Сладостно и почетно
Шрифт:
Так, шаг за шагом, замысел становился детально разработанным планом. Тактика была ясна, местом осуществления решили сделать Берлин плюс еще один город в будущей советской зоне оккупации — какой именно, предстояло уточнить в последний момент. Список возможных целей, представленный маршалом Гаррисом начальнику штаба Королевских воздушных сил сэру Чарльзу Порталу, включал в себя Веймар, Эйзенах, Позен, Эрфурт, Хемниц, Лейпциг, Бреслау, Галле, Дрезден и Магдебург.
Что касается даты, то она теперь напрашивалась сама собой. Длившиеся всю осень переговоры о встрече «большой тройки» закончились наконец договоренностью провести конференцию в первых числах февраля, в Ялте. Именно к этому событию, решил Черчилль, и надо приурочить «Удар грома» — возможно, Сталин проявит большую сговорчивость.
Операцию решено
В субботу третьего февраля, накануне открытия Ялтинской конференции, тысяча четыреста «летающих крепостей» беспрепятственно, почти без потерь, проникли в воздушное пространство внутренних областей рейха. Главный бомбовый поток пошел на Берлин, пока четыреста самолетов осуществляли отвлекающий налет на Магдебург. Разрушения в столице были огромными, но в целом ожидаемого эффекта налет не произвел — Берлин бомбили уже так давно и так часто, что было время привыкнуть. Чтобы поразить мир, теперь уже требовалось нечто другое. Поэтому вечером четвертого из Воронцовского дворца в Алупке в Лондон полетела радиограмма, зашифрованная личным кодом британского премьера: «Удар грома — Дрезден — исполнение немедленное».
Немедленному исполнению, однако, воспрепятствовала погода. Всю эту неделю над Центральной Европой стояла низкая облачность толщиной до трех километре», что делало проведение дальнего ночного рейда практически неосуществимым. Лишь двенадцатого — когда совещание «большой тройки» уже закончилось — синоптики пообещали на завтра с утра несколько часов хорошей видимости. При дневном свете, как известно, английские тяжелые бомбардировщики не летают; началась заправка машин на аэродромах американцев.
Утром тринадцатого, когда сотни «крепостей» стояли на взлетных полосах в готовности номер один, с залитыми под горловину баками и полным грузом в бомбовых отсеках, погода опять стала портиться. Вылет был отменен. Только около полудня синоптики сообщили, что вечером, между двадцатью одним часом и двумя пополуночи, небо над Дрезденом будет чистым. Тотчас же личному составу 1-й, 3-й, 5-й, 6-й и 8-й авиагрупп Бомбардировочного командования объявили боевую тревогу.
На базе RAF [30] в Конингсби предполетный инструктаж окончился в пятнадцать часов. Лейтенанта Топпера вызвали к командиру вместе с несколькими другими штурманами 627-й эскадрильи, входящей в состав специальной авиагруппы самолетов наведения, так называемых «следопытов», — летали они на легких скоростных бомбардировщиках.
30
Сокр. от «Royal Air Force» (англ.) — Королевские воздушные силы.
— Я хотел бы еще раз уточнить некоторые детали задания, — сказал комэск, раздернув занавеску перед картой. — Осветители идут по маршруту первого эшелона с десятиминутным опережением. Головная машина взлетает в семнадцать тридцать — значит, в двадцать два ноль-ноль они будут над целью. Выведение на цель всех эшелонов производится радионавигационной системой «Лоранс» [31] — штука это новая, по сути дела мы впервые применяем ее в таком глубоком рейде. Будем надеяться, что наши мудрецы-электронщики не подкачали; если все сойдет успешно, осветители будут над Дрезденом одновременно с вами. Ведущим отряда целеуказания летит лейтенант Топпер.
31
Сокр. от «Long Range Aeronavigational System» (англ.) — аэронавигационная система дальнего действия.
— Слушаюсь, сэр, — отозвался лейтенант.
— В двадцать два ноль-ноль осветители подвесят парашютные бомбы, в двадцать два ноль пять вы начнете обозначивать точку прицеливания красными целеуказателями типа «карпет», в двадцать два пятнадцать первый эшелон атакует цель. Непосредственно руководить сбрасыванием по сектору будет мастер-бомбардир Пятой авиагруппы. Теперь попрошу внимания. Пожалуйста, сержант, шторы.
— Слушаюсь, сэр!
В комнате стало темно, потом рядом с картой вспыхнул белый прямоугольник освещенного экрана, криво поползла сетка городских кварталов, снятых с воздуха. Изображение выровнялось и установилось, показав в центре вычерченный белым сектор с углом немногим менее 90° и радиусом в 2400 ярдов — эта цифра была аккуратно надписана от руки, так же как и радиусы двух концентрических окружностей вокруг вершины сектора — 250 и 500 ярдов. Снимок был четкий и детально проработанный, несмотря на сильное увеличение проекционного аппарата.
— Как видите, — продолжал командир эскадрильи, — здесь дана одна точка прицеливания вместо обычных двух или трех. Поскольку самолеты выходят на нее с разных боевых курсов, зона поражения образует вот такую веерообразную фигуру… площадью около трех квадратных миль. Фактически она может оказаться несколько большей. Эту тактику мы уже применяли осенью при налете на Бремерхафен, и она дала отличный результат. Здесь только важно не ошибиться! С аэрофотоснимками Дрездена вы имели возможность детально ознакомиться за эту неделю; точка прицеливания, как видите, находится рядом с линией железной дороги, чуть левее крайнего из четырех мостов через Эльбу, — комэск подошел к экрану и, стоя сбоку, трогал указкой называемые объекты. — Этот мост — двойной, железнодорожный и для городского транспорта, с другими его не спутаешь. Тем более что здесь отчетливо видна поднятая линия полотна, оно переброшено через улицы по Путепроводам. Сооружение, которое вы видите в круге, это стадион — его тоже ни с чем не спутаешь, разве что с Цвингером — есть у них там такая штука вроде открытого театра, вот она — видите, правее и ниже… Топпер, постарайтесь не промахнуться, первый целеуказатель надо сбросить прямо на середину арены…
Топпер машинально пробормотал: «Постараюсь, сэр». Выбор точки прицеливания казался ему странным. За девять дней он действительно хорошо изучил аэрофотоснимки и план Дрездена, внимательно проштудировал полученную из разведотдела документацию. Дрезден, конечно, с каким-нибудь Эссеном не сравнишь, но все же это шестой по значению промышленный город Германии, производящий точные приборы, взрывчатые вещества, медикаменты, парашютный шелк, электронное оборудование и многое другое. В Дрездене есть большой арсенал, громадные казарменные комплексы, прекрасно оборудованная сортировочная станция. Все это, естественно, расположено по периметру жилой зоны, а намеченная площадь поражения ограничена центром города и не затрагивает ни одного из объектов, имеющих военную ценность…
— …Чтобы надежнее обеспечить успех операции, — продолжал комэск, выключив проектор и распорядившись поднять шторы, — начиная с двадцати часов будут производиться отвлекающие налеты на Бонн, Дортмунд, Лейпциг и Нюрнберг. Впрочем, это, скорее всего, перестраховка: разведывательный рейд месяц назад показал, что город практически не располагает средствами ПВО. Напомню еще раз: запасной цели на сегодня нет, так что это должен быть Дрезден и только Дрезден…
Что-то в этом есть странное, опять подумал лейтенант Топпер. Почему именно этот город, если пренебрегают военными объектами? Хорошо было бы спросить, но таких вопросов начальству не задают.
Выходя из комнаты, он все же не удержался и спросил — не командира, правда, а младшего лейтенанта Брукса, который в этот момент оказался с ним рядом. Весельчак Брукс рассмеялся.
— Старина, не ломай себе голову, — ответил он. — Мало ли может быть причин? Представь, например, что в Дрездене с начала войны застряла теща какого-нибудь маршала авиации — естественно, бедняга хочет обеспечить себе спокойное будущее…
Опоздание нарастало, как снежный ком. В Тетшене, у самой границы, поезд простоял несколько часов, пропуская эшелоны из Западной Богемии. В половине шестого прибыли наконец на пограничную станцию — опять началась проверка документов, на этот раз особенно придирчивая. Людмила спокойно протянула очередному гестаповцу свои бумаги — в дороге их проверяли так часто, что она уже перестала опасаться. Сошло и на этот раз: внимательно просмотрев все печати и отметки, гестаповец сложил документы аккуратной пачечкой и вернул Людмиле, буркнув «в порядке». После его ухода она все же перевела дух с облегчением.