Сладкий грех. Падение
Шрифт:
Я влюблён…
Чёрт!
Я хватаюсь за волосы и быстро иду. Я должна забыть. Забыть. Иначе я совершу глупость. Слэйн причинил мне боль и себе тоже. Это дерьмовый день. Дерьмовая ночь. Всё дерьмово.
Я сворачиваю на какую-то улицу и иду по ней. Мне всё равно, куда идти. Просто нужно идти, чтобы не свихнуться от своих мыслей.
— Энрика! — Я вздрагиваю, когда слышу голос Слэйна. Замираю и поворачиваюсь. Он надавливает на газ, и его машина останавливается рядом со мной.
— Садись, —
— Ты уверен? Там был твой отец. Чёрт, Слэйн. Мне дурно. Я на грани истерики. Мне…
— Садись, Энрика, всё в порядке. Ничего страшного не произошло, — он указывает взглядом на сиденье рядом с собой. Я быстро открываю дверь и забираюсь внутрь. Слэйн закрывает окно и надавливает на газ. Он едет быстро, а я не могу справиться с этим. Не могу. Мои руки дрожат. От всего, что было сегодня. Я ещё потрясена.
Внезапно Слэйн останавливается в какой-то подворотне и выключает фары. Клубы дыма струятся вокруг машины, и я наблюдаю за тем, как они поднимаются в воздух, растворяясь в нём.
— Энрика, — Слэйн кладёт ладонь на мою дрожащую руку.
— Я испугалась, — сдавленно признаюсь я. — Я сделала всё, чтобы он не решил, что мы вместе. Я поступила правильно. Да? Скажи, что да.
Слэйн улыбается мне и качает головой.
— Мне насрать, что он подумает о тебе, Энрика. Мне насрать на его мнение. Ты могла и не уходить, но я увидел, сколько желания внутри тебя меня защитить. Это очень приятно после того, как я себя вёл с тобой. Я не буду извиняться. Это я. Такой я. Ты ещё напугана?
— Немного. Что он сказал тебе?
— Он немного сказал мне, потому что я ему врезал.
Охаю в шоке и из горла вырывается смешок.
— Что? Прости, кажется, мне послышалось, что ты ударил своего отца.
— Нет, не послышалось. Так всё и было после его слов о том, что ты очередная шлюха. Я врезал ему, потом переступил через него и сделал то, что ты мне советовала.
— Что именно? — Пищу я. Слэйн убирает руку и показывает два средних пальца.
То ли я сошла с ума, то ли точно сошла с ума, но я смеюсь. Откидываю голову и хохочу, не веря своим глазам и ушам.
— Ты послал его?
— Сначала устно, потом письменно, — кивает Слэйн.
— Боже мой. Да ты засранец, — смеюсь я.
— Да.
— Будут проблемы?
— У него да, у меня нет, потому что мне насрать.
— Господи, он же… не знаю, это странно. Ты ударил его из-за того, что он оскорбил меня.
— Именно так. У меня хороший удар и я надеюсь, что ему было больно. По тому, как он упал, думаю, всё было именно так. Я ненавижу, когда тебя оскорбляют при мне. Я убью любого, кто это попытается сделать даже взглядом.
Меня пугают его слова и восхищают. Да я глупая идиотка. Я получаю удовольствие от этого. Его отцу, то есть мудаку, было больно. Я счастлива.
— Но ты же понимаешь, что это наведёт
— Да. Ещё раз повторю: мне насрать, — пожимает плечами Слэйн.
Он откидывается на сиденье и прикрывает глаза. Не верю. Он переживает, хотя держится хорошо.
— Нам сейчас нужно вернуться, да? Ты говорил, что твоему психу-помощнику требуется что-то особенное, — тихо говорю я.
— Нет. Я манипулировал этим так же, как ты манипулировала своим уходом, Энрика, — равнодушно отвечает он.
Закатываю глаза и качаю головой.
— Это было странно. Всё было слишком странно и я, действительно, хочу забыть этот день. Он был жутким, — шепчу я, кусая губу.
— Он был живым. Тебе не понравилось?
— Не знаю. Ты играл или ты таким тоже бываешь? Ты такой… не знаю слишком элитный и властный. Даже жестокий, я бы сказала. Ты произвёл на меня впечатление.
— Не самое хорошее, да?
Бросаю взгляд на Слэйна. Он так и сидит с закрытыми глазами.
— Не знаю. Не могу ответить. Вроде бы да и вроде бы нет.
— Это тебя пугает? Я тебя пугаю?
— Не знаю. Я запуталась в своих чувствах и сейчас в моей голове каша. Ты сказал мне довольно странные вещи. И… последнее.
— Забудь.
— Хм, я бы с радостью, но сейчас не могу. Мне стало плохо.
— Тебя едва не стошнило.
— Да, это так. Я не хочу, чтобы тебе было больно, Слэйн. Это всё… мы с тобой… кажется, мы заигрались. Тебе так не кажется?
— Кажется, — кивает он. — Всё зашло слишком далеко. Я этого не планировал. Моё дерьмо с двадцати одним днём не работает.
— Я говорила изначально, что это дерьмо, — хмыкаю я.
— Я знал, но трудно остановиться. Я говорил, что у меня есть особенность. Я маньяк. Если я чего-то хочу, это становится моим.
— Ты не маньяк. Это нормальное человеческое состояние. Когда он хочет добиться цели, он добивается. Если учесть, что ты встал на ноги сам без помощи своего отца, добился уважения, открыл свою фирму и ведёшь ещё несколько бизнесов, то было бы смешно думать, что у тебя что-то не получится. Ты сильный и уверенный в своих силах. Ты умный и умеешь идти к цели. Тогда уж все люди маньяки, — прыскаю от смеха.
Слэйн открывает глаза и поворачивает ко мне голову.
— Ты думаешь, что я хороший, Энрика? У меня есть сердце? У меня есть шанс быть другим? Быть счастливым?
— Конечно. У тебя особенно должен быть шанс, Слэйн. Ты заслужил его. Сначала я думала, что ты законченный мудак. Знаешь, из тех богатых мужчин, которым плевать на всех вокруг, кроме себя. Но это не так. Может быть, для других ты такой, потому что это твоя защитная стена. Для меня же нет. Ты странный, без сомнения, но ты живой и эта жизнь в тебе прекрасна. Даже твой злодей довольно сексуальный и глубокий. У него тоже есть душа, — я мягко улыбаюсь ему.