Славный город Беллуно

Есть

такие истории, которые по началу кажутся нам весьма реальными, мы в них охотно верим и рассказываем каждому, что так все на самом деле и было. Потом, спустя некоторое время, эти истории медленно превращаются в легенды, затем в былины и сказки для детей, а в конце, спустя множество поколений и утерянного времени, просто во что-то отдаленное, настолько отдаленное, что люди, еще помнившие об этих историях, легендах, былинах и сказках, начинают сомневаться происходило ли все это на самом деле, а не являлось лишь чьим-то ярким сновидением.

Край земли. Над еще сонной и утренней Долиной солнце, игриво выглядывая из-за отрогов горных хребтов, начинает свой медленный восход, освещая непроницаемую чащу темного леса вместе с окутавшим ее густым утренним туманом. Здесь всегда Осень и от этого постоянный янтарный свет со всевозможными оттенками и вкраплениями ярко-красного, оранжевого и местами – от наличия хвойных в чащобе – густого зеленого, добавляет всей этой самой Долине вид совершенно волшебный и способный завладеть вниманием каждого: начиная от местных жителей, которые не перестают наслаждаться просторами свободы, и заканчивая теми, кто пребывает в Долину Осени впервые, по счастливой ли случайности или же по нужному поручению. Благодаря обширной реке Ундине, пронизывающей всю Долину начиная с заснеженных гор, проходя затем через боскет, медленно проползая будто удав в простилающиеся до горизонта поля и впадая в конце пути в бесконечные объятия обрыва Края – Долина Осени полна источников жизни, бьющихся родником по всей территории.

Стоит только пройти через горный перевал, являющийся официальным началом Долины, как перед каждым попавшем на эти земли откроются невероятные просторы, переполненные осязаемым вдохновением: неумолкающее пение птиц от утренних синиц до ночных сов; обычно бурный поток реки и шум водопадов, один из которых дает Ундине жизнь, а второй ее забирает, жадно поглощая каждую капельку падающую с Края в бездонную пустоту; а также дыхание чащи, насвистывающий ветер и любые возможные к представлению отзвуки природы, чудно гармонирующие с неспешным темпом Долины Осени.

Из четырех Долин она считается самой богатой и люди, живущие в ней, глубоко почитают сие факт, стараясь заботиться, прислушиваться и оберегать мир на их долю выпавший. То Осенние люди, и они расположились в своих маленьких уютных городках, разбросанных по расстилающейся ширине всей Долины. Города были маленькие по причине, которая не всегда представлялась очевидной, а порой и шла в разрез с принципами других Долин. Кто-то из вас может смело предположить, что маленькими они были всего лишь благодаря банальной игре случая, однако охотникам за правдой, этим любителям точности, устраняющей любые недосказанности, такой ответ справедливо покажется неудовлетворительным и даже нахальным. Другие из вас имеют право считать ограниченные размеры поселений результатом известной за свою трепетную скрупулезность любви Осенних людей к окружающей природе. Каждое их действие, будь то: возведение новой постройки в городе, прокладка железных путей, на данный момент не проводившаяся уже с сотню лет, или даже собирательство грибов и ягод в чащобе – всегда было основано в первую очередь на том, дабы не причинить критического, невосполнимого вреда Долине Осени. Если у жителей возникала необходимость в материале для своих новых архитектурных свершений, например, в древесине, то после сруба одного могучего ясеня или явора – сажали по два новых. Охота на диких животных была запрещена вовсе, даже городами, не имеющими местного скотоводства. Вы имеете право считать это причиной, но и она является скорее косвенной причастностью, нежели абсолютной правдой.

Истина же представлялась довольно банальной и происходила от одной древней интересной особенности, присущей лишь Долинам Осени и Зимы – скромное увеличение населения. У людей этих Долин не было никакого стремления или оказываемого желания для обычных на то мотивов, в массовом рождении своего потомства, в частности из-за долгой продолжительности жизни и ее медленного темпа, уверенно отталкивающего от излишней суеты. Посему в этих двух Долинах уже как давно было установлено правило: в Осенней – негласное, в Зимней – официальное, стабильно наблюдавшее преуспеяние. Оно же и устанавливало размеры городков, делая нецелесообразным массовые расширения.

Всего поселений в Долине Осени было семь и каждое из них обладало своей выразительной уникальностью, которая, однако, состояла не в уникальности разных рецептур одного и того же бисквитного коржа для торта, но в их совершенном разнообразии видов, будь то: рыхлое песочное тесто, нежное и одновременно текстурное слоеное, карамельно-сладкое вафельное, воздушное белковое, сливочно-жирное заварное и хрустящее сахарное. Все они были абсолютно одинаково гармоничным и совершенным произведением кондитерского искусства, представляющим часть единого и еще большего торта, доказывая даже последним снобам и скептикам о возможности достичь апогея совершенства во всех своих начинаниях. На каждый из коржей, как и полагается после их выпекания, был нанесен сливочный крем из влиятельных семей – каждый корж своим и со своей процентной жирностью. Крем также дополняла фруктовая начинка, на этот раз из людей менее влиятельных, но таких же значимых и по количеству не уступающих семьям-основателям в следствии культурно-исторических факторов развития Долины Осени. Завершающим штрихом, делающим городки столь чудесными, была шоколадная помадка, формирующая готовый образ, облаченный культурным ореолом, подчеркивающий и освещающий архитектурные формы с одно-двух-этажными зданиями, каменными замками, железнодорожными станциями, часовнями, плантациями, пекарнями, мельницами, мастерскими и широкими улицами, где каждый был свободен в своем движении, не задыхаясь от быстрого темпа жизни, как в Долинах Лета и Весны.

Перемещение между маленькими городками не составляло особого труда и каждый пользовался либо надежными паровозами, либо мускулистыми лошадьми, которые бережно содержались в конюшнях каждого города. А между некоторыми из них – лежащими ближе всего друг к другу – путь возможно преодолеть вовсе пешком, что было несомненно дольше и опасней, но вызывало неподдельный интерес, особливо у первооткрывателей и неутомимых путешественников этих земель.

Среди этих незаменимых органов, соединенных между собой железными артериями, был, как и полагается согласно всем принципам управления, главный, носивший гордое название – Беллуно. В нем проживали самые уважаемые и значимые Осенние люди, перебравшиеся сюда с течением времени из своих фамильных поместий других городов. Вернее будет сказать, что проживали там не только самые уважаемые и значимые, но также и все остальные, однако, если самые уважаемые и значимые где-то и проживали на данный момент хода истории Долины Осени, то обязательно в Беллуно. Сложилось так от продиктованных временем древних традиций, требующих по одному представителю от каждой уважаемой и значимой семьи со всей Долины в одном месте для более быстрого и удобного способа решения задач. Выбор пал на славный город Беллуно, впоследствии вызвав череду переездов остальных членов семейств. Став таким образом самым главным у Осенних людей, ему предстояло впечатляюще преобразиться, и уже спустя несколько десятков лет он представлял из себя величественнейший город с развитым плодоводством, скотоводством и в меньшей степени производством зерновых. Окруженному превосходными лесами Беллуно не оставалось выбора, кроме как преуспеть в плотничестве, позволив значительно расшириться в размерах и завоевать титул самого большого города в Долине.

И вот в этом славном городе среди самых уважаемых и значимых Осенних людей живет пара обычных и не очень-то известных возлюбленных – Альберта и Герты, озабоченных хоть и не тяжкими проблемами, но неизбежными юношескими трудностями. Не смотря на тяжелую участь каждого из них на начало судьбоносного пути – эти двое смогли найти самих себя в этой жизни, но, что важнее, – сумели найти жизнь в самих себе. Герта еще будучи неполноправной владычицей своего тела и разума успела остаться сиротой после печального и нелепого инцидента у водопада близ Края. Предложение руки и сердца. Камень, падение. О, утрата! Утрата! По счастливым стечениям обстоятельств, после этого случая ее приютила к себе милая старушка, проявившая материнскую заботу и обеспокоенность к осиротевшему ребенку.

Эту милую старушку звали Элизой фон Дерихт, у которой на тот момент уже был любимый внук, оставшийся после ухода легкомысленных родителей, и возраст которой составлял приличные 280 лет, что для Осенних и Зимних людей было сроком не очень поздним и свет жизни к этому времени еще не успевал начинать свой стремительный цикл затухания. В то время как Летние и Весенние люди могли достигнуть подобной цифры лишь сложив вместе жизни своих четырех здоровых представителей. Элиза не подавала признаков старости, имела достойную осанку и обладала поразительно длинной, седой косой, спадающей с ее плеч до самой поясницы. Хотя столь поразительная свежесть была скорее внешней, чем внутренней, потому что по своим действиям, по своим рассуждениям и отсутствию блеска в глазах, обыкновенно горящему у людей молодых и амбициозных – бабушка Лиза только и делала, что не подавала признаков, пока признаки неизменно подавали себя.