Славяне, кавказцы, евреи с точки зрения ДНК-генеалогии
Шрифт:
Далее: «Складывается впечатление, что языки тюркской языковой группы были распространены на всей территории Евразии (а, похоже, и не только там) с очень отдаленного периода времени, уходящего за пределы исторической памяти современного человечества» (там же).
И далее: «Тщательный анализ доступных письменных источников на предмет выявления каких-либо данных, позволяющих хотя бы в первом приближении понять, когда, каким образом и откуда появились у европейских народов новые флективные языки, никаких результатов пока не дал» (с. 353). И далее Ю.Н. Дроздов оценивает, что период смены агглютинативных тюркских на флективные индоевропейские языки в Европе, а именно на французский, германский, датский и славянские, приходится на период между IX и XIII веками нашей эры (с. 357).
Как и было отмечено выше, продолжающееся фактическое противостояние иранистов и тюркологов, перешедшее уже в 21-й век, приводит к явным взаимным перегибам. Как иранисты не отдают ни пяди Евразии до нашей эры тюркским языкам, так и тюркологи в лице Ю. Дроздова (в данном случае) не видят индоевропейских языков в Европе в те же времена и позже, включая практически все первое тысячелетие нашей эры, кроме греческого и латинского (с середины последнего тысячелетия [c. 352] или конца последних веков до нашей эры [с. 356]), хотя, как указывает Ю. Дроздов, «носителей (латинского языка) точно установить пока не удается» (с. 352).
Так, конечно, не бывает, чтобы обе стороны были настолько неправы. В настоящей статье я попытаюсь показать, что правы обе стороны, каждая на свою половину. Как гласит известное изречение, приписываемое то А. Эйнштейну, то И. Ньютону, «природа хитра, но не злонамеренна». И вот здесь природа сыграла с лингвистами хитрую шутку. Похоже, что два европеоидных братских рода, R1a и R1b, родительские гаплогруппы которых пришли в Южную Сибирь примерно 45–40 тысяч лет назад, разойдясь во времени и по территориям, повели два языка. Один из них и был флективный арийский (язык рода R1a), который потом назвали праиндоевропейским, другой – агглютинативный дене-кавказский, или, возможно, прототюркский (язык рода R1b). Оба рода вышли из Южной Сибири.
Современные уйгуры, казахи, башкиры и некоторые другие народы Сибири, Центральной Азии и Приуралья в своей части ведут свое начало от древнего рода R1b и сохраняют ту же гаплогруппу вот уже 16 тысяч лет. Этот род исторически продвигался с востока на запад, оставляя, естественно, потомков вдоль полосы расселения. Это и указанные народы Сибири, Поволжья, Прикамья, Центральной Азии, и древние народы средневолжской, самарской, хвалынской, древнеямной (она же «курганная») археологических культур и культурно-исторических общностей, и некоторые кавказские народы, сохранившие в своей части гаплогруппу R1b, ставшую к тому времени, примерно 7 тысяч лет назад, гаплогруппой R1b1а2 (мутации М269 и L23), и Турция, и Ближний Восток, население которого сохранило немало той же гаплогруппы R1b в своих ДНК, см. таблицу ниже (Abu-Amero et al., 2009).
Характерно, что у коренных кавказцев, потомков древних племен гаплогруппы R1b, уже нет последующего дробления их гаплогруппы R1b1а2 (снип-мутация М269) или R1b2а2a (снип-мутация L23) на последующие подгруппы «внутри» снипа, что характерно для центральных и западных европейцев. То есть дробление, конечно, есть, но его пока никто не изучал. Пока номенклатура гаплогруппы R1b на миграционном пути от Сибири через Кавказ и Ближний Восток вплоть до прибытия в Европу идет почти ступенчато (см. схему ниже).
А в Европе в дополнение к приведенным выше десяти субкладам обнаружены еще 251 субклад гаплогруппы R1b HapgrpR.html). Это не потому, что в Европе за 5 тысяч лет образовалось больше субкладов, чем в Азии за 11 тысяч лет, а потому, что европейские субклады изучают (в Европе и США) более активно. Это, в свою очередь, дает четкие Y-хромосомные «метки», позволяющие проследить миграции носителей R1b по всей Европе, до самых отдаленных уголков.
Возвращаемся к древним миграциям гаплогруппы R1b в Азии. В восточном направлении доля древней азиатской линии R1b-M73 заметно падает, и замещается линией R1b-M269 и далее R1b-L23. Так, в Пакистане доля М73 составляет 4.6 % наряду с 2.8 % M269, на западе Ирана последней уже 8 %, в Турции – 15 % М269 и 0.8 % М73 (Abu-Amero et al., 2009). Это показывает и ареалы обитания гаплогрупп-субкладов, и направления их миграций – из Центральной Азии на запад, но не по прямой, а зигзагом – на запад, далее на юг и опять на запад, до Европы. Доля субклада L23 нарастает при движении от Сибири на запад, проходит через максимум на Кавказе и в Анатолии, и опять сходит до минимума при вхождении в Европу. Но язык продолжал идти в том же направлении, от Центральной Азии на запад, человеческий род был в принципе тем же, просто добавлялись снип-мутации в ДНК, гаплогруппа дробилась, делилась на подгруппы-субклады. Люди об этом, естественно, не подозревали, и продолжали разговаривать на своем дене-кавказском языке, он же эрбин, он же, возможно, переходный от прототюркского к дене-кавказскому, который, конечно, менялся с течением времени в соответствии с законами динамики языков.
От Анатолии, куда носители рода R1b вместе со своим агглютинативным языком дошли 6000±800 лет назад (Клёсов, 2008), они продолжили движение на юг, и, по-видимому, это они основали шумерское государство. Если так, то шумерский язык должен быть частью дене-кавказских языков (судя по данным некоторых лингвистов, так оно и есть; Bengtson, 1997). Далее, общепризнано, что современные ассирийцы – потомки шумеров. Действительно, у ассирийцев гаплогруппа R1b является самой выраженной, достигая 40 % от всех гаплогрупп (Klyosov, 2012, и ссылки там же), что для южной Месопотамии очень необычно. Второе место занимает гаплогруппа J, но к ней происходит сброс до 11 %, и последующие гаплогруппы составляют единицы процентов (Lashgary et al., 2011).
В сети есть Ассирийский проект FTDNA, согласно которому половина носителей гаплогруппы R1b там имеют субклад L23. Расчет по мутациям показывает время жизни их общего предка 6000±1200 лет назад или 5275±930 лет назад (разные варианты расчетов) [Klyosov, 2012], что не противоречит шумерским временам. Такие же времена характерны для кавказских общих предков, и субклад (R1b-L23) на Кавказе тот же самый, близки по структуре и гаплотипы. Только эти сопоставления не ответят на вопрос, кто куда передвигался – с Кавказа в шумеры, или из шумеров на Кавказ. Определенно были передвижения в обоих этих направлениях, но, зная общую картину передвижений эрбинов из Центральной Азии через Кавказ, можно заключить, что гаплогруппа R1b прошла с Кавказа в южную Месопотамию, и по всей вероятности ее носители стали шумерами. К этому же, есть и другие свидетельства – например, лазурит (ляпис-лазурь), из которого делали синие глаза, вставляя их в глазницы статуэток в стране шумеров, имеет сибирское, памирское и туркменско-афганское происхождение (в последнем случае – шахты Sar-e-Sang по добыче лазурита в горах Гиндукуша – Бадахшан, Афганистан), как показал химический анализ (Moorey, 1999; Gunduz, 2012). Авторы напоминают об археологических данных, согласно которым первые сельскохозяйственные неолитические поселения в Средней Азии возникли в дельте реки Мургаб (на территории современного Туркменистана) 9 тысяч лет назад (Gunduz, 2012). Это тоже находится на маршруте передвижения эрбинов, хотя прямых доказательств этому нет. Это также стыкуется с интерполированным ходом миграционного маршрута дене-кавказских языков.
В данном случае имеет смысл сделать предположение, основанное на косвенных данных, и указать направление поисков историкам и лингвистам, вместо того, чтобы никаких предположений не делать, ссылаясь на отсутствие «прямых доказательств», необходимость которых так любят подчеркивать дилетанты. В науке же прямые доказательства бывают редко, гипотезы, предположения и концепции часто базируются на совокупности интерпретаций. Важно, чтобы последние не противоречили редким «прямым доказательствам», пусть по отдельным частным вопросам.