Слансарга

Баев Алексей

– Тсс, Глебка! Подожди, соберусь с мыслями, - тормознул его Коля, но тут же смолк. Заговорил после долгой паузы. Но сбивчиво, как будто в сильном волнении: - Ага... На этой платформе - на лавочке - Люба сидела. Не такая, как сейчас, а молодая ещё, незамужняя. И всё было так отчётливо... Поезд стоял. "Куйбышев - Санкт-Петер..." Черт! Не было ж тогда никаких бургов. Не было ведь? Ни на Неве, ни на Среднем Урале. Помнишь, как ты сам в Свердловск после школы собирался? В горный хотел поступать, чтоб геологом... Ну? Помнишь?

– Ага, забудешь такое, - усмехнулся Глеб.
–

Детские мечты, чтоб их. Заноза в зад... Ладно, дальше рассказывай.

– А что дальше?
– пожал плечами Николай.
– Ты на Урал собирался. Вот и мы, значит... Ленинградом грезили. Реально. До мурашек. Я в железнодорожный идти намеревался, Любаня - в универ, на философский... Чёрт! Разбередил только!

– Да, Колян, это уж точно, - вздохнул Глеб.
– Разбередил. Но прикол-то в другом: спустя столько лет я слышу от тебя одну новость за другой. А ещё брат, называется... Погоди, а чего, если у вас такая любовь была, вы разбежались? Жили б себе, детей растили. Коль из-за меня, то зря. Ты прав, Синягину я не любил. Так, с тобою соперничал. И вот ещё что не пойму: если победил, почему не похвастал? Неужели не хотелось меня уделать?

Николай поднял голову. Посмотрел на Глеба. Оскалился, обнажив пожелтевшие зубы.

– Ещё как хотелось! Но Любка, дура, взяла с меня слово. Сказала, что не желает, чтобы из-за неё ссорились друзья. Эх... Да что они понимают в мужской дружбе?!

Глеб улыбнулся в ответ.

– А ведь ты знаешь, она была права, - произнёс он.
– Это сейчас мы повзрослели, а тогда...

– Что? Ты мог бы со мной разосраться из-за бабы?!

– Сейчас - нет, а тогда, в юности... Вполне. А ты б не мог?

Помолчали. Первым заговорил Глеб.

– Так вот, сон твой... Люба была, поезд стоял. Куйбышев - Ленинград, говоришь? Нет тут ничего вещего, Колян. Успокойся. Просто подсознание играет с тобой воспоминаниями.

– А Слансарга?
– тихо спросил Николай.

– Что - Слансарга?

– Ты про неё когда-нибудь слышал?

– Тоже мне!
– фыркнул Глеб.
– Ну, не слышал. Что с того? Я должен, по-твоему, знать все станции на всех направлениях?

– Так я тоже не слышал, Глебка!
– воскликнул Коля.
– До сегодняшнего дня не догадывался даже о наличии таковой. Её нет ни в одном расписании, понимаешь? Но она в реале, сам же видел. Видел?

– Видел, - кивнул Глеб.
– Но ты меня всё равно не убедил. Наверное, в твоём сне было что-то такое, чего ты мне не хочешь говорить. Жаль... Может, я б подсказал...

– Да не было там больше ничего, - отмахнулся Николай.
– Говорю ж, сидела на лавочке Люба. Меня ждала. Я подошёл, мы забрались в вагон и поехали.

– Ага, прямо так, без билетов. В Куйбышев или в Ленинград?
– усмехнулся Глеб и отвернулся в окно.

– Сон же, - устало вздохнул Николай.
– Там билеты не обязательны. Несущественная деталь... В Ленинград.

– Что?

– В Ленинград, говорю, поехали... Ладно, забудь. Эх, дружище... Я - подонок... Она меня не винит, давно остыла. Так говорит, во всяком случае. Вот только сам я... Да, брат,

простить себе не могу... Она ж от меня залетела, ребёнка ждала, а я испугался, в военкомат рванул. Думал, что за два года ситуация как-нибудь разрулится. На её письма не отвечал... Представляешь? Ох, дурак! В натуре... Вернуть бы всё...

Со стороны платформы из-за поредевших деревьев раздался гудок. Но не высокий, отрывистый, каким предупреждают о прибытии электрички, а низкий. Густой и протяжный. Поезд?

Глеб в несколько прыжков достиг опушки и... Встал как вкопанный. Состав, поскрипывая тормозами, замедлял движение. Зелёные ребристые борта вагонов украшала голубая лента трафаретных букв: "ГОРЬКИЙ - СВЕРДЛОВСК"...

Откуда только силы вернулись?

Глеб, бросив посох, стремглав нёсся обратно. Пару раз запнулся о корни, торчащие из земли. Упал, порвал штаны на коленке. Миновал дуб. Притормозил только возле оврага. Любопытство пересилило. Взглянул на часы - без десяти пять. Ага! Снова "Омега", пусть и с надписью "Луч". Но это - пока. Ненадолго. Фляжка? Ещё не серебряная, но уже "Фердинанд Порше". И пойло не пахнет бурдой. Почти...

Есть! Есть противоядие! Стоит перебраться на "нормальную" сторону...

Перебраться... А стоит ли?

Глеб, приводя дыхание в порядок, задумался.

Боже, это же такой шанс... Вернуться на четверть века назад, попытаться всё исправить...

Что?

Что исправить?!

Всё.

Что "всё"? Нет, ты скажи! Признайся себе.

Всё ж и так нормально... Почти... Да нет, "почти" - это мелочи.

Нор-маль-но!

Однако искушение было велико. Глеб даже отошёл от обрыва. Развернулся. Поднёс к уху ладонь, словно пытался расслышать неведомого подсказчика. Но всё окутала такая плотная тишина, в которой не было места даже птичьим трелям...

Нет. Незачем.

Пора возвращаться домой...

Глеб, чтобы ничего не готовить, купил по пути горячую пиццу, но - вот досада - коробку уронил в лифте. Пока был в душе, ужин успел остыть и превратиться в какое-то сопливое месиво. Неаппетитно. А, плевать!

Кухонный телевизор работал фоном. Шли вечерние новости.

Ведущая восторженно говорила про новый супер-пупер завод, построенный где-то в окрестностях Петербурга. Мощности, бла-бла-бла, инвестиции, бла-бла-бла, инновации, бла-бла, новые рабочие места, бла-бла, слово директору, бла...

На столе зачирикал уляпаный жиром телефон. Глеб кинул взгляд на дисплей - номер незнакомый. И, судя по код-префиксу, не местный. Кому это он понадобился субботним вечером?

Отключив пультом звук телевизора, он протёр трубку рукавом халата, и, коснувшись иконки "ответить", поднёс аппарат к уху.

– Алло?

Тем временем экран ящика расцвёл знакомой физиономией... Что?!

– Здоров, дружище, - раздался из трубки подзабытый за год голос.
– Извини, что так долго молчал. Реально зашивался. Заводец строил. Только вчера открыли. Новости не смотрел? Включи, как раз сейчас...