Славное имя
Шрифт:
Ознакомившись с телеграммой, генерал сердито задвигал лохматыми бровями.
– Восстановите ради Бога спокойствие в столице, – Романова возвела на Иванова измученные глаза. – Иначе там опять прольется кровь, и снова все свалят на Романовых.
– Ваше величество, с этим уже ничего не поделаешь! – генерал широко развел руки в стороны как будто оправдываясь. – Обстановка в столице сложилась очень серьезная.
По бледному лицу государыни пробежала мелкая дрожь. Она остро глянула в лицо Иванова, чтобы
– У меня была большая надежда на вас генерал.
– Ваше величество, я приму все меры, чтобы изменить ситуацию в столице к лучшему. Можете в этом не сомневаться, ведь вы хорошо знаете, что я за вас в огонь и воду пойду, – ответил Иванов, придав своему лицу выражение глубокой преданности.
– Я в этом ничуть не сомневаюсь, Николай Иудович!
Генерал всплеснул руками, в эти минуты он был недоволен собой, он чувствовал в отношении себя какую-то гадливость. Ему очень хотелось что-нибудь сделать для этой семьи.
– К большому сожалению это зависит не только от меня одного, – сожалея, сказал Иванов.
Ближайшие события покажут, что генерал-адъютант окажется прав в оценке назревающих событий. Разбушевавшееся народное море уже никому не удастся упокоить. Оно еще долго будет грозно шуметь и волноваться.
Однако Матвей Васильев засомневался в чувстве преданности генерала Иванова. Может командованию гарнизона, было уже известно о позиции генералов или оно к тому времени уже склонилось на сторону восставших, о чем они сочли своим долгом сообщить генералу?
Генерал-адъютант несколько секунд сидел, оцепенело, ничего не слыша и ничего не видя перед собой. Наконец Иванов поднялся, показывая, что больше не может злоупотреблять драгоценным временем императрицы. Одновременно с ним встала Романова, демонстрируя всем своим видом дань глубокого уважения к Иванову.
Генерал, почтительно поклонившись, приложил уста к дрожащей руке государыни.
– Я был рад Вас видеть, ваше величество, – подчеркнуто вежливо промолвил генерал – Будьте спокойны, все уладится, как нельзя лучше.
– Двери нашего дворца всегда открыты для вас, Николай Иудович, – попрощалась полная отчаяния императрица и, едва сдерживая слезы, одарила генерал-адъютанта Иванова легкой, благосклонной улыбкой. – Попытайтесь сделать хоть что-нибудь или грянет большая беда. У русских есть хорошая пословица: не будите лихо пока тихо.
Иванов, потупив глаза, переступил с ноги на ногу. Он решительно не знал, что ему делать. Когда лакеи подали ему одежду, генерал бесшумно удалился. Иванов, не исполнив своего обещания, отправился в Ставку Верховного Главнокомандующего.
Погруженная в горькие раздумья государыня была ошеломлена. Ее очень взволновал разговор с Ивановым. Она села в угол дивана, сдавила виски руками и не в силах больше сдержаться, безмолвно разрыдалась. Причиной страшного никогда ранее не испытанного смятения стала полная неизвестность будущего. Напряженные нервы Аликс не выдержали. Государыню утомили многодневные тревоги. Вспыхнувшие от сильного волнения щеки Аликс стали мокрыми от слез. Из-за них она перестала что-либо видеть перед собой.
В ту ночь строгое лицо женщины осунулось, вокруг глаз появились темные бессонные тени. Ей уже давным-давно не спалось – муж с ума не сходил. Аликс охватило ощущение неотвратимого горя. Наревевшись вволю, государыня легла спать, но сон никак не приходил. Слезы немного очистили ее душу, омраченную острым чувством тоски и растерянности. Она немка по национальности никак не могла понять: почему в русской армии не нашлось ни одного полка, кто бы мог выступить против крушения великой империи и отстоять честь своего императора. Последнее время ее одолевали непривычные мысли, одолеть их с ходу Аликс было очень сложно. Лишь на рассвете императрица смогла кое-как успокоиться и заснуть.
Утром первого марта к зданию Государственной Думы с красными знаменами и стягами пришли воинские части, чтобы присягнуть на верность новой власти. Члены Временного Комитета восторженно поблагодарили русских солдат и офицеров за измену своему Верховному Главнокомандующему.
Матвей из Царского Села снова поспешил возвратиться к Ники. Он снова перенесся в императорский поезд и удобно разместился в вагоне, но так чтобы не причинить никаких неудобств его главным пассажирам.
Хотя весна уже наступила, но в природе пока не ощущалось никаких изменений. Разве что чуть теплее стало. Вечером первого марта императорский поезд с царскими орлами прибыл в Псков. На перроне Романова встречали губернатор, чиновники и свита с императорского поезда. Генерал-адъютант Рузский позволил себе прибыть к поезду с опозданием и без почетного караула. Свита, не увидев пышной встречи и заметив дерзкую выходку генерала, стала возмущенно перешептываться и недоуменно пожимать плечами. Она посчитала такой прием Его величеству оскорблением.
Невысокий седой генерал, нарочито медленно прошел к поезду и, бросив неприязненный взгляд на царскую свиту, исчез в вагоне императора. Там генерал привычно выпятил грудь и вытянулся, чтобы казаться более воинственным. После обмена приветствиями государь рассказал генералу, о возникших перипетиях в дороге и, пригласив генерал-адъютанта на обед, расстался с ним.
Когда Рузский выскочил из вагона, свита бросилась к нему с расспросами.
– Николай Владимирович, вы выступите против революции?