Сладко-горькая история
Шрифт:
– Вы Сара Джио? – спросила судья.
– Да.
– Вы согласны, что ваш брак бесповоротно разрушен?
«Не плачь. Не плачь»
– Да.
Я ответила еще на дюжину вопросов, хотя не помню, на какие именно и что сказала. Я могла только пялиться в окно, через плечо моего адвоката. Небо было темным и зловещим. Чайки и голуби устроились на крыше дома, а внизу мужчина без рубашки и с волосатой грудью выглядывал из окна своей квартиры и курил сигарету.
И вот тогда хлынули слезы. Я не могла с ними справиться. Они лились по щекам, как река, настойчиво пробивающая себе путь к морю. Все, о чем я могла думать, это двадцатитрехлетняя девушка с широко распахнутыми глазами, девушка в белом пышном платье,
– Молодая леди, ваш брак расторгнут, – заявила судья, сшивая скобками всю пачку бумаг и отрывая меня от размышлений.
Я кивнула и снова заплакала.
Адвокат, должно быть, сказала судье, что я писатель, потому что та немедленно спросила у меня, какой из моих романов следует читать первым. Я пробормотала что-то в ответ, обняла адвоката (которая сообщила, что я первый клиент в ее практике, сорвавшийся на суде), потом онемело вернулась в вестибюль, где Натали ждала меня, чтобы выпить вместе по стаканчику. Мой друг Бен прибыл следующим. Тем вечером были объятия, и слезы, и хорошее вино. А потом, ночью, уложив усталую голову на подушку и закрыв глаза, я почувствовала себя раненой, но спокойной. Грустной, но уверенной. Скорбящей, но ощущающей искру надежды.
В своих мемуарах «Да, пожалуйста» Эми Полер описывает развод так: «Представьте, что вы разложили все самое дорогое на одеяло, а потом швырнули все это в воздух. Бракоразводный процесс – это когда вы нагружаете одеяло, подбрасываете, смотрите на его вращение и волнуетесь, что вещи разобьются после приземления».
Все имеет начало, все имеет конец. А концы ранят. Ох, как же сильно ранят. Но замечательно в них то, что они ведут к новым началам.
Примечание автора: Я написала вышеприведенное эссе для журнала «Гламур», а вскоре его опубликовал и Yahoo.com. Они выложили эссе на главной странице, и миллионы людей без промедления все прочли. В последующие дни мне писали люди со всего мира – они делились своими историями о разводе и скорби. Для меня было честью поделиться своей.
Не знаю точно, когда я начала печь эти вкусные (и полезные) печенья, но занимаюсь я этим уже давно. Это мой быстрый перекус во время написания книг или в момент, когда я просто нуждаюсь в небольшой энергетической подзарядке. Лучшее в этих печеньях – это низкое содержание карбогидратов, высокое содержание протеина и почти полное отсутствие сахара (я использую любимый натуральный бескалорийный подсластитель, но вы можете брать что захотите!).
Продукты:
1 чашка миндальной пасты (я предпочитаю соленую с кусочками орешков)
1 яйцо
1/4–1/2 чашки подсластителя (я использую гранулированный архат)
Дополнительно можно взять хлопьевидную морскую соль для украшения
Приготовление:
Разогрейте духовку до 180 градусов Цельсия. Смешайте миндальную пасту, яйцо и подсластитель, хорошенечко перемешайте. Сформируйте из массы шарики диаметром около 3 сантиметров (мне нравится сбрызгивать руки оливковым маслом, так что масса не прилипает). Разложите шарики на силиконизированном пергаменте, потом вилкой примните их – два нажатия, и получится «решетка» на печенье. По желанию посыпьте солью и выпекайте около 8–10 минут. Остудите хотя бы 15 минут до еды, так как печеньям нужно постоять. Приятного аппетита!
Глава 4
Клуб разбитых сердец
Хотела
В первых влюбленностях есть волшебство, так ведь? Я впервые влюбилась в мальчика по имени Уильям. У него были миндалевидные глаза и черные волосы, которые всегда выглядели свежепричесанными, а его рубашки всегда были аккуратно заправлены в брюки. Мне, как и ему, было шесть лет.
Помню, как увидела его в первый раз в школьном автобусе, с зеленой коробочкой для ланча в руках. Он улыбнулся мне, и я ответила улыбкой. «Можешь сесть со мной», – заявил он, указывая на место рядом. Не помню, что я ему сказала во время той поездки, если вообще говорила что-нибудь, но я вся светилась от счастья. В своем детском уме я представляла, как мы с Уильямом вырастем, поженимся и будем жить долго и счастливо. Не правда ли, мне повезло отыскать родственную душу в детском саду?
Но затем… в середине учебного года Уильям однажды не появился в автобусе, как и на другой день. Потом я узнала, что мой будущий муж и отец моих нерожденных детей… переехал.
То был мой первый опыт разбитого сердца, и мне пришлось тяжко. Еще долгое время я думала об Уильяме, хоть и знала, что больше никогда его не увижу (не смейтесь, но как-то раз, пару лет назад, я вроде бы признала его в аэропорту, но так ли это, никогда не узнаю!).
Несмотря на то что мы высмеиваем это в ромкомах или сетевых мемах, правда в том, что сердечная боль – неважно, шесть вам или шестьдесят – чрезвычайно горька. Собратья по несчастью, как и ветераны этой боли, могут с одного взгляда друг на друга все понять. Она настолько неотступна и безжалостна, что напоминает пытку, причем медленную и садистскую. И позвольте сказать: если вы проходите через этап расставания и чувствуете себя такой несчастной, что даже света не видите, то вот вам немного тепла и утешения – вы не одиноки. Жизнь в эту минуту может быть невыносимой, и может показаться, что все в мире, кроме вас, находятся в счастливых отношениях, но уверяю вас – это не так. Я была на вашем месте. Месяцами изнемогала от отчаяния, и я здесь, чтобы уверенно напомнить вам, что все улучшится, очень сильно улучшится – просто потребуется время, ибо господин Время, по сути, великий целитель и единственный лекарь сердечной муки.
Я переживала настоящую сердечную боль четырежды за всю жизнь, и хотя обстоятельства были всегда совершенно разными, ощущения практически не отличались: это походило на смерть. В каждом случае разрыв был внезапным, как чаще всего и бывает, и даже если намеки и были у меня перед носом, я не могла его предвидеть (поскольку, как упомянула выше, еще не выучилась прислушиваться к своему нутру). Случайная пометка на полях: я нахожу весьма любопытным, что, согласно исследованиям отношений, разрывы чаще случаются в памятные моменты, например по праздникам, на годовщины, во время отпусков или даже в Валентинов день.
Так или иначе с каждым новым разрывом я ломалась и сгорала так быстро, что, даже сознавая необходимость нажать кнопку катапультирования и раскрыть парашют, каждый раз приземлялась жестко. Но худшим падением стал конец моего брака; мне потребовалось больше времени, чем ожидалось, чтобы выползти из руин.
А это действительно были руины. Воспоминания, точно несовпадающие кусочки головоломки, валялись вокруг меня – раздробленные и обожженные. И хотя я знала, что все эти сломанные фрагменты могут никогда не стать единым целым, что они сами по себе, как моментальные снимки, они были прекрасны и правдивы. И поэтому я ощущала себя как человек в пылающем здании, который задержался там дольше, чем следовало бы, стараясь вытащить вещи из комнат и обжигая руки в процессе.