Славное море. Первая волна
Шрифт:
Но он сдержал себя и, стараясь быть спокойным, по-взрослому сказал:
— А что, если пойти сейчас в пионерский лагерь и попросить помощи?
Матвей встал и молча пододвинулся к Чимиту. Бадма приподнялся на локтях.
— Трудно нам одним. Если уговорить, знаете, как бы развернулись!
Бадма снова устало опустился на песок.
— Неловко как-то, Чимит, просить их. Ребята незнакомые. Высмеют они нас только.
— Ну что ж, что незнакомые. Какие же они пионеры, если смеяться станут! Настоящие пионеры всегда в трудном деле помогут.
— И почему ты, Бадма, так плохо о них говоришь? — вмешался Матвей. — Все городское хвалишь, а на городских ребят не надеешься, не доверяешь им.
— А что ты ругаешься? — Бадма поднялся и сел, стряхнув приставший к ладони песок. — Разве я против? Пойдем попросим. Конечно, хорошо, если помогут. А откажут, так и сами справимся.
— А ты сходишь? — спросил Чимнт. — Нельзя нам это дело откладывать.
— Хоть сейчас. — Бадма поднялся на ноги, готовый немедленно отправиться в пионерский лагерь.
Наталью Цыреновну мальчики нашли в правлении.
— Что, наработались? — тихо спросила она, продолжая гонять по проволоке костяшки счетов.
— Не наработались, а заработались. — устало сказал Бадма.
Она покачала головой и тяжело вздохнула. У Чимита упало сердце. Так вздыхала мать, когда дело не удавалось.
— Не храбритесь. Все вижу.
Чимит решил, что наступило время говорить о главном, и выступил вперед.
Наталья Цыреновна внимательно выслушала его, встала из-за стола, подошла к ребятам и обняла сразу троих.
— Хорошо, идите в лагерь. Дорога тут прямая. Лучше вдвоем, веселее будет.
Бадма нетерпеливо махнул рукой.
— Не надо мне никого. Большие у невода нужны. А малыш только помешает. Шаг у него воробьиный. А мне ждать некогда.
— И то правда, — согласилась Наталья Цыреновна. — Только выходи сейчас же, чтобы до заката дойти. В лагере скажи, что ребята и сыты и пригреты будут.
Чимит попросил сохранить этот разговор пока в тайне.
— Это почему? — удивилась Наталья Цыреновна.
— А вдруг городские пионеры из лагеря не придут, насмешек не оберешься. И работать все станут хуже.
— Это правда. Хорошо, не скажем.
Чимнт отослал Матвея на берег, а сам пошел провожать Бадму.
Тропа подымалась в горы. По бокам тропы росла густая трава, темнели старые низкие пни. На них грелись, раздувая грудки, сонные ящерицы.
У придорожного куста на почерневший пень уселась черная, с оранжевыми разводами на крыльях бабочка. Она то распластывала крылья, то подымала их, как бы готовясь к полету.
Бадма сбавил шаг и, крадучись, на цыпочках стал подходить к пню, намереваясь поймать бабочку. Уже подойдя к цели, он вдруг от неожиданности отпрянул назад: с куста вспорхнула проворная сизая птица, ухватила бабочку и полетела в сторону леса.
— Вот здорово! Прямо перед носом… Будто корова языком слизнула. Чимит нахмурился.
— Ты пустяками не отвлекайся. Спешить надо. Каждая минута дорога.
— Ничего, успею.
— Ну до свиданья!
— Ладно, я скоро…
Бадма быстро подымался в гору. За кустами мелькала его клетчатая рубашка и черная стриженая голова.
Вот он повернулся.
Чимит помахал ему рукой.
В трудный час
Наступило новое рыбацкое утро. Черный баркас с неводом поплыл по розовой воде залива. Равномерно поскрипывал ворот. Щелкал бичом погоныч.
И опять, как и в первые дни, переполненный невод, грузно оседая на дно, медленно ползет к берегу. Вот уже у берега мотня, набитая рыбой, и Чимит с Матвеем черпают омуля плетеными ковшами и накладывают в корзинки.
Валя с Дулмой подхватили корзину с рыбой, пронесли ее всего несколько шагов и в изнеможении опустили на песок.
Чимит подбежал к девочкам.
— Что, девчата?
— Тяжело, — не поднимая на него глаз, ответила Валя.
— Ничего, будем набирать половину корзины. А скоро вообще легче будет.
На разгрузку первого невода ушло все утро.
Второй невод подтянули к берегу, но разгружать уже не хватило сил. Когда Наталья Цыреновна объявила перерыв, у берега в мотне невода грузно ворочалась рыба.
К Чимиту подошла Валя. Он испугался, что она сейчас начнет отпрашиваться домой, и решил сразу отчитать ее за это.
Валя заговорила о другом.
— Что это вы с Матвеем все в тайгу смотрите? И Бадмы сегодня нет.
Захваченный врасплох, Чимит медлил с ответом.
— Что молчишь? Чимит тихо спросил:
— А ты умеешь хранить тайну?
— Я-то? — искренне удивилась Валя.
— Я тоже умею!
Но тут, посмотрев на осунувшиеся личики Вали и Дулмы, на других мальчиков и девочек, работавших из последних сил, понял, что тайну больше хранить не следует. И он рассказал Вале об уходе Бадмы в лагерь пионеров.
— Скажи Дулме и всем девчонкам. Пусть потерпят немного.
Валя повеселела.
— Ой, скорей бы шли.
— Рано еще. Дорога длинная. Разве к обеду ждать надо!
Прихода пионеров никто не заметил. Бадма с разбегу подскочил к рыбакам и, смеясь, сгреб Чимита в охапку.
— Что ты? Шальной! — отбивался Чимит. — Мы и так еле на ногах держимся.
Потом он растрепал приглаженный светлый чубик Матвея, повернул на одном месте Валю и начал кружить вокруг себя легонькую Дулму.