Сладкое Забвение
Шрифт:
Несмотря на все это, я все еще видела расчетливое выражение лица Нико, все еще чувствовала ласку на своей коже.
И знала, как небо было голубым, он думал обо мне.
Это был день Четверга. Горячее солнце обжигало бетон, а запах свежего хлеба и чеснока наполнял воздух за зелеными двойными дверями Франческо.
Мой взгляд был прикован к земле, когда я шла от машины к ресторану, потому что ремешок на одном из моих каблуков расстегнулся. Я попыталась поправить
— Ты ходячая опасность, знаешь ли?
Я напряглась. Его глубокий голос пронесся надо мной и наполнил мои внутренности теплом, которого не должно было быть.
Когда я отступила от его хватки, его ладонь скользнула от моей талии к бедру. Обжигающая ласка. Когда он прикасался ко мне, я чувствовала себя непристойно, будто его руки находились в разных местах, а не только на моей стороне. Это чувство было неприятным, потому что я не могла остановить его, и не могла заглушить трепет, который гудел под моей кожей, когда он был рядом.
Мои глаза сузились, но я держала рот закрытым. Я обдумала, как мне поступить с этим мужчиной: я не буду. Не буду привлекать его. Это лучшее, что я могла придумать.
Когда я продолжила неуклюже шагать с ремешком, болтающимся на лодыжке, сзади послышалось удивленное дыхание.
— Молчаливое обращение, хах?
Мои зубы сжались. Ему это показалось забавным. Как я могла так запутаться и извращаться в нем, в то время как он думал, что все это забавно? Я резко обернулась, воскликнув:
— Ты столкнул меня в бассейн! Почему я должна говорить с тобой?
Светло-голубая рубашка, серый жилет, брюки, черный галстук, и тупо красивое лицо. Я сглотнула. Почему я вступила в бой? Отступать было уже поздно.
Он провел большим пальцем по своей нижней губе, его взгляд упал на мое платье без бретелек и розовые каблуки.
— Ты маленькая лгунья, Елена.
Конечно, он повернет это против меня, он был слишком хорош в этом.
— Я? Ты пытался меня шантажировать!
— Если бы ты послушала меня с самого начала, мне не пришлось бы этого делать.
Он что, серьезно? Его взгляд оставался стоическим. Ах, он серьезно.
Я обернулась, и когда чуть снова не упала, то уперлась ладонью в горячую кирпичную стену и сумела застегнуть туфлю одной рукой.
— Где твой кузен? — спросил он, печатая что-то на своем телефоне. — Ты не должна находиться здесь одна.
Бенито высадил меня у дверей, чтобы мог припарковаться, а мама и мама ехали отдельно с Адрианой. Но Николаса это не касалось.
— Прекрати этот братский акт. У меня уже есть один.
Я сказала
Его челюсть дёрнулась
— Во внутрь, Елена.
— Спроси меня вежливо, — парировала я, насмехаясь над ним с того момента, как он сказал мне это.
Его взгляд оторвался от телефона, веселый, мрачный.
— Если ты не засунешь свою задницу во внутрь, Елена, то будешь кричать «пожалуйста».
Мой Бог...
— Это неуместно, — выдохнула я, направляясь к дверям.
— Совершенно платонически, — парировал он.
Именно тогда я поняла, что действительно облажалась с этим словом.
В окне рядом с несколькими полками со свежим хлебом виднелась надпись «Закрыто», написанная красными буквами, но когда я толкнула дверь, меня тут же поприветствовали:
— Mia bella ragazza! (прим.пер: Моя красивая девочка.)
Улыбка тронула мои губы.
— Zio. (прим.пер: Дядя.)
Мой замечательный дядя обхватил мое лицо и поцеловал в обе щеки. От него пахло душицей и ностальгией. Некоторые вещи всегда будут иметь этот запах, даже если никогда не уходили с самого начала.
Франческо Абелли жил на укротительской стороне Коза Ностры. Каждый цент, отмытый на наше фамильное имя, был продуктом этих парадных брюк и туфель, колотушки для жены и фартука шестидесятипятилетней давности. Когда он не писал кулинарные книги, он управлял этим рестораном.
— Присаживайся у окна. Buona giornata. (прим.пер: Хороший День.)
Это был не такой уж хороший день. Было жарче, чем в аду, но он, вероятно, не выходил на улицу. Он жил наверху.
Я села за столик и налила себе стакан воды из кувшина. В большое окно лился ослепительный солнечный свет. Это ужасное место, чтобы сидеть, честно говоря, но слово дяди было таким же окончательным, как и папы, независимо от того, все ли были несчастны из-за этого.
Вошел Бенито, сел, прочистил горло и налил себе чаю. Мои глаза сузились, когда я потягивала воду через соломинку.
— У тебя засос на шее.
Он потер это место, бормоча:
— Сказал же ей не делать этого.
Я покачала головой, не желая знать, как ему удалось что-то сделать между парковкой машины и сейчас.
Пятнадцать минут спустя мама и папа сидели напротив меня, Адриана — по одну сторону, Нико — по другую. Мама нахмурилась, поняв, что моя сестра и Нико не сидят рядом, но ни жених, ни невеста не выглядели обеспокоенными этим. Тони, Бенито, Доминик, Лука и мой дядя Мануэль сидели за соседним столиком и разговаривали между собой.