Сладкий яд или я на все согласна. Часть 2
Шрифт:
– С твоими инициалами?..
– переспросила я в недоумении.
Признаться, такого я никак не ожидала. Предлагая попросить меня о чём-то, я думала, он непременно захочет получить от меня разрешение на порку, или что-то в этом роде, но татуировку…
– Я разве невнятно говорю? Почему ты без конца переспрашиваешь?
– теперь в его голосе звучала неприкрытая злость, и я вся внутренне съёжилась.
– Внятно. Прости… - опустила глаза.
Я понимала, чего он добивается. Он решил доказать мне, что я заблуждаюсь, и бросил вызов, который, по его мнению, я не потяну. Только он ошибался. Татуировка с его инициалами нисколько
– И каким будет твой положительный ответ?
– в его голосе снова звучит жестокая усмешка.
Он ждёт, что я откажусь. Похоже, сейчас кто-то очень сильно удивится. Тату ведь можно сделать в таком месте, где мама никогда не увидит… И я сделаю это. Наверное.
– Хорошо, - ответила ему одними губами.
– А вот ты говоришь невнятно, - строго заметил он.
– Повтори ещё раз, так, чтобы я отчётливо это услышал.
– Хорошо!
– повторила я более громко.
– Что - хорошо?!
– с раздражением переспросил он.
– Я сделаю тату с твоими инициалами, если ты этого хочешь!
Его брови подскочили вверх, но скепсис из голоса никуда не исчез:
– Серьёзно?
– Да, - уверенно подтвердила я.
Кажется, он действительно не ожидал такого ответа. Но удивление на его лице быстро сменилось очередной усмешкой.
– Что ж, одевайся тогда, поехали!
– Куда?
– насторожилась я.
– Как куда?
– наигранно удивился он.
– Бить тебе татуировку.
– Что прямо сейчас?
– как же всё быстро у него происходит…
Он пожал плечами.
– А к чему тянуть?
Глава 6
Скачано с сайта knigomania.org
Вот уже два дня мной управляло непреодолимое желание сделать Раю своей по-настоящему. Казалось, она вот-вот опять ускользнёт от меня, исчезнет, передумает и снова сбежит, а я чертовски этого не хотел. Я не насытился ею, не успел получить и сотой доли тех эмоций и ощущений, что она могла мне подарить. Я испытывал буквально физическую потребность в ней. В её широко распахнутом влюблённом взгляде, в нежном запахе её тела, в прикосновениях к её гладкой бархатной коже. Она стала моим наваждением, и теперь я, наконец, осознал, что все это время тосковал по ней, а не только испытывал разочарование из-за совершенной ошибки.
Такая наивная и влюблённая. Какая-то часть меня по-прежнему требовала, чтобы я оставил девочку в покое и не разрушал её ванильную картину мира.
Но эта часть была ничтожно мала, и голос её звучал слишком слабо, в сравнении с диким желанием сделать её своей, покорить, подчинить, получить право на всё, что только захочу.
Я знал, что получу это. Я мог получить это и раньше, она была лёгкой добычей. Если бы только не мои личные убеждения и уверенность в том, что ей самой это совсем не нужно. Но теперь моя уверенность пошатнулась. С чего я взял, что если уйду, она встретит кого-то лучше меня? С чего взял, что кроме меня, ей больше никто не может причинить боль в этом мире? Да здесь на каждом шагу столько скотов и уродов, что в сравнении с некоторыми из них я просто ангел во плоти. А ведь её словно магнитом тянет именно к таким. Позавчера ещё раз в этом убедился. Я ведь готов был убить за неё этих тварей. Порвать на части. Не знаю, что меня удержало. И как я могу быть уверен,
Я знал, что легко получу её согласие на это. Знал, что получу согласие на всё, о чем бы не попросил. Ведь она уже наполовину принадлежала мне. Её мечты, мысли, фантазии - принадлежали мне. И я был намерен забрать и все остальное.
Как я и предполагал, она легко согласилась. На словах. Вот только триумф мой продлился недолго. Когда дошло до дела, она тут же включила заднюю.
Я не ожидал. Разозлился. Чувствовал себя так, будто меня подло обманули. Обвели вокруг пальца, как сопливого девственника. Взбесился просто. Хоть и понимал, конечно, что она это сделала не специально, видел ведь, что искренне хочет быть со мной, хочет настолько, что готова даже принести себя в жертву. Видел, насколько её пугает боль, не просто видел, буквально нутром чувствовал её страх.
Её чертов страх, который был ещё одним моим фетишем, но сейчас он не заводил меня, а, наоборот, вызывал раздражение, ведь из-за него у меня были связаны руки.
А самое противное было то, что я не мог никого в этом винить, кроме себя самого. Признавать свои ошибки всегда неприятно, но ведь именно я, и никто другой, послужил причиной её этой фобии. До того дня, как я отходил её ремнём, она не боялась боли. Не боялась довериться мне и позволить сделать все, что посчитаю нужным.
И вот теперь я пожинаю плоды своей бездумной агрессии. Обвиняю её, когда должен обвинять только самого себя.
Мне стоило быть терпеливее. Я слишком долго ждал, и слишком торопился перейти к сладкому, а ведь сначала нужно было провести работу над ошибками.
Избавить её от того, что сам в ней поселил. Она ведь не боится боли, она боится меня.
И первое, что пришло в голову - боль ей должен причинить кто-то другой. Не я. Чтобы она и сама смогла понять разницу, понять, что пугает её на самом деле. Вариантов было не так уж много, и первое, что пришло в голову - это пирсинг. Попросить проколоть её что-нибудь, неважно что, это в любом случае довольно неприятная процедура.
Но когда мой взгляд упал на её строгое решительное личико, я молниеносно передумал. Пирсинг - это было слишком просто, слишком мелко. Она смотрела на меня с такой отчаянной готовностью, словно ожидая смертельного приговора, и мне до скрежета зубов захотелось вынести ей этот приговор, оправдать её ожидания. А заодно испытать на прочность её слово. Приструнить так, чтобы никогда больше не смела давать опрометчивых обещаний.
И сначала я думал, что мне это удалось, когда её глаза расширились от удивления при слове “татуировка”. Но я снова промахнулся. Кажется, девочка, и правда свято верила в то, будто ради меня готова на все, что угодно.
Но так даже лучше. Татуировка гораздо болезненнее, чем пирсинг. Она просто идеально подходит для моей задумки. Разумеется, я не собирался клеймить её своим именем. Она молода, и её влюблённость может исчезнуть в любой момент так же легко, как и появилась. Почему-то от этой мысли из глубины грудной клетки снова начало подниматься бешенство, но тем не менее, я понимал, что не могу забрать её себе навсегда. Рано или поздно наступит день, когда она захочет уйти, и я не хотел оставлять на её коже пожизненное напоминание о себе.