Сладких снов
Шрифт:
— Ты взял свой подарок для Секретного Санты? — и прямо перед тем, как Джонас ударил по двери в прихожую. (Секретный Санта – распространненое поздравление (мы третий год на работе уже делаем) суть состоит в том, что оговаривается сумма подарка, дальше собираются бумажки с пожеланиями подарков, некоторые даже пишут, где можно купить, чтобы упростить задачу покупающим, дальше все бумажки кладутся в шляпу и вытаскиваются, в результате под елкой лежат подарки для сотрудников, которые решили поиграть. – Прим. Пер.)
— Он в моем рюкзаке, — закричал он.
— А печенье для твоей классной вечеринки? —
Джонас уже был внутри, поэтому я не все разобрала, что он прокричал, только одно слово:
— … рюкзаке!
Я закрыла кнопкой стекло и откинулась на спинку своего сидения. Потом снова пристегнула ремень безопасности, когда почувствовала на себе взгляд и обернулась к Тейту, он смотрел на меня немного странно.
— Что? — Поинтересовалась я.
— Господи, Боже мой, Крутышка, ты как Рождественская бестия.
Я прищурилась, Тейт видел, что я прищурилась, и его губы дернулись, поэтому я прищурилась еще больше.
«Рождественская бестия», ему легко было говорить.
Он не покупал рождественские открытки, не писал шутливое пожелание на праздничной рождественской открытке (с фотками, которые я отправляла всем своим давнишним друзьям в Фениксе, потому что любая фотка с Тейтом вместе со мной, не могла не вызвать у них зависть от ревности), не распечатывал десятки писем, не подписывал открытки, ничего этого не делал и не отправлял.
Он не покупал подарки для всех наших знакомых, не упаковывал и не доставлял их, даже не упаковывал, которые я отправляла в Индиану, потому что с введенными ограничениями на вес багажа, мы не могли взять их с собой. Поэтому, чтобы их доставили к сроку, я должна была запомнить расписание приема почтового отделения и сделать все, чтобы бандероли были доставлены вовремя.
Он не испек двенадцать дюжин рождественских печенек, которые продавались на рождественской ярмарке в Карнэле в ларке на чемпионате юношеской футбольной лиги, когда я помогала другим мамам собирать кучу денег для их сыновей, которым необходимы были новые майки и новый инвентарь для следующего сезона. Он также не продавал в палатке на холоде в течение пяти часов в горах Колорадо эти печеньки, как я.
Он не разбирал все желания подарков, чтобы найти пару, для официанток Секретного Санты для рождественской вечеринки у Баббы завсегдатаев и персонала, и он не был тем, кто разносил большую чашу с пикообразным «хмельным гоголь-моголь» и еще одну большую чашу с пряным рождественским пуншем из бара, а также подносы, заваленные сыром, колбасой, овощами и разнообразными рождественскими лакомства, а также пиалы с чипсами в комнату для сотрудников (и для Джим-Билли, Надин, Стег, Вингс, Стони и некоторых других завсегдатаев), чтобы им было, что пожевать во время перерыва. Он также не украшал бар Баббы. Это я, Венди, Джим-Билли, Эмбер и Крис сделали это.
Кроме того, он особо не заботился о рождественском украшении дома, хотя не был занят, бегая вокруг Кармэля, именно Шантел, «Грау Боне» и молл (торговый центр) позаботились об этом, я купила рождественские банки с печеньем (для каждого из нас сама испекла печенье), купила рождественские тарелки и полотенца для ванной комнаты (потому что даже ванным комнатам нужно почувствовать дух рождества). Он установил елку, а также он совместно с Джонасом сделал отличное внешнее освещение, и оба помогли мне украсить елку, но остальная часть дома была на мне. Мы собирались
Он не упаковывал для нас троих вещи, с расчетом на две недели, потому что их собрала я, хотя бы потому, что у меня было полно дел перед отъездом, и я не хотела собирать чемоданы в спешке, также и потому, что я была рада поехать домой на Рождество.
И, наконец, он не помогал мне планировать свадьбу, к которой я уже начала готовиться. Несмотря на то, что наша свадьба предполагалась быть небольшой, но это же все же была свадьба, к которой нужно было подготовиться.
Он посвятил себя погоне и буквально пропал на две недели. За наводку ему маячили большие деньги, а окончательный расчет мог быть просто гигантским, поэтому гигантский Тейт мог не работать в течение нескольких месяцев, если бы захотел (а это в свою очередь значило, что я могла удвоить сумму на цветы и еду на свадьбе, отчего Холли, которая отвечала за цветы для нашей свадьбы, и Шамблс, отвечающий за еду, были просто в восторге). Но все же!
— Рождественская бестия? — Спросила я шепотом, не обещающим ничего хорошего.
— Да, детка, на самом деле, половину дерьма, которую ты сделала, тебе не стоило было делать, — ответил Тейт.
Я почувствовала, как у меня сдавило виски, словно моя голова была готова вот-вот взорваться.
— Что, прости? — Прошептала я. — Какую часть из мною сказанного, ты готов вычеркнуть? Ты хочешь, чтобы у мальчиков в юношеской футбольной Лиге были старые, ужасные майки? Или ты думаешь, что нам не стоило украшать к празднику дом для Джонаса, особенно на это Рождество, когда рядом с ним нет его мамы? Или ты думаешь, что я должна упустить возможность и не заткнуть глотки моим бывшим друзьям из «Горизон Саммит» и не похвастаться своим крутым, сексуальным женихом байкером? Или ты думаешь, что Джонас не должен дарить своей учительнице подарок, когда все остальные дети подарят, отчего она сделает вывод, что мы плохие родители или Джонас неудачник? А? Какую часть из перечисленного мною, ты готов вычеркнуть, Тейт?
Он внимательно изучающе смотрел на меня, а затем пробормотал:
— Я понял, что все это дерьмо, которое ты сделала… это дерьмо, которое тебе необходимо делать.
— Чертовски верно подмечено, — пробормотала я в ответ, выпрямляясь на своем сидении.
— В следующем году, Лори, мы отправимся встречать Рождество на пляж, — произнес он, я тут же повернулась к нему.
— Мы не можем поехать на пляж! — Завизжала я. — У мамы от этой новости случится инсульт! Рождество — это семья!
Он снова стал внимательно изучать выражение моего лица, и мне показалось, что он усиленно думал о том, о чем, я думала той ночью, когда он попросил меня выйти за него замуж (или, точнее, надел мне кольцо на палец и сказал, что мы поженимся в апреле следующего года, и я решила подумать о том же самом). Тогда для него кое-что прояснилось в отношении меня. Но во мне было много всего, что останется для него загадкой.
— Ты хочешь сказать, что каждый год будешь сходить с ума на Рождество? — Спросил он, когда Джонас появился в гараже, неся блестящую красно-зеленую рождественскую сумку с большой золотой, блестящей звездой, ручками в виде атласных лент и большой кучей золотой мишуры, блестящей папиросной бумагой, выглядывающей из нее.