Слава России
Шрифт:
– Единственно желанию Папы как можно скорее донести до славного князя свое отеческое приветствие. Его послание давно ожидает вас и, узнав, что вы уже в двух днях пути от Каракорума, я поспешил навстречу!
Тощая рука монаха с величайшим почтением протянула Александру запечатанный свиток. Сломав печать и развернув послание Иннокентия Четвертого, князь отошел к зажженной свече и углубился в чтение. Витиеватое письмо Святого Отца сводилось к предложению объединиться христианам против ордынской угрозы, забыв былые разногласия. По этому случаю римский первосвященник, само собой, желал, чтобы его посланники могли вести свою деятельность в подвластных Александру землях. Попросту говоря, Папа желал под благовидным предлогом
Подобные переговоры римский первосвятитель уже вел с Михаилом Черниговским и Даниилом Галицким. Михаил Риму не уступил. Князь Галицкий был более изворотлив. Его сыновья сделались зятьями венгерского и австрийского правителей. Сам же он принял от Папы королевский венец. Благодаря этому латиняне получили возможность распространения своего учения в вотчине Даниила. Что получил от этого сам он? Князь Галицкий то и дело принужден был ввязываться в распри своих европейских родичей, воевал с Литвой, которой, по-видимому, не было никакого дела до лояльности Даниила папскому престолу, но что же с помощью запада против Орды? Крестоносные рати, по-стервятничьи нападавшие на ослабленную Русь, чье огромное, неповоротливое тело по существу закрыло собой Европу от татарских полчищ, отнюдь не спешили сойтись в единоборстве с тумэнами Батыя. Таким образом платой за допуск волков в овчарню для тщеславного пастуха стала корона несуществующего Галицкого «королевства».
– Его Святейшество призывает всех христиан сплотиться и выступить крестовым походом против ордынских нехристей!
Александру хотелось пожелать Папе сперва покаяться за «крестовый поход» против православного Константинополя, со времени которого не минуло еще и полувека, но он ответил сдержанно:
– Я благодарен Его Святейшеству за его христианское стремление. Однако, как верный сын Церкви Православной, я не могу принять его… великодушных предложений. Наша Церковь крепка Верой Семи Вселенских Соборов. Все правила их мы хорошо ведаем, и от вас учения не приемлем.
Льстивая улыбка тотчас сошла с уст папского посланника.
– Святому Отцу будет весьма огорчительно услышать такой ответ!
– Премного сожалею, что огорчаю Святого Отца.
Скрылась худая тень, словно призрак, степной мираж, залетевший в шатер. Князь бросил в огонь папское письмо и глубоко вздохнул. Нужно было, как можно скорее, завершать ордынские дела и возвращаться домой. Рассерженный отказом, Папа может вновь натравить своих рыцарей на русские рубежи, а пока он, Александр, пропадает на другом конце земли, в Великой Степи, защищать Русь от набегов с запада некому.
***
«Король Галицкий» был объявлен Папой также и «королем Киевским» и, обуянный гордыней, даже грозил взять Киев у князя Александра. Но не Даниилу тягаться с Ярославичем. Не опасался угрозы его Александр, а только скорбел от стыда за родича. Кажется, совсем недавно вместе пировали на свадьбе – женился брат Андрей на дочери Галицкого князя. Да, вот, только не принес пользы союз сей.
Андрей вслед за тестем стал обольщаться римскими посулами и все больше роптать на Александра за его «дружбу» с татарами. Кончилось все прегорчайшим образом. Горячность брата не остудило вхождение в зрелые лета. Поставленный Батыем княжить на Владимирщине, являл он большую строптивость. Положение усугубилось еще больше, когда сторону Андрея взял младший брат Ярослав, князь Тверской. Два безумца мнили себя героями ровно до того мига, пока на горизонте не явились несметные тумэны Неврюя, посланного Батыем примерно покарать строптивых князей.
Ошибки князя всегда оплачиваются кровью его народа, разорением его земли. Неврюева рать шла, по обычаю предавая жестокому истреблению все на своем пути.
Братья в той битве уцелели, хотя лучше бы было им не сносить голов, ибо как говаривал далекий предок Святослав: мертвые сраму не имут. Братья уцелели и бежали: Ярослав – во Псков, Андрей – в Швецию. В Швецию! К тем самым шведам, что так рвались захватывать русские земли, но были посрамлены Александром…
И как не восскорбеть душой, на братнее безумие глядя? А того более на то, во что стало безумие сие родной Владимирщине… Из-за глупого молодечества положены были в землю доблестные дружины, угнаны в полон люди и скот, преданы огню веси и пашни, разграблены храмы…
– Не понуждай нас брататься со своими погаными! – вспоминались запальчивые слова Андрея.
С Сартаком Александр и впрямь побратался. Еще в том давнем путешествии по Орде. Он помог своему побратиму и его чудовищу-отцу одолеть Гуюка. Но теперь уже не было в живых ни ларкашкаши Бату, ни Сартака. Последний должен был наследовать отцу, но слишком многим был не по нутру мудрый и умеренный татарин-христианин. Наследника отравили, и власть перешла к его магометанину-брату Берке… Это, однако, удовлетворило далеко не всех в Орде, распри становились и ее уделом.
Магометанство Берке не помешало Александру убедить его учредить в Сарае, столице хана, епархию Русской Церкви. Отныне не только папские миссионеры могли вести там свою работу. Существует много способов победить врага. Один из них – обратить его в свою веру. Татарин, принявший Православие, это уже совсем не тот татарин-язычник или магометанин, что придает огню храмы и глумится над святынями… Он уже не принадлежит Орде. Кроме того, разница вер способствует разногласиям в ордынском стане.
Иного добивался Александр в Русской земле. После побега брата он объединил под своей властью Киев, Владимир и Новгород. За долгое время впервые столь значимая часть Руси обрела единство. Его, впрочем, тотчас попытался нарушить господин Великий Новгород. Не желая платить дань Орде, новгородцы перебили ханских баскаков. Что оставалось делать князю? Пути было два. Позволить хану покарать смутьянов, либо сделать это самому. В первом случае Новгород постигла бы участь Рязани, Владимира и Киева, которой он столь счастливо избегал прежде. Жители были бы перебиты, город предан огню, и дымящиеся руины Софийского собора напоминали бы о былом величии. В отличие от шумливых вечевиков Александр много раз видел страшные последствия татарских нашествий и потому не мог допустить повторения такой беды в городе, который столько раз спасал от западных супостатов.
Не дожидаясь карательных тумэнов, князь сам явился в Новгород и, казнив нескольких бунтовщиков, принудил напуганных жителей впредь платить дань Орде, после чего принес хану извинения за безумство своих подданных и послал ему богатые дары. Хан, занятый борьбой со своими сродниками, удовлетворился таким исходом дела, и Новгород был спасен. Это спасение, однако, стоило князю старшего сына… Василий, оставленный отцом княжить в Новгороде, принял сторону вечевиков и бежал во Псков. Оттуда Александр возвратил его и сослал в Суздаль.
– Не должно русскому князю прислуживать поганым! – горящие негодованием глаза сына до боли напоминали князю брата Андрея. Ломкий отроческий голос гулко отражался от монастырских стен. Троицкую обитель основала в Суздале княжна Черниговская Феодулия, невеста покойного брата Федора, принявшая по смерти его постриг с именем Евфросиния. Бывая в этих краях, Александр не упускал случая навестить праведную родственницу и ее монастырь. Он надеялся, что влияние почитаемой игуменьи благотворно скажется на племяннике, но Василий продолжал бунтовать, не желая признавать правоту отца.