Сладкий дикий рай

Грэм Хизер

Рассказывая об амулете, Джейми почему-то избегал смот-ретв ей в глаза. Он осторожно вынул у нее из рук спящего сына и прижал малыша к груди.

– Джейми.

– Что?

– Он очень красивый. И я клянусь, что буду дорожить им. – Джесси тут же надела на шею тонкий, шнурок.

Джейми улыбался, глядя на нее.

– Молли сегодня ночует у нас. Она сейчас принесет тебе что-нибудь поесть. Ты должна отдохнуть, а потом..-

– Не сомневайся, я встану пораньше.

– Этому не бывать, миледи. По меньшей мере неделю тебе можно будет подниматься с постели не долее чем иа час. Так сказал Тамсин, а я позабочусь, чтобы так оно и было. – И Джейми ласково улыбнулся.

Он вышел, плотно притворив дверь. Джесси

закуталась в одеяло и рассеянно улыбнулась.

Она и не предполагала, что можно испытывать такое счастье.

Все ее последующие дни были целиком заняты младенцем. С первого же дня его никто не звал Джеймсом или Джсйми – только Дэниелом.

Джесси была в восторге. Складки на лице мальчика расправились, он набирал вес, и Джесси могла часами любоваться сыном, сравнивая его с отцом. Сходство с Джейми было просто потрясающим. &гот новорожденный с первых же дней мог смотреть на нее так, что сладко щемило сердце, ведь точно такие же взгляды бросал на нее Джейми. Он мог стать вдруг молчаливым и суровым, а когда был голоден, выл не хуже зимнего ветра в трубах. Джесси твердила, что ребенок уже научился улыбаться, хотя Молли уверяла ее, что это всего лишь отрыжка, «дурной воздух в животике», – такие малыши, как Дэниел, не могут улыбаться. Но Джесси не желала с ней соглашаться. Ребенок, который с таким упорством рвался в этот мир, просто обязан быть необыкновенным. И она верила, что у ее сына уже есть определенные запросы и пристрастия. А когда Джесси держала его на руках, то испытывала удивительное, недоступное ей прежде чувство полноты жизни. Она сумела совершить что-то хорошее и нужное. Единственное, что печалило ее в эти дни, – все более длительные отлучки Джейми.

Он не спал с ней в ту ночь, когда родился Дэниел, и в следующую ночь также. Молли твердо решила, что несколько дней пробудет у них в доме, и Джейми приказал поставить для нее еще одну кровать. Пришли выборные от лица колонистов с подарком молодой леди, и Джейми проводил их в хозяйскую спальню. Джесси встречала гостей, не поднимаясь с кровати, и была глубоко тронута подарком – колыбелью, любовно изготовленной из самых лучших пород дерева и украшенной гербом Камеронов. Она поблагодарила пришедших людей от всего сердца, и тогда выступил вперед Джон Таниен, которому предстояло держать речь за всю общину. Как всегда, прежде чем начать, он немилосердно комкал свою плоскую шапку в больших, натруженных руках.

– Это мы хотим поблагодарить вас, миледи, кол» вам; пришелся по сердцу наш подарок. Сказать по правде, многие из нас побаивались вашего приезда: дескать, явится к нам хозяйка холодная да заносчивая, и ничем ей не угодишь. Но явились вы – чистый ангел милосердия, – и мы благодарны вам за это. А особенно благодарны мы с Молли, и я сплю спокойно, потому как знаю: мою Джоан вместе с младенцем проводили в последний путь руки добрые и ласковые. А потому желаем мы вам, леди, только самого лучшего, и вашему дорогому сыночку тоже!

– Спасибо, Джон, – отвечала Джесси. – Спасибо большое вам всем. Обещаю, что эта колыбель навсегда останется в нашем доме и мы будем хранить ее не только за вложенное в нее искусство, но и за то, что подарена она от чистого сердца.

Она не смела поднять глаза на Джейми, молча стоявшего в дальнем углу. Слишком глубоки были разбуженные нехитрым подарком чувства. Она явилась сюда против воли, и тем не менее ни одно место в мире не могло считаться ее домом полнее, чем это. Она выходила замуж по расчету, потому что этот брак обещал не просто обеспеченность, а роскошь. Вряд ли можно назвать роскошным се нынешнее Существование, но она давно перестала об этом думать. Она стала совсем иной. И весь смысл ее жизни сосредоточился сейчас на Дэниеле, на благополучии их семьи.

На ее муже.

– Спускайтесь вниз и отведайте нашего эля, чтобы не замерзнуть на обратном пути, –

гостеприимно предложил Джейми. Гости, неловко толкаясь, вышли из спальни. Все это время муж не спускал с Джесси глаз, и она опять не имела понятия о том, что он сейчас думает.

Молли провела у них в доме неделю, после чего вернулась в свою семью. Джесси ужасно не хватало верной подруги, хотя рядом постоянно находились Элизабет, миссис Лоутон, Чарити и Патиенс.

Но больше всего ей не хватало Джейми.

Отсутствие его в первую ночь выглядело вполне оправданным. Потом с ней ночевала Молли. Но и теперь, когда Молли вернулась к себе, ДжеЙми ночевал отдельно, в той комнате, которую раньше занимали Ленор с Робертом. Однажды утром, прокравшись к ним в спальню на цыпочках в поисках чистых чулок, он признался, что боится потревожить ее или малыша. Оба нуждаются в крепком сне. Джесси промолчала скрепя сердце.

Но по ночам она то и дело слышала, как ее муж беспокойно вышагивает по комнате. И испуганно прижимала к себе сына, закусив губу, чтобы не заплакать, и молилась, чтобы Джейми не охладел к ней окончательно. Она понимала, что супружеские отношения попросту невозможны некоторое время после родов, но ведь они прекратились на несколько недель раньше, еще до рождения Дэниела, н дело было не в них. Ей отчаянно не хватало тепла его большого сильного тела, она Привыкла засыпать, вслушиваясь в гулкое биение его сердца, Уютно устроившись у него в объятиях. Тамсин предупредил, Что ей следует подождать не меньше месяца, да и потом вести себя крайне осторожно. Она не знала, говорил ли Тамсин с Джейми, или тот додумался до таких тонкостей сам, или просто больше не хочет ее.

Ночи, когда он беспокойно метался у себя в комнате, тревожили ее. Ночи, когда оттуда не доносилось ни звука, тревожили еще сильнее. Она не имела понятия, дома ли он, где и с кем проводит время и к кому устремлены сейчас его и помыслы.

Вдобавок здесь опять отиралась Хоуп. Как только со-, шел снег, в дом явилась. делегация индейцев с подарками от Олеканканока. Великий вождь посылал малышу амулет, как две капли воды схожий с тем, что Джейми получил от По-кахонтас. Она никогда не расставалась с ним, а подарок Опеканканока привязала к колыбели, хотя и опасалась, что малыш может запутаться в шнурке. Она и сама не знала, что заставило ее так поступить. Просто что-то подсказывало ей, что защита этого амулета может оказаться важной для ребенка. Ведь христианская вера делала первые шаги по этой земле, тогда как индейские боги правили ею с незапамятных времен.

К вящему смятению отца Стивена. Джесси заказала Джону Таннену распятие, которое также прикрепила над колыбелью. Отец Стивен не скрывал своего возмущения соседством Христа и амулета. А Джейми только смеялся:

– Святой отец, наша, церковь все равно не признает рукотворных изображений Господа – стало быть, можно не тревожиться, чем украшена детская колыбель. Не думаю, что это помешает ребенку вырасти добрым христианином.

Отец Стивен сокрушенно воздел руки и промолчал. Джесси наградила мужа благодарным взглядом, который тот вряд ли заметил. Еще бы, ведь голова у него наверняка занята более серьезными вещами.

Ей не на что было жаловаться – Джейми заботился обо всем. Стоило возникнуть какой-то проблеме – и муж сразу приходил на помощь.

Но при этом продолжал держаться отчужденно. Джесси его почти не видела.

Дэниелу исполнилось две недели, когда сошел последний снег. Джонатан, который долгие годы прожил в Джеймстауне, прежде чем перешел на службу к Камерону, сказал, что скорее всего в этом году больше не будет снегопадов.

Февраль закончился, наступил март.

Тамсин уже не работал в конюшне. Джесси несказанно удивилась, когда узнала, что ему отвели собственную хижину и колонисты мало-помалу привыкли к тому, что теперь есть куда обратиться со своими недугами.