Сладостное забвение
Шрифт:
– Ты маме все-все рассказываешь?
Я взглянула на звездное небо. Ответ был отрицательным: я вообще мало кому что-то рассказывала. Ничего важного, по крайней мере.
– Она почует дым, – призналась я, разглядывая созвездия. Покосилась на Николаса и смутилась: он внимательно смотрел на меня. Я покраснела, словно каждому сантиметру кожи резко стало горячо.
– Иди сюда. – В его глубоком голосе таилось что-то невероятно притягательное.
Сердце пропустило удар.
Понятно, как Николас получал всех женщин на свете: просто говорил «Иди сюда» вот таким тоном. С другой
Я всегда делала то, что мне говорили, особенно если речь шла о мафиози, но ни единый шаг, сделанный по направлению к Николасу, не был продиктован покорностью. Я была мотыльком, летящим на огонь, и стремилась оказаться достаточно близко, хотя и понимала, что спалю дотла крылья.
Я затаила дыхание, когда его рука опустилась на мою талию. Чуть сжав пальцы, он притянул меня ближе, пока моя грудь не коснулась его. Пульс бился где-то в горле, а его кожа была такой горячей, что тепло доходило до моего живота.
Я и не заметила, когда он наклонился к моим волосам.
– Никакого дыма. – Тембр был ласкающим, но привычно грубоватым.
Его ладонь соскользнула с моей талии на бедро, а потом Николас отстранился, оставив мой бок гореть в огне. Он оттолкнулся от стены, и я шагнула назад, давая ему пройти. Он замер и обернулся.
Теперь голос Николаса стал холоден, безразличен и пропитан профессиональным приказным тоном, в котором он оказался так хорош.
– Чтобы список завтра был у меня, Елена.
Глава девятая
Вы хотите спросить, не ношу ли я с собой членскую карточку с надписью «Мафия»?
Соблазн выглядит как полуголая, невинная и насквозь промокшая девушка.
А я ничем не отличаюсь от тупых кузенов.
К таким двум выводам я с раздражением и обреченностью пришел за эту неделю. У меня было работы по горло, а я мог думать лишь об одном.
22
Американский гангстер (1894–1951).
О Елене Абелли, разумеется. Такой, черт бы ее побрал, мокрой.
Она стояла рядом со мной. С волос капала вода, и Елена Абелли смотрела на меня своими нежными карими глазами с таким милым выражением на лице. Длинные мокрые волосы и тело, какое бывает только у порнозвезд. Иисусе, да не могло оно быть реальным! В чем я себя почти убедил, однако оно преследовало меня, даже препятствовало мне, управляло моими действиями.
К сожалению, оно было более чем реальным. Каждый идеальный квадратный сантиметр.
По неизвестной причине, тот факт, что она может встречать гостей в таком виде, меня крайне донимал. И что, папа разрешает ей бегать полуголой, когда в доме полно чужих мужчин? А мог ли я, на правах будущего мужа ее сестры, велеть ей напялить хоть какую-то гребаную одежду?
Ни разу в жизни мне не приходилось желать, чтобы девушка оделась, уж тем более девушка с такой задницей, как у Елены Абелли. Раздражение царапало грудь изнутри, и я знал, что, если в голове начинали носиться иррациональные порывы, это означало лишь одно и никогда не кончалось ничем хорошим ни для кого.
Ночь озаряли гавайские факелы тики и гирлянды оранжевых огоньков. Мы сидели за столом на заднем дворе дома Абелли. Атмосфера была расслабленной, наверняка из-за того, что Абелли держались одной стороны, а Руссо – другой.
Слуга налил Адриане шестой бокал вина, который я тотчас забрал и поставил возле своей тарелки с десертом.
Взгляд невесты прожег в моей щеке дыру.
– Тебе еще слишком рано, мать его, пить, – буркнул я.
Она вздохнула и пробормотала, что ей просто необходимо выпить, дескать, она хочет забыть какие-то загадочные видео.
Нам полагалось «узнать друг друга получше», как предложила ее мать, но мы едва ли обменялись несколькими фразами, хотя меня это и не особо волновало. В основном потому, что здесь находилась сестра Адрианы, и все силы уходили на то, чтобы не пялиться в том направлении. Девчонке готово целовать задницу все мужское население Нью-Йорка, а мне совершенно не хотелось присоединяться к групповому онанизму.
Однако вспышка розового в углу двора привлекла мое внимание, и я не успел остановить себя от невольного взгляда. Елена играла в крокет с кузинами и Бенито. И, конечно же, примадонна была на каблуках. Я думал, что оценка ее характера будет достаточно отталкивающей и подействует на меня, как густое облако спрея от комаров или перцовый баллончик. К несчастью, желание ни капли не угасало. Уж точно не в тот момент, когда я глазел на нее, и не тогда, когда она говорила своим мягким, обволакивающим голоском, который проникал в мою плоть и прямиком стекал сразу в пах.
Теперь я понимал, чем восхищались кузены.
Итак, меня можно записать в одну группу с этими идиотами… Просто смешно.
Но я знал, в чем дело. Я – Руссо. Мы всегда хотели недостижимого, и для меня недостижимым было затащить Елену Абелли в постель всего на один гребаный раз.
– Тебе не нравится моя сестра? – спросила Адриана.
Господи, а она проницательная. Надо будет запомнить.
Я отхлебнул виски.
– Я нормально отношусь к твоей сестре.
– Хм, – равнодушно и одновременно недоверчиво промычала она.
Именно так и проходили наши разговоры. Коротко и безо всяких эмоций. Я не мог решить, то ли мы идеальная пара, то ли Адриана быстро сведет меня с ума своими причудами.
Взгляд остановился на светловолосом придурке, который болтал с дядей Елены. Я не был знаком с ним, но сразу сообразил, что не стал бы ему помогать, получи он огнестрельное ранение посреди улицы. В груди что-то горело от одного взгляда на него. Чуть ранее я едва сдержал порыв разбить его физиономию об дверь. Но Елена Абелли не была моей заботой, даже если кровь Руссо в моих венах и кипела от одного ее присутствия.