Слава. Звёздный посланник
Шрифт:
Лера грустно вздохнула и пошла дальше, звонко хлопнув по голой заднице своего «провожатого», медленно и со стенаниями шедшего впереди. Он с трудом залез на высокий берег и теперь стоял, наклонившись и уперев руки в колени. Орланд тяжело дышал, по его лицу текли крупные капли пота.
— Ну чего ты встал-то? — с досадой сказала Лера. — Тут высоты метров сто, а ты изображаешь, будто влез на величайшую вершину мира!
— Госпоже хорошо, госпожа с детства тренируется! А я всю жизнь безвылазно в Мужском доме! Попробуйте посидеть на одном месте много лет! Тоже будете задыхаться. Простите, госпожа, я лишнее сказал! — Парень испуганно взглянул на сердитое лицо Леры, та досадливо отмахнулась:
— Ладно,
Они вышли сегодня утром, на рассвете, когда светило только что показало свой желтый бок из-за горизонта, окрасив воду озера в розово-желтый цвет. Слава и Лера попрощались, обнялись и поцеловались, и теперь девушке все время казалось, что на груди и руках остался тонкий запах мужа, она до сих пор ощущала его могучие руки, крепко обнимавшие ее плечи.
Лера вздохнула и продолжила путь, отбросила лишние мысли и попыталась сосредоточиться на главном.
Дорога шла через прерию, идти предстояло далеко — около ста километров. Лера шла с голыми руками, как была — в одних шортах, кроссовках, без оружия и каких-то приспособлений для выживания. Слава настаивал, чтобы она взяла с собой меч-копье одного из погибших керкаров, но Лера не согласилась — эта штука точно привлекла бы внимание, так как выглядела совсем нездешней — даже металл был другим. Он не походил на то, что делали местные умельцы — это они выяснили у Орланда. Парень достаточно насмотрелся на орудия убийства, навешанные на женщинах, которые приходили к нему в комнату. Лера улыбалась в ответ на беспокойство Славы, муж пытался вооружить ее по полной. Она сказала, что если и выглядит как Мальвина, только лысая, то внутри у нее сидит Карабас-Барабас, и тот, кто попробует ее обидеть, в этом скоро убедится. Так что нечего волноваться, ее оружие всегда при ней — и она потянулась, а потом выбросила вперед руки, из пальцев тут же вылезли острые, как бритва, когти. После этого Слава досадливо махнул рукой и отказался от мысли вооружить жену как следует.
Идти оказалось довольно легко — надо было лишь придерживаться троп, ведущих в южном направлении, и все. Прерия была изрезана звериными тропами, истоптана и покрыта следами жизнедеятельности разнообразных тварей, некоторые из них волей-неволей вызывали уважение хотя бы своим размером — Лера, выйдя из-за поворота тропы, чуть не «подорвалась» на громадной, как гора, лепешке. Она постояла у этого реликта, парящего под лучами светила и собирающего тучи мух, потаращила глаза и решила, что надо быть осторожнее. Если такая тварь наступит — как минимум останешься калекой, а скорее всего, просто щелкнешь под могучей ногой — и все. Орланд, увидев «сооружение», благоговейно сказал:
— Это ругара! Они выше деревьев! Их нельзя убить никаким оружием, можно только поймать, если выкопать большую яму. Много мяса, много! Но они уже редко встречаются — так мне говорили. Только на севере еще есть, в глухих местах. Похоже, что один из них зашел сюда! Уходить надо — они вроде как стадами ходят, и вокруг них всегда бегают хищники! Можно сильно пострадать!
Лера не стала спорить, только прибавила шаг, поторапливаясь за бегущим вприпрыжку спутником.
Орланд шел шустро, даже при том, что на его спине болталась котомка с кусками жареного мяса, взятыми в дорогу. Несмотря на протесты парня, котомка была торжественно надета на его спину, это сопровождалось словами, что теперь парень хоть чем-то будет полезен в этой жизни.
Около полудня начались первые неприятности: в очередной раз свернув на тропу, тоннелем проходящую в высокой траве, путники натолкнулись на существо, похожее на помесь леопарда и волка — угловатый, пятнистый, с торчащими из пасти клыками, зверь предупреждающе прошипел два раза и, прижавшись к земле, стал подкрадываться
Лера автоматически рванулась вперед и успела к тому моменту, когда зверь, распрямившись, как пружина, прыгнул на человека, нацелившись ему прямо в горло. Хотя по размеру он не превышал крупной собаки, исход этого прыжка был бы однозначным — это становилось понятным, стоило только посмотреть на его белые клыки, торчавшие из-под верхней губы.
Нога в кроссовке встретилась с раскрытой челюстью зверя на половине пути, в воздухе прозвучал явственный хруст — челюсть сломалась, как картонная, настолько силен был удар девушки. Зверь захрипел, он катался по траве и заливал ее кровавой пеной, но не потерял сознания, и Лера, метнувшись к его загривку, как молотом, ударила сверху рукой с такой силой, что перебила позвонки. Зверь сразу обмяк, пару раз дернулся и застыл, глядя на мир остекленевшими желтыми глазами.
Орланд шумно выдохнул — с момента нападения до гибели зверя прошло максимум две или три секунды — парень даже не успел сообразить, что сейчас умрет. Эта истина только сейчас дошла до его разума, и он опустился в траву, мелко дрожа и шмыгая носом.
Лера пожала плечами, потом подошла к зверю и потыкала его кроссовкой.
— Орланд, что это за зверюга?
— Это шасс! Очень опасный зверь! Чтобы его убить, нужно быть великой воительницей! Они абсолютно бесстрашны, дерутся, пока не умрут. А из их шкуры делают браслеты и пояса — они стоят хороших денег. Шассы в неволе не размножаются, а в прерии найти и убить их очень трудно — они прячутся, и когда видят, что их обнаружили, нападают на охотницу — это мне рассказала одна женщина, когда приходила год назад. Показывала браслеты из шкуры шасса и перевязь. А еще у нее была юбка из шасса — все завидовали. Это признак великой охотницы и воительницы! А ты смогла голыми руками, без оружия, убить такого зверя! Воистину ты великая госпожа!
— Ценится, говоришь? — задумчиво сказала Лера. — Нельзя такое сокровище бросать на потраву стервятникам… ну-ка, посиди тут, я сейчас!
Она оттащила шасса в сторону, стала так, чтобы Орланд не видел, что она делает, и, выпустив один из когтей, легко, как стальным ножом, вспорола шкуру зверя от паха до горла. Затем, поддевая шкуру и раздвигая ее в стороны, стала освобождать агрессора от того, что так прельщало воительниц.
Через двадцать минут окровавленный сверток лежал у нее в руках, он был вручен Орланду, закатывающему глаза от отвращения и нежелания тащить увесистую неприятную штуку.
Парень успокоился только после резонного напоминания Леры о том, что, во-первых, он должен угождать своей госпоже, а во-вторых, если ее руки будут заняты, она не сможет защитить его драгоценное тело.
До вечера они шли без приключений, вот только Лера постоянно слышала в траве шуршание, повизгивание, попискивание — как будто за ними кто-то крался. Вначале она была очень насторожена, а потом перестала обращать на это внимание — скорее всего, за ними крался кто-то из падальщиков, привлеченных запахом крови.
Остановились они на ночлег возле большого прозрачного ручья — вокруг него на берегах оказалось довольно чисто и сухо. Лера выбрала себе углубление — что-то вроде небольшой ямы возле куста, растущего на берегу, выстлала его свежей травой, которую нарвала на лугу.
Наскоро поужинав остатками мяса, путники разошлись по своим местам — Орланд, глядя на Леру, тоже «свил» себе гнездо, закидал его листьями и травой. Расположились на ночлег уже в сумерках. Лере-то было все равно — она прекрасно видела ночью, да и не уставала так, как парень, но он уже начал спотыкаться и канючить, что скоро помрет от усталости. Пришлось остановиться.