Слав 7. Нашествие
Шрифт:
Оглядев заросшие седыми бородами лица старейшин Тобу и убедившись, что никому из них и в голову не приходит его задерживать, Слав торопливо направился к двери, ведущей внутрь лабиринтов. А, уже закрывая за собой эту самую дверь, он даже облегчённо выдохнул.
––
Утром Ласа, отправив Сваяру на занятия и накормив Радомира кашей, в которую добавила сиропа из сока гебогла, задумчиво посмотрев на собирающегося мужа, спросила:
–Слав, может, нам стоит куда-нибудь прогуляться? Я вот, например, по родителям уже соскучилась. Может, в Соте побываем?
Слав неопределённо кивнул:
–Можно. А дети тоже хотят попутешествовать?
Ласа посмотрела на сына, играющего с мягкой игрушкой –
–Думаю, что и они не прочь с бабушкой и дедушкой повидаться.
Слав снова кивнул без какой бы то ни было определённости:
–Ну, тогда и я согласен. Не помешает отдохнуть от всего этого.
От чего именно «всего этого» Слав пояснять, конечно же, не стал. А зачем? Ведь и так понятно, что именно он имеет в виду. Поэтому-то Ласа и не стала ничего уточнять.
Ну, а Слав подумал о том, что, в общем-то, не будет ничего страшного в том, что он вместе с семьёй на какое-то время исчезнет из Гнезда. В конце концов, ССР не ограничивается пределами Тобу. А значит, даже гномы не смогут ничего возразить Славу, когда он объявит им, что ему придётся на некоторое время исчезнуть.
Что же касается семьи Ласы, её родителей, сестры и братьев, то Слав с радостью проведёт несколько дней среди этих простых людей. Тем более что братья его жены, как показало время, оказались далеко не глупыми людьми. И проявили себя с самой лучшей стороны на службе Народу. Один из них даже принял участие в отражении набега на восточную окраину ССР со стороны нескольких объединившихся племён горцев Таске. Ну, а сестра Ласы, повзрослев, вышла замуж и родила уже трёх детей. Все – девочки. И Слав, изредка бывая в Соте, любил наблюдать, как Сваяра играет с ними в различные детские игры этого мира.
Тёща, вопреки странному, но довольно-таки распространённому заблуждению его родного мира, никогда даже не пыталась противопоставить себя зятю. И Слав всегда ощущал поддержку с её стороны. Хотя, если уж говорить начистоту, этой пожилой женщине, не раз битой жизнью, так и не представился шанс эту самую поддержку оказать. Но Славу хватало уже и того, что он ощущал эту поддержку с её стороны.
А вот отец Ласы, человек простой, бесхитростный, а порой и угрюмый, каждый раз делал всё возможное, чтобы на чём-нибудь подловить зятя. Вот только единственное, на чём он мог это сделать, касалось обычного деревенского быта. А Слав, который молодость прожил в посёлке, а позже не слезавший с походного седла, успел как раз эту сторону жизни изучить очень основательно. Поэтому тестю ни разу не удалось поставить его в тупик. К чести тестя стоит сказать, что его это никогда не злило. И, как кажется Славу, он даже иногда гордился тем, что зять и в этот раз смог не ударить в грязь лицом. Правда, уже на следующий день он снова пытался на чём-нибудь Слава подловить.
Но, даже не смотря на такое странное поведение тестя, Слав готов снова отправиться в Сот. Что ни говори, но иногда полезно отдохнуть от дел государственных, даже если при этом ему и придётся снова вывозить навоз из-под коров и носить воду для полива грядок с огурцами или луком.
Усмехнувшись, Слав подумал о том, что его жизнь стала напоминать какую-то мелодраму. Ему представилось, что, если бы кто-нибудь решил бы написать про него книгу, то эта часть его жизни очень понравилась бы читателям-женщинам. А всё потому, что все думы, все переживания Слава уже давно касаются в большинстве своём исключительно семьи. Всё же остальное как-то отошло на второй план. Естественно, для Слава по-прежнему важно то, что он делает на благо Народа. Но всё это, с тех пор, как опасность со стороны эльфов (и вампиров) больше не угрожает существованию ССР, с тех пор, как отпала острая необходимость «ковать» оборонный щит страны, работа Слава свелась к обычной рутине.
Опять же, как подумал Слав, если бы кому-то взбрело бы в голову написать про него книгу, эта часть вряд ли стала бы пользоваться популярностью. Слишком всё стало скучно и пресно. Ну, для стороннего наблюдателя – скучно и пресно. Сам же Слав, наоборот, только теперь начал понимать, что это такое – настоящее счастье.
А вот для того, кто взял бы в руки книгу, в которой давалось бы описание его жизни, все переживания Слава показались бы скучны и банальны. Никаких тебе схваток, кровавых битв, происков коварных врагов, смертельной опасности и прочего, что делает интересной любую книгу в жанре фэнтези. Поэтому-то Слав и думал, что эта часть его жизни вряд ли кого-нибудь смогла бы заинтересовать. «К счастью, никому и в голову не придёт писать про меня книги», – с усмешкой подумал Слав, приближаясь к двери, ведущей на площадку совета.
И, уже входя под раздвинутый сегодня купол, он с некоторой долей удивления отметил, что ему уже не терпится поскорее отправиться с семьёй в Сот.
––
Стоска проводили на площадку совета старейшин Тобу. С замиранием сердца (орк впервые оказался в Тобу, и сразу же – в Гнезде!) посланник Народа при королевском дворе Тогета шагнул по своды купола.
Орк с любопытством посмотрел на то, как крупные капли дождя, ударяясь о толстое стекло купола, разбиваются на сотни крохотных брызг. Как они, эти брызги, упав на то самое стекло, от которого мгновение назад отскочили, вновь собираются в капли. И, набрав достаточную массу для того, чтобы преодолеть трение, стекают вниз, оставляя за собой мокрые дорожки. А уже они, эти самые дорожки, сузившись после того, как капли, их породившие, стекают вниз, в свою очередь превращаются в мелкие капельки. И терпеливо ждут, пока и они не станут частью новых капель, чтобы также скатиться вниз.
Стоск представил, как эти капельки, коснувшись камня Тобу, быстро скользят вниз. Как они, уже привычно собираясь, образуют бурные ручьи, которые бегут всё быстрее и быстрее. До тех пор, пока не окажутся в бурлящей горной реке. И уже там, далеко внизу, обретя мощь быстрого горного потока, с радостным рёвом торопятся дальше, стремясь как можно быстрее оказаться на равнине. И, если на пути этого нетерпеливого потока окажется какая-нибудь преграда, то осознавшие свою силу капельки упавшего на купол дождя сметут её со своего пути. При этом им будет не важно, что именно попадётся на их пути. Камень, мост, плотина или неопытный путешественник, решивший перейти реку, – все они будут сметены, растёрты о каменное дно, превращены в пыль, которая даже отдалённо не будет похожа на то, что она раньше собой представляла.
Эти мысли мелькнули в мозгу Стоска так же быстро, как несётся там, далеко внизу, горный поток. И орк тут же окинул нетерпеливым взглядом старейшин Тобу. Четырнадцать гномов. Четырнадцать мудрейших представителей подгорного народа, выделившихся умом и опытом из наиболее успешных представителей этой расы. Да, орку есть, от чего испытывать трепет.
К большому своему сожалению, Стоск не обнаружил среди старейшин Тобу Слава. Ведь по пути в Гнездо орк постоянно думал о том, что встретит здесь именно его. Но, как он сейчас понял, его надеждам не суждено сбыться.
Не то, чтобы Стоск как-то боготворил Слава. Нет, такого не было и нет. Да, наверное, и не будет. Но вот уважение к Славу у орка есть точно. И навсегда останется в душе Стоска. Да, наверное, как и в душах всех остальных орков. А возможно, и в душах большинства людей, троллей, гномов и даже великанов.
Поняв, что на этот раз увидеть Слава ему не удастся, Стоск склонил голову перед остальным советом Тобу:
–Здравствуйте, мудрейшие. Я прибыл в Тобу с очень важными вестями.
Вертостатл ободряюще улыбнулся: