Сладкий развратный мальчик (др. перевод)
Шрифт:
Когда я открываю глаза, он все еще наблюдает за мной, и сразу же всплывает именно то воспоминание, как выглядело его лицо, когда он в первый раз кончил на мой язык.
Тянусь к своему кофе, поднося его к губам, и делаю огромный, обжигающий глоток.
А потом я помню, как мы перебрались в спальню, Ансель дико целовался и вылизывал каждый сантиметр моего тела, сосал и кусал. Я помню, как мы рухнули с кровати на пол, снеся при этом лампу. Я помню, много часов спустя, как наблюдала, как он раскатывал презерватив на себе, его голый торс нависший надо мной. Не думаю, что
Ансель разглядывает меня через стол, а его рот растягивается в крошечной знающей улыбке.
– Ну? Что я?
Я раскрываю рот, чтобы ответить, но его озорный взгляд, возможно мы оба вспомнили момент, когда он прижал меня к стенке, вновь толкаясь в меня грубо. Где мы были, что аж очутились у стены? Помню, какой грубый секс был потом, что картина в нескольких метрах на стене сотрясалась, как я говорила ему о том, как чувствую себя идеально. Помню звук падающих и разбивающихся бокалов возле бара, как он скользит своей грудью по моей от пота. Помню, его лицо, его руку, прижатую к зеркалу позади меня.
Но нет, это был другой раз.
Иисус, сколько раз мы занимались сексом? Чувствую, как мои брови приподымаются.
– Вау.
Он выдыхает в свой напиток, и дымка вьется перед ним.
– Хм?
– Да, я предполагаю, что ты... наслаждался. Мы, должно быть, много раз наслаждались.
– Где было твоим любимым? Гостиная, кровать, пол, кровать, стена, зеркало, барная стойка, пол?
– Шшш, - шикаю я, поднося бокал к губам для следующего глотка более осторожного. Я улыбаюсь в кружку.
– Ты странный.
– Думаю, моему члену нужен гипс.
Я смеюсь, кашляя, горячий кофе почти полилось из моего носа.
Но когда я подношу салфетку ко рту, улыбка Анселя пропадает. Он пялится на мою руку.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо в кубе. У меня на пальце все еще кольцо. Я не вижу его рук, так как они под столом, и безбашенный секс, который был у нас прошлой ночью, официально, последний из моих проблем. Мы даже не начали обсуждать реальный вопрос: как расхлебывать последствия пьяной ночьки? Как исправить. Это намного проблемнее, чем кончать, используя презервативы и неловко прощаться. Дикая ночька юридически не обязательна, если вы не настолько глупы, чтобы поженится.
Почему же я не сняла кольцо, как только заметила его?
– Я н-н-не...
– Начинаю я, и он моргает.
– Я не хотела потерять его. В случае, если оно настоящее или... принадлежит кому-то.
– Оно принадлежит тебе.
– Отвечает он.
Я отворачиваюсь, глядя на стол, и замечаю два обручальных кольца там, между солью и перцем. Это мужские кольца. Одно из них его? О Боже.
Я начинаю стягивать свое, но Ансель тянется через стол, успокаивая меня, и поднимает другую руку, его палец все еще украшает кольцо.
– Не смущайся. Я тоже не хотел потерять его.
Это слишком странно. То есть для меня слишком странно. Ощущение, будто тебя утягивает волной. Паника охватывает меня от осознания, что мы женаты, и это не игра. Он живет во Франции, я через пару недель переезжаю в другой город. Мы облажались. И боже, я не могу хотеть этого.
Я сошла с ума? И сколько будет стоить все это? Я отодвигаюсь от стола, нуждаясь в воздухе и друзьях.
– Что все делают с этим?
– спрашиваю я.
– Остальные?
– Как будто мне нужно объяснять, кого я имею в виду.
Он проводит рукой по лицу, и смотрит через плечо, будто ребята все еще могут быть здесь.
Повернувшись ко мне, он говорит.
– Думая, они встречаются в вестибюле. И тогда, предположу, вы, девушки, направитесь домой.
Домой. Стон вылетает из меня. Три недели проживания с моей семьей, где даже очаровательные мальчишеская болтовня моих братьев, играющих в Икс-бокс, не может заглушить отцовское занудство. И затем снова стон вылетает из меня: мой отец. Что если он узнает об этом? Будет ли тогда он оплачивать мою квартиру в Бостоне?
Ненавижу зависеть от него. Ненавижу делать что-то, что вызывает его ухмылку, которую он натягивает, говоря мне о том, что я налажала. Также ненавижу то, что меня может вырвать прямо сейчас. Паника закипает в моем животе, а моя кожа вспыхивает. Мои руки липкие, а на лбу выступает холодный пот. Нужно найти Лолу и Харлоу. Нужно уходить.
– Мне вероятнее всего следует отыскать девчонок и пойти собираться, до того, как мы...
– Я неопределенно махаю в сторону лифта и встаю, чувствуя себя больной совсем по другим причинам.
– Миа, - зовет он меня и тянется к моей руке. Выуживает из кармана тоненький конверт и смотрит на меня.
– У меня есть кое-что, что я должен отдать тебе.
И вот мое потерянное письмо.
Глава 4
После несчастного случая, я едва плакала в больнице, все еще считая все это кошмаром. Была другая девушка, не я, которая проехала на пересечении Университетской и Линкольн на велосипеде за неделю до выпуска из школы. Та, которая была сбита кем-то на грузовике, который не потрудился остановиться на красный цвет.
Та, другая Миа размолотила таз и сломала свою ногу так, что кость прорвалась через кожу бедра.
Первые несколько дней я была в ступоре и шоке. Боль притупилась за счет безостановочной капельницы. Но даже сквозь дымку, я была уверенна, что все это было определенной ошибкой. Я была балериной. Я совсем недавно была принята в Школу балета Джофри. Даже когда комнату наполнили рыдания моей матери, а доктор описывал степень моих травм, я не плакала... потому что это была не я.
Он был не прав, мою медкарточку перепутали, он рассказывал о другом человеке. Мой перелом был минимален. Возможно, вывихнуто колено. Кто-то более квалифицированный придет в любую минуту и объяснит все. Просто обязан.