Сладкое обладание
Шрифт:
— Да, — без колебаний отвечает он. — Помнишь, что ты сказала мне, перед тем как мы уснули?
Я смотрю на него мгновение ошеломленная тем, что он помнит и киваю.
— Что я не смогу жить без тебя снова.
Он фокусирует взгляд на моих губах, когда убирает волосы с моего плеча.
— Это. И ты сказала, что тебя не волнует, если это все, чем мы когда-либо будем. Что тебе больше ничего не нужно, — Риз замолкает, наши взгляды встречаются. — Я чуть было не сделал тебе предложение прямо в тот момент.
Сердце неистово колотится в моей груди.
—
— Да, — он наклоняется вперед и захватывает мой рот в нежном поцелуе, языком слегка касается моих губ, ища вход. Я позволяю ему войти и тихо стону ему в рот. Риз отстраняется через несколько секунд, тяжело моргая, прежде чем посмотреть мне в глаза. — Я все понял тогда, Дилан. Уже тогда знал, кто ты для меня. И я бы никогда не позволил тому, что между нами, быть чем-то неважным, — он целует меня в щеку, в подбородок и в уголок рта. — Предполагалось, что ты всегда будешь моей. Еще до того, как я понял это.
Я целую его в челюсть, прежде чем спрятать лицо в изгибе его шеи и насладиться его ароматом.
— Чертовски верно.
Риз прижимает меня к себе, прикасаясь губами к моим волосам.
— Ты такая романтичная, любимая.
Я хихикаю, чувствуя, как его тело сотрясается от смеха, когда он обнимает меня.
— С тобой трудно конкурировать. Должна ли я попробовать?
— Если хочешь.
Я прижимаюсь ближе.
— Ты женишься на мне?
Он смеется и целует меня в макушку.
— Да, черт возьми, я так и сделаю.
И по какой-то причине, услышав его ответ, я что-то чувствую. Даже если я сказала ему «да» полгода назад, это что-то значит для меня.
— Я была твоей, когда мне было только шестнадцать.
Я чувствую его реакцию на мои слова. То, как Риз сжимает меня в объятиях. Пауза в его дыхании и последовавший за ней судорожный выдох.
— Чертовски верно, — наконец, отвечает он после нескольких секунд молчания.
И я улыбаюсь, когда он притягивает меня ближе, но это всегда недостаточно близко.
Глава 13
Во вторник в магазине все проходит гладко. Брук появилась вовремя и оказалась на удивление хорошим дополнением к команде «Любовь к сладкому от Дилан». Она была приветлива с клиентами, ее игривый характер завоевал сердца нескольких наших постоянных клиентов, и они с Джои даже поладили. По большей степени. Ни в коем случае нельзя сказать, что они стали лучшими друзьями, но, по крайней мере, терпели друг друга и сводили свои пререкания к минимуму.
Я просидела на кухне весь день, работая над двумя специальными заказами, которые забрали в среду. Один был для мистера и миссис Крисп, которые праздновали свою годовщину на этой неделе. Они были моими давними клиентами, заходили практически каждое утро за двумя моими знаменитыми бананово-ореховыми кексами. Я обожала их и настаивала на том, чтобы не брать от них плату за торт. Они дали мне так много за последние три с половиной года, и это мой способ отблагодарить их. Конечно, они спорили со мной до последнего, но я отказывалась
Держаться подальше от продуктов, которых мне сказали избегать, становится все труднее. Уверена, что в истории пекарей нет такого пекаря, который раньше когда-либо сидел на такой строгой диете. Никогда не отказывала себе в еде — я не из таких девушек. Я ем. Много. И это низкоуглеводное дерьмо серьезно подобралось ко мне в середине дня в среду. Я не только не попробовала торт из немецкого шоколада с дополнительным кокосом и глазурью, которую сделала вчера, но также избегала красных бархатных кексов, которые испекла для другого специального заказа. А я не говорю «нет» кексам. Никогда. Они мое излюбленное лакомство, то, что я попросила бы в качестве моей последней еды, если бы была в камере смертников. Единственный десерт, который чтобы получить его, могу быть стервой, а он был под запретом. Я ела как проклятый кролик и ненавидела каждую секунду этого. Никогда в жизни не сидела на диете, и впервые за три с половиной года в качестве владельца пекарни мне захотелось, чтобы я выбрала другую профессию.
Я гоняю по своему контейнеру куски салата, голодная, но не настолько, чтобы проглотить еще один кусок этого дерьма, в то время, как мой дорогой помощник поглощает сырный сэндвич со стейком рядом со мной. С тех пор как он вернулся с нашими обедами пятнадцать минут назад, я бросаю на него взгляды полные неприязни, и он изо всех сил старается избегать их.
— Я должна уволить тебя за то, что ты ешь это дерьмо у меня на глазах. Как мой друг невесты ты должен страдать вместе со мной, — я отодвигаю контейнер с салатом дальше по стойке и бросаю неодобрительный взгляд то на его сэндвич, то на лицо. — Дай мне кусочек.
— Ну уж нет, — он поворачивается ко мне спиной, держа бутерброд подальше от меня. — У тебя всего три дня, и если ты не влезешь в это платье, то будешь злиться на меня за то, что я дал тебе кусочек сэндвича, — развернувшись, Джои поднимает пустые руки и оживленно жует. — Такой отвратительный. Он бы тебе точно не понравился, — говорит он сквозь сжатые губы, его голос полон сарказма.
Я сердито хмурюсь, слушая его явную ложь, когда колокольчики над входной дверью звенят, привлекая наше с Джои внимание. Фредди входит в магазин, держа знакомую белую коробку в руках. Моя грудь сжимается при виде нее.
— Фредди! Ты как всегда в самое нужно время. Вот эта леди в дурном настроении и, возможно, ей будет что-нибудь полезно получить от ее мужчины, — Джои толкает меня плечом и подходит к прилавку.
Я игриво дуюсь на него, прежде чем тянусь за белой коробкой, которую Фред поставил на прилавок.
— Выбирай что-нибудь из витрины, Фред. Ты же знаешь правила.
Он наклоняется, его глаза загораются, когда он рассматривает свой выбор. Я быстро расписываюсь за доставку, пока Джои достает шоколадный кекс, кладет его в пакет и протягивает Фреду.