Сладкое обладание

Дэниелс Джессика

— Ты мне доверяешь?

Моя спина напрягается, и Риз замечает это, это побуждает его схватить меня за бедра и притянуть ближе.

— Доверяешь?

— Да.

— Тогда поверь мне, когда я говорю, что это важно. Я не могу говорить с тобой об этом, по крайней мере, пока, но скажу. Обещаю, что расскажу тебе все, когда все будет сказано и сделано.

Не понимаю, как какая-то часть работы Риза может быть скрытной; он бухгалтер, а не мафиози. Но я, действительно, доверяю ему. Полностью. Так что, я не собираюсь подвергать его слова сомнению.

— Пообещаешь мне кое-что?

Он лукаво улыбается.

—

Зависит от того, что это.

Я беру его лицо ладонями и, наклонившись, прижимаюсь губами к его губам.

— Не делай ничего, что помешало бы тебе жениться на мне. Я буду очень злой невестой, если ты проведешь день нашей свадьбы в тюрьме.

Риз смеется напротив моего рта.

— Ничто не удержит меня от этого, любимая.

Я откидываю голову назад и закрываю глаза.

Ничто не удержит и меня тоже.

Глава 7

Я больше никогда не буду пить.

Голова раскалывается, желудок крутит, а лицо прилипло к холодной плитке пола в ванной.

Это не мой идеальный вид. И я нечасто так выгляжу.

Меня тошнило большую часть ночи, волна тошноты сильно поднялась к моему горлу через некоторое время после того, как я уснула на груди Риза, и отправила меня в туалет. Но чудесным образом, я блевала тихо, так что мой хорошо отдохнувший жених был в блаженном неведении о моем ночном празднике рвоты. То есть, пока он не поймал меня, когда я молилась фарфоровому богу этим утром, где провела большую часть своего времени, пока он упаковывал вещи за нас двоих. Сейчас я даже нормально одета, так что, по крайней мере, прогресс есть.

Я чувствую его руку на своем бедре, когда лежу, свернувшись в позе эмбриона.

— Вот, милая. Я принес тебе воды и две таблетки болеутоляющего. Тебя недавно стошнило?

Я качаю головой, закрыв глаза.

— Думаешь, тебя может стошнить сейчас?

Я снова качаю головой. Меня не тошнит уже, как минимум, час, но с другой стороны, я даже не пыталась встать. Слышу мягкий звон стакана, а затем чувствую, как он руками обхватывает меня, когда поднимает с пола, как обычно, делая все без особых усилий. Прижимаюсь головой к его груди, пока Риз обнимает меня. Чувствую столешницу в ванной под бедрами, когда он сажает меня на нее и устраивается между моих ног.

Он берет стакан воды и протягивает его мне, в другой руке держа таблетки.

— Выпей их. Это поможет. И мы купим тебе имбирного эля в самолете для твоего желудка.

Я глотаю таблетки и выпиваю почти половину содержимого стакана, прежде чем поставить его рядом с собой. Опускаю голову вперед, сутуля плечи.

— Ненавижу, когда ты видишь меня такой.

Риз тихо смеется.

— Какой такой?

Я заправляю волосы за ухо и стону, не сводя глаз с ног.

— Будто меня поезд переехал. Это на меня не похоже; обычно я могу удерживать выпитое в себе. Не думаю, что я блевала даже после того случая с текилой и «поющей телеграммой», — мой желудок сводит при слове «текила». Мы с этой ненавистной сучкой не можем находиться в одной комнате. Я подношу пальцы к лицу и начинаю массировать виски. — Во сколько мы должны выезжать?

— Скоро. Такси будет здесь через тридцать минут, — мягко сжимая, проводит он руками по моим голым рукам. — Могу я сделать для тебя еще что-нибудь?

Тебе что-то нужно?

Я качаю головой, прежде чем прижимаю ее к его груди.

— Только ты.

Риз целует меня в голову.

— Я весь твой.

Звук открывающейся двери спальни предупреждает нас обоих, и в дверях ванной появляется Йен. Он смотрит на мое жалкое состояние, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки и лодыжки.

— Какую хрень вы с Джулс пили прошлой ночью? Ее тошнит с трех утра.

Я пожимаю плечами, едва ими шевеля. Кажется, вся моя сила покинула меня.

— Только шампанское. Мы выпили немного вина в спа, но не настолько, чтобы нас тошнило, — я хватаюсь за Риза и соскальзываю со столешницы. — Позвольте мне увидеть ее.

Я стягиваю волосы в неряшливый пучок, когда иду через нашу спальню в коридор. Голова все еще как в тисках, но желудок, кажется успокоился. Я вижу, что перед комнатами стоят чемоданы. Четыре чемодана. Риза, Йена, Джулс и мой. А где остальные? Дверь в комнату Джои все еще закрыта, и я начинаю паниковать, что они с Билли могут проспать и пропустить рейс. Не стуча и не думая, я открываю дверь и врываюсь в комнату, как будто она принадлежит мне.

В кровати поднимаются три головы. На меня смотрят три очень испуганных выражения лица. И одно из этих выражений становится очень встревоженным, осознавая, что зажато между двумя телами.

— Брук! Какого черта ты здесь делаешь? — Джои хватает одеяла и тянет их себе на колени, прикрывая себя и Билли.

— Расслабься, детка. Ты сам пригасил ее, — говорит Билли, прежде чем обратно прилечь на подушку.

Джои нависает над ним.

— Ни хрена я этого не делал. Это ты?

Билли гримасничает, прежде чем перевернуться и натянуть одеяло на голову.

Брук трет глаза и улыбается.

— Ты пригласил меня, Джои. Ты также назвал меня потрясающей, и думаю, ты сказал, что я могу присоединиться к вам, ребята, в любое время, когда вы пойдете тусить, — она выскальзывает из постели, обнажая себя в мужской футболке, которая едва прикрывает край ее трусиков. Она прижимает ладонь ко лбу и хмурится. — О, привет, похмелье.

— Я бы никогда не предложил тебе разделить с нами постель. И сними к черту мою футболку. Это одна из моих любимых.

— Успокойся, ДжоДжо. Ты, определенно, попросил ее разделить с вами постель. Пьяный Джои является главным фанатом Брук, — раздается голос Джулс позади меня. Я слишком быстро оборачиваюсь и держусь рукой за стену. А потом смотрю на нее. Она одета в узкие джинсы и блузку, волосы собраны в пучок, макияж выглядит свежим. Даже если ее тошнило с трех утра, она не выглядит так. Джулианна Томас никогда в жизни не выглядела менее чем шикарно. Подруга улыбается мне. — Сладкая, можно с тобой поговорить?

Я киваю и оборачиваюсь.

— Такси будет здесь через тридцать минут. Вам лучше поторопиться.

Все вылезают из постели и начинают собираться, пока Джои тихо ворчит, выражая свое неодобрение над ситуацией. Я следую за Джулс из спальни, вниз по коридору и вниз по лестнице.

— Что случилось? И почему ты не выглядишь, как дерьмо? Посмотри на меня, — говорю я, когда мы пробираемся на кухню. Она протягивает мне чашку кофе, и я принимаю ее с благодарным стоном.

— Мне кажется, я беременна.