Сладкое Забвение

Лори Даниэль

Я хотел этого, но не мог себе позволить.

Тем не менее, теперь, когда я знал, что она принадлежит другому мужчине, что-то неистовое разлилось по моим венам, как внутреннее обморожение.

Моя иррациональная сторона начала говорить за меня.

— Контракт подписан?

Сальваторе кивнул, и в его глазах мелькнуло удовлетворение.

Я внимательно наблюдал за ним. Держу пари, что после того маленького инцидента с бассейном и того, как я столкнул в него Елену, он зафиксировал подпись этого человека.

Я ничего не имел против Сальваторе,

но было что-то такое в том, чтобы делить один титул с человеком, почти вдвое моложе его, которого он не любил. И я был чертовски богаче его. Ему не нравилось, как далеко простирается моя репутация, и детали этой репутации. Но после сегодняшнего дня он знал, что не может позволить себе быть на моей плохой стороне. Мы нашли мексиканцев, участвовавших в этой поездке, но все еще было несколько членов, о которых нужно было позаботиться.

Честно говоря, у меня было больше людей на улицах, чем у Сальваторе. Даже его люди, которых я использовал в поиске людей, ответственных за сегодняшнюю стрельбу. Сальваторе не понравилось, что я воспользовался этой карточкой. Я не играл по правилам, и прямолинейный Дон не доверял мне. Но он нуждался во мне. Я думал, что именно поэтому я не нравился ему больше всего. Он также просто не хотел, чтобы мои руки Руссо касались его любимой дочери.

— Кто?

Вопрос вырвался у меня, и я, черт возьми, молился, чтобы он не ответил.

Его глаза сузились, когда он сделал глоток виски.

— Оскар Перес. Колумбиец.

Мы уставились друг на друга, и холод пронзил мою грудь.

— Данная проблема с мексиканцами попортила некоторые мои связи с поставщиками. Оскар был... знаком некоторое время. У него хороший товар, но он хочет Елену.

Похоже, Сальваторе пытался убедить самого себя. Оскар был человеком благочестивым, с извращенным чувством сытости. Прикрытым злокачественным пятном, от которого он попытается избавиться вместе с Еленой.

Я встал, застегнул пиджак и повернулся, чтобы уйти.

— Мы поговорим об этом завтра. Уже поздно.

— А Адриана? — сказал он, когда я открыл дверь.

Я не выказывал особого желания отомстить мужчине, который посмел трахнуть невесту Николаса Руссо, но только потому, что боролся с возможностью ее сестры.

— Ее телефонные записи. Они связывались друг с другом, — ответил я, прежде чем выйти.

Мне было все равно, с кем Адриана спала, пока мы были помолвлены.

Это был просто чертов принцип.

Елена

Было восемь часов утра, когда я сидела на диване, одетая в розовую футболку «Янки» и шорты. Я съела тарелку хлопьев «Cap’n Crunch», пока светловолосая дикторша рассказывала мне о текущих событиях.

Я смотрела новости каждое утро и каждый вечер. В мире было не так много новостей, о которых я не знала, от корейского кризиса детского труда до неудачных инъекций ботокса, которые делали в Лос-Анджелесе.

Когда на экране появилось знакомое лицо, мой пульс успокоился. И когда слова «Оскар Перес» за которыми последовало «Найден расстрелянным перед его квартирой»,

слетели с рубиново-красных губ репортера, я подавилась хлопьями.

Не прошло и десяти секунд, как «СУКИН СЫН!» раздался из кабинета моего папы.

Мои глаза расширились.

Когда я с облегчением опустилась на диван после известии о смерти Оскара, в комнату просочился шум Николаса, входящего в фойе вместе с моим братом. Они говорили о телефонных записях Адрианы. У меня упало сердце. Если бы в отчете были все сообщения моей сестры, найти Райана не составило бы особого труда.

Тони и Николас нашли теперь что-то общее? Отвращение скрутило мой желудок.

Они прошли мимо дверей гостиной в кабинет моего папы, пока я смотрела новости, прищурившись и кипя от злости.

Гнев папы поплыл по коридору, как туман, и я подумала, не услышу ли выстрелов, но прошло еще пять минут, прежде чем его крик заполнил мои уши.

— Елена! В мой кабинет, немедленно!

Я поколебалась, но потом встала и босиком направилась к его кабинету. Страх впивался в мою кожу с каждым шагом.

Прежде чем войти в комнату, я постучала в дверной косяк. Папа сидел за столом, Тони — в кресле напротив, а Нико прислонился к стене у окна.

Я стояла посреди кабинета, играя пальцами с подолом футболки. Солнце согревало мою липкую кожу.

— Поздравляю, — выпалил папа, и в его глазах вспыхнула темная буря. Я сглотнула, никогда еще не видя отца в таком гневе. — Ты выходишь замуж.

Ощущение холода поползло по моему горлу и наполнило легкие.

Я медленно взглянула на Николаса и увидела, что он наблюдает за мной с безразличием. Не сводя с него взгляда, я прерывисто вздохнула и спросила:

— За кого?

Но я уже знала. Я не представляла себе такого исхода, и не была уверена, почему.

— За Нико.

Мое сердце билось так быстро, что я едва не подавилась им.

Тишина заполнила комнату — глубокая и ненавистная от моего папы, задумчивая от моего брата и апатичная от моего уже не будущего шурина, а жениха.

Тишина, которую я ощущала, была инстинктивной, будто жертва успокаивается, ради избежания захвата. Сработал инстинкт самосохранения, и я покачала головой.

— Нет, — прошептала я.

В глазах Нико мелькнула искорка.

Мой папа перебирал какие-то бумаги на столе.

— Все сделано, Елена.

Должно быть, это и есть контракт в его руке.

Николас мог расписаться за меня, и «Это было сделано?». Конечно, так было всегда, но что-то горькое было в том, что это сделал Нико.

Эта новость как пощечина. Как я могла понять, что жених моей сестры стал моим меньше чем за пять минут?

И дело не только в этом.

Я никогда не хотела такого мужа как он. Он был всем, что мое тело считало нужным, и всем, что мой мозг знал, что это не так. Я потеряла бы себя в Николасе Руссо, и не знала бы, где выйти на воздух.