Сладких снов

Эшли Кристен

У Тейта сердце сдавило, он до упора вдавил ногой педаль газа.

— Отправь группу ко мне домой, — приказал он.

— Что?

— Отправь группу ко мне домой! — рявкнул Тейт.

— Бл*ть, Лори там одна?

— Фрэнк…, — прорычал Тейт, Фрэнк прервал его:

— Едут, — заявил он и отключился.

Тейт закрыл крышку своего телефона, затем открыл, зашел в избранное, нашел номер Лори, при этом увеличивая скорость.

— Папа, — прошептал Джонас, услышав слова отца и чувствуя его настроение.

— Все будет хорошо, Баб, — произнес Тейт сыну.

— Что-то…?

Тейт взглянул на сына, его лицо стало бледным от света приборов на консоли, глаза были прикованы

к отцу.

— Все будет хорошо, — заверил он Джонаса, но грудь Тейта сдавило, причем так чертовски сдавило, что ему было трудно даже вздохнуть. Он опять нажал кнопку вызова по мобильнику Лори, смотря на дорогу, поднес телефон к уху и повторил:

— Все будет хорошо.

* * *

— Стой здесь, Джонас, не двигайся, хорошо? — приказал Тейт своему сыну, Джонас послушно кивнул, Тейт повернулся к дому и минуту смотрел на него, пытаясь уловить все нюансы внутри.

На кухне горел свет также, как и в гостиной, на рождественской елке и рождественских гирляндах снаружи. В доме также горели свечи, потому что он чувствовался еле заметный аромат сосны. Он слышал, как играла рождественская музыка. Лори хранила много рождественских дисков — несколько сборников. Сейчас звучала песня Бинга Кросби и Дэвида Боуи — «Мир на Земле». Одна из любимых Лори, он всегда замечал, что она плакала под эту песню. Она ей очень нравилась. Когда он поинтересовался почему, она сказала, что эта песня напоминает ей о доме. Это была также любимая рождественская песня ее сестры и матери.

На кухне никого не было. Лори всегда предпочитала сидеть на кухне. Она или готовила себе выпить, или же что-то готовила для него или Джонаса. Готовила. Пекла. Сидела на кухонном островке и писала список покупок; писала на своем ноутбуке по электронной почте письма друзьям и семье или шарилась на своей странице в Facebook; говорила с матерью или с сестрой, Бетти, Солнышко, Венди, Эмбер, Твайлой, Крис, хотя она часами виделась с ними на работе, она могла также часами с ними разговаривать по телефону, попивая мятный чай из чашки, стоящей перед ней, гогоча как сумасшедшая (даже с Крис). Это была полностью ее зона дома, не только потому, что она использовала ее, чтобы кормить семью, а потому, что это был центр дома. И она использовала этот центр дома, как точку обзора, чтобы следить за своими мальчиками. Независимо, где они находились, из кухни она могла прекрасно их слышать и видеть. Вот почему Тейт потратил целое состояние, чтобы усовершенствовать кухню. Если она собиралась столько времени проводить на кухне, он решил, что у нее будет лучшая в мире гребаная кухня, которую можно купить. Он все так и сделал.

Но сейчас ее там не было, и ее сотовый телефон лежал, брошенный на кухонном островке. Она никогда никуда не ходила без мобильника.

Он обошел весь дом. В остальных комнатах было темно, он не стал зажигать свет, просто шел в темноте, пытаясь найти ее, хотя знал уже, что ее здесь нет. Ей всегда нравилось их встречать, неважно в какой комнате она была, она всегда выбегала, когда слышала, как они подъезжают, торопясь к порогу.

Он знал, что ее нет ни в одной из этих комнат, потому что она всегда выключала свет, когда выходила из комнаты. Сначала она объяснила, что таким образом экономила электроэнергию, как бы заботясь об окружающей среде, но позже призналась, что ее научил отец, когда она была еще маленькой, всегда выключать свет, если ты не находишься в комнате. Ее родители были фермерами, не купались в деньгах. Они пытались экономить электричество, чтобы уменьшить счет за электроэнергию, и хотя потом они стали жить в достатке, где

счет за электричество не был проблемой, она продолжала выключать свет, если выходила из комнаты, все дело было в привычке.

Он стоял в темной спальне. Жалюзи были опущены, но открыты. Рождественские огни снаружи дома освещали комнату и картину, которую она купила, висевшую над кроватью. Стены были покрашены в тот цвет, который она выбрала. Кровать заправлена, пол тоже был недавно пропылесосен. На комоде стояли новые фотографии в рамках. Одна из них — она на своем дне рождения, пьяная прислонилась к нему боком, обхватив его руками спереди, прижавшись щекой к его плечу, он также обвил ее за талию. Он улыбался ей, она улыбалась в камеру. Еще одна, где он с Джонасом, случайный снимок, после одного из футбольного матчей Джонаса. Снимок был настолько естественным. Тейт смотрел на Джонаса, положив ему руку на плечо, Джонас нес шлем кончиками пальцев и смотрел на своего отца. Они оба улыбались. И была еще одна фотография в рамке на тумбочке Тейта, Они были втроем на День Благодарения, Па сделал этот снимок, Лори у него на коленях, а Джонас прижимается к нему сбоку, Тейт улыбался в камеру, но Джонас и Лори смотрят друг на друга и смеются.

Он чувствовал запах ее духов.

Они были повсюду, ее присутствие здесь заполняло каждый проклятый дюйм комнаты.

— Черт, — прошептал он.

Он направился назад по коридору, приподняв Джонаса за подбородок, когда увидел насколько переживает его сын, выражение его лица было мученическим. И поднять подбородок сына, единственное, что он мог сделать, чтобы дать понять своему сыну, что все будет хорошо, хотя страх впивался ему в кишки. Он прошел по коридору в прихожую, спустившись по лестнице. Он увидел свои тренажёры и вспомнил, что всего за неделю до сегодняшнего дня, она забрела в его кабинет. Он заметил, как она вошла, прислонилась к дверному косяку, потягивая кофе и наблюдая за ним.

— Трусишка, — поддразнила она его, привлекая его внимание. — Ты должен поехать со мной в учебный лагерь. Тайлер надерет тебе задницу.

Поскольку Джонас был в школе, Тейт решил закончить тренировку по-другому, прямо в холле. Она не жаловалась. Ей нравилось, когда он был потным.

Она любила его таким, каким он был в данный момент.

Страх пробрался еще глубже, спокойствие улетучилось, в глазах все стало расплываться, во рту пересохло.

— Сосредоточься, Джексон, бл*дь, сосредоточься, — пробормотал он про себя, зрение прояснилось, он дальше шел через темные, молчаливые комнаты, а затем вернулся в тренажерный зал и остановился.

Не было никакого взлома. Никаких признаков борьбы. Она никуда торопливо не выбежала, она никуда не собиралась уходить, поскольку оставила свечи зажженными.

Она открыла дверь человеку, которого знала. Она выключила сигнализацию, отперла дверь тому, кого знала. Она усвоила урок не открывать незнакомцам. Тогда бы она поступила по-другому и была бы более осторожна, если бы не знала того, кто стоит снаружи.

Она доверяла ему.

Было достаточно много людей, которым Лори доверяла, и все эти люди тусовались вокруг одного и того же места.

Когда он услышал приближающуюся сирену, вытащил свой мобильный из заднего кармана, открыл его и позвонил Крис.

— Привет, Тейт, — ответила она.

— Кто у вас? — спросил он, не обращая внимания на ее приветствие.

— Что?

— Кто работает в баре? — спросил он.

— Почему…?

— Кто сейчас в гребаном баре, Крис? — рявкнул он.

— Хм... — она замялась, — Иззи, Баб, Джонелле, Джим-Билли, Надин, Стег, Стони…

Он задал не правильно вопрос, поэтому прервал ее: