Славный город Беллуно
Шрифт:
Фамилия фон Дерихт всегда наполовину состояла из тяжелой несправедливости сплошных утрат. Перед появлением девочки предназначенной Элизе судьбой, у нее внезапно умер муж, страдавший несколько лет к тому моменту тяжелой болезнью. Он был не первым родным, ушедшим из ее жизни, к тому же строго обозначивший печальный исход еще на ранних стадиях своего недуга. На первых порах Элиза пыталась бороться с его болезненной хандрой, мотивируя смешливым годовалым малышом Альбертом, которого они воспитывали одни с момента его рождения. Но через пару недель стало ясно, что супруг сдался. Поэтому, когда он умер, старушка Лиза приняла смерть как данность, и уже через месяц приютила к себе еще одного годовалого ребенка – на этот раз девочку. Ее имя, кроме покойных родителей, никому не было известно, от чего Элиза, недолго думая, назвала ее в честь бабушки Гертой.
Родители Альберта пропали из жизни семьи фон Дерихт, стоило ребенку появиться на свет. Они испугались внезапной ответственности, осознание которой упало на
Однако, несмотря на внутренние признаки приходящей старости и шлейфом влекущие за собой сложности справляться в одиночку с двумя малышами, – бабушка Лиза не жаловалась, вкладывая в детей всю свою любовь. А добропорядочные жители Беллуно, увидев ее самоотверженность, стали приносить различные мелочные вещи – кто сколько мог или хотел. В основном эта была еда и одежда для детишек, но порой на пороге дома появлялись и всякие безделушки наподобие жестяного барабана от кузнеца или же деревянной рогатки от плотника. Одновременно с этим Элизе серьезно помогали управители, когда-то давно взявшие ее под опеку. Также как она приютила Герту – власти – приютили ее, и, в качестве дани уважения к семье фон Дерихт за заслуги перед городом в далеком прошлом, гарантировали постоянную материальную независимость.
Так они и начали жить втроем – бойкая бабушка Лиза, ее любимый внук Альберт и приемная, ставшая сразу как родная – милая с рыжеватыми, курчавыми волосами девочка Герта. Позднее к этой дружной семье присоединился маленький, пушистый щеночек, которого Элиза вежливо попросила у господ Бруденных с самого начала Илистой улицы. Их собственная собака на днях дала потомство, требующее добрых и заботливых рук и лучшей компании для двух жизнерадостных, активно познающих детей было не найти. Щенка долго думая в конечном итоге весело прозвали Шнобелем из-за не совсем правильной пропорции морды. Шнобель был из такого типа псов, о которых обычно говорят: «задиристая мышь», а затем, осознавая легкий налет грубиянства в своих высказываниях, поспешно добавляют: «не обижайся, моська, мы же любя». Право, небольшие габариты не мешали Шнобелю заполнять любое пространство своей шерстью, добром и лучезарной преданностью.
Не уступая долгожительству Осенних людей – представители все той же животной, но уже менее разумной фауны – беспечно существовали на протяжении многих годов, от чего в Долине Осени дикая жизнь была переполнена, не создавая при этом угрозы для флоры из-за чуткого контроля самой Матери-Природы. Для домашних животных все было еще более радужно, позволяя лет в среднем пятьдесят-шестьдесят хозяевам и их братьям меньшим успешно продолжать друг друга радовать и морально поддерживать.
Однако интереснейшая особенность, вызванная долгой продолжительностью жизни, заключалась все же в отсутствии кладбища. В этом смысле Осенние люди были прагматиками и обладая таким природным явлением как Край, почти сразу же на момент основания Долины как таковой, они заложили в традиции прощальный ритуал с торжественным спуском по реке ушедших – множество людей специально пребывало в Беллуно только ради этой цели. Сбрасывать упокоившихся в бездну никто не хотел – это считалось не уважительным отношением и чем-то таким, чего никак не может быть содеяно с человеком Осени. Хоронить в земле претило еще сильнее, а впадающая в Край река была только у славного города. К тому же Осенние жители верили, что тела, отданные реке Долины – обязательно попадут в лучший мир, где за ними с заботой будут присматривать.
В последующем эта традиция коснулась и домашних животных. На первых порах многие спорили о таком решении, ссылаясь на то, что хозяева хотели бы навещать своих ушедших пушистых друзей, но сошлось все на нецелесообразности подобного кладбища – оно будет только занимать лишнее место, вгонять в беспросветную тоску всех прохожих и непременно оскорбит древнейшие традиции Долины Осени.
Время неумолимо шло, нет, оно бежало, и вместе с ним все без дополнительных шансов становились старше. Бабушка Лиза преодолела психологический порог в 300 лет, а Герта с Альбертом достигли того возраста, когда пред всеми молодыми людьми открывается мир любви и ее тайн, которые так жадно каждый старается разгадать. К этому моменту повзрослевшие дети поняли, что уже привязаны к друг другу эмоционально, и, несмотря на воспитание их как родных с первого дня объединения, Элиза все равно объяснила им – только они стали чуть смышленее Шнобеля – их настоящие родственные связи. Поэтому юных открывателей любви не связывали никакие моральные узы, наоборот, они начали испытывать друг к другу чувства родственных душ в том понимании, что созданы они лишь друг для друга и все было предопределено изначально. Несомненно, любовь, их безоговорочно находившаяся в состоянии платонической, заполняла собой любое окружающее влюбленных пространство. И именно она раз за разом позволяла преодолевать различные трудности, позволив сначала Альберту с Гертой закончить обучение грамотности и прочим фундаментальным наукам, в обязательном порядке преподававшимся Осенним людям в единственной школе во всей Долине. А затем найти себе дальнейшее призвание, приходившееся по душе каждому из них.
В конечном счете влюбленные, после совещания с бабушкой, приняли совместное решение продолжать обучение, на этот раз уже на более высоком уровне. Герта устроилась в институт знаний в другом городе, под странным названием Арзи, находившийся в получасе комфортной езды от Беллуно на паровозе, в утомительном часе на лошади и в пяти беспощадно потраченных часах пути пешком. Как и в случае школы, из-за продолжительного существования Осенних людей образовательная система в Долине была своеобразно и тонко настроена. Выражалось это в первую очередь ограниченным количеством учебных институтов, единицы которых были размещены всего в двух городах Долины.
Юная искательница высоких знаний нашла свое место в области изучения языков. Ей было безумно интересно узнать языковое отличие народов, выраженное в длительной прогрессии устройства Долин. В глубине души она чувствовала, возможно и немного самонадеянно, что, познав подобного рода тайны, она сможет искусно раскусить мироздание. Группа у Герты была всевозможно разнообразной, с удивительно смехотворным количеством сверстников – тут нашлось место достаточно взрослым людям и совсем пожилым, отчетливо выделялись любители покоя, изолирующие себя от остальной группы, и неутомимые активисты, в сердцах считающих любое общество без своего присутствия – скучным и бессмысленным. Учились в группе также и отъявленные грубияны, и излишне вежливые люди, мило просящие разрешения наподобие: «Позвольте чихнуть, мадам».
От такого контингента изначально столь уверенная в своем преуспеянии Герта начала учебный год тяжело, со скрипом железных петель у дверей. Но она так или иначе оставалась довольна, встречая каждую трудность с улыбкой на лице, и, еще не разобравшись с предыдущей, начинала искать очередное препятствие. На первом году обучения, когда Герта только пыталась влиться в общее настроение группы, ей удалось подметить интересную особенность людей ее окружающих. По какой-то неведомой причине, каждый из одногруппников упрямо пытался выделиться из толпы, пытаясь одеться в как можно более яркие вещи. Оправдать странное поведение едва ли представлялось возможным, да и сами одногруппники вряд ли бы назвали истинные причины оказываемого лицедейства, но подобное имело место быть и продолжалось на протяжении доброй половины года обучения Герты на первом курсе. Ее, молодую девушку в самом расцвете сил, когда кажется, что весь мир открыт перед тобой, а сам ты непременно выгодно выделяешься на фоне остальных, – такого рода ситуация смутила. Герту распирало от несправедливости, ударившей волной так резко о пристань ее наивности. Категорически решив, что отныне не хочет выделяться, она дала себе слово носить исключительно серое. Смирение пришло совершенно случайно, когда в один из дождливых дней Герта умудрилась испачкать все невзрачные вещи, не оставив себе выбора пойти на следующий день кроме как в чем-то цветном. На утро она долго не могла примириться с этой мыслью, в сердцах поругалась с Элизой и молча, в ярко-желтом вязанном свитере, шла рядом с непонимающим Альбертом. В тот день никто не обратил внимания, во что она была одета. Конечно, назвать подобный акт нельзя ничем иным, как ноткой юношеского максимализма, но на тот момент Герта думала совершенно о другом – она боролась с системой, приспосабливалась к новому распорядку жизни, вникала в хитрые аспекты и с высоко поднятым носом – собирала истории, подобно этой, в свой жизненный портфолио, который только предстояло наполнить.
В свою очередь, пока Герта решила выбрать тропу института знаний, Альберт смог устроиться студентом-подмастерьем одного хорошо известного во всех Долинах профессора-ученого – Теобальда Бюрена, который по его собственным словам был Persona grata, с чем никто поспорить не мог, от части не понимая значения этих странных слов. Решению послужило стремление Альберта пойти по стопам своей бабушки, которой он всевозможно гордился, хоть и не придавал при ней вида. Теобальд человеком был достаточно необычным, начиная как минимум с места собственного проживания. Его подворье располагалось на ремесленной улице Витторио Венето, где постоянно царили шум, непроглядная грязь, а в добавок нестерпимо стояли отвратительные запахи. Профессор находился все время в путешествиях, собирая информацию, интересовавшую его для научных работ, и на данный момент уже как три года местом его остановки служила Долина Осени и славный город Беллуно, в котором он решил пожить некоторое время для изучения феномена Края. Примечательно, что сам профессор был родом как раз-таки из Беллуно и именно поэтому, как только накопленные средства стали располагать к роскоши, Теобальд купил себе подворье, дабы иметь место для постоянного отдыха и одновременно лагерь подготовки к дальнейшим путешествиям.
Всю информацию Альберту намеками сообщила Элиза и он, долго не раздумывая, решил использовать шанс устроиться к профессору подмастерьем, получив ценную возможность впитывать знания изучая работы профессора, слушать его непрекращающееся ворчание и заниматься расфасовкой архивов, готовкой еды, уборкой и прочим, что может доверить высокого уровня профессор такому мальчишке – в награду за полезные навыки, некоторые деньги, бесценный опыт и знания.
III