Славянская Европа V–VIII веков
Шрифт:
При столкновении со славянами на Нижнем Дунае разобщенность кочующих кланов скорее помогала. Союз Семи родов оказался не в состоянии противостоять ползучему расселению враждебных влахов. Так и сама Империя веком раньше не смогла остановить собственное проникновение славян в Малую Скифию. Происходившие конфликты с влахами оказывались для славян, как правило, неудачны. По мнению передающего дунайские предания русского летописца, «волохи напали на словен дунайских, и осели среди них, и чинили им насилие». [1499] К пришельцам, разумеется, нередко примыкали местные «волохи», данубии. Ведшие оседлую сельскую жизнь, они вместе с тем ощущали сродство с кочевыми влахами с запада. Ощущали это родство и не успевшие еще раствориться среди новых соседей фракийцы. В такой ситуации быстро перемещавшиеся влашские кочевья могли просто вселяться в отдельные смешанные села и через некоторое время начинать притеснения славян. В случае же возникновения реальной угрозы (в лице, допустим, княжеской дружины или племенного ополчения) кочевье могло столь же быстро перейти в новые места. Учитывая большую и возраставшую численность влахов, возможность присоединения к ним местных сородичей, борьба с ними для дунайского племенного союза оказалась весьма трудной задачей.
1499
ПСРЛ. Т.1. Стб. 5; Т. 2. Стб. 5; Т. 38. С.12.
Разрозненные влахи, впрочем, не сумели бы добиться решающих успехов без внешней поддержки. «Стремление рода к земле ромеев» двигало многими из них в расселении. Поэтому они обращались за помощью в утверждении на новых землях в Константинополь. Император Константин, конечно, с радостью ухватился за подобную возможность. Он вмешался в события не как полководец — о военных действиях во Фракии ничего не известно — а как высший судья, арбитр в межплеменных распрях. Семь родов в новой обстановке были жизненно заинтересованы в подобном посредничестве, которое хоть отчасти упорядочило бы отношения их с влахами. Результат был предсказуем. К концу 670-х гг. земли Северной Фракии «удерживались христианами» и находились как бы под покровительством Империи. [1500] Под «христианами» следует понимать местных влахов, которые потеснили и частично подчинили славян. Влахи старались удерживать дунайскую границу и платили — как и Семь родов — дань в Константинополь.
1500
Свод II. С. 276/277 (Феофан). Никифор (Свод II. С. 228/229) четко говорит о «землях, соседних с державой ромеев» — следовательно, о прямом имперском управлении речи нет. Поп Дуклянин рассматривает в качестве единственных представителей Империи на месте именно «черных латинов» — «моровлахов» (Шишић, 1928. С. 298). Феофан далее упоминает, правда в риторическом периоде, о каких-то успехах Константина «на севере» и обложении тамошних краев данью (Свод II. С. 278/279).
Неясно, как развивались бы отношения между жителями Нижнего Подунавья в дальнейшем. Вернее всего, союз Семи родов ждала бы в итоге судьба славиний Эллады или, в лучшем случае, Македонии. Впрочем, и нижнедунайские влахи в этом случае едва ли превзошли бы своих южных и западных кочевых сородичей, подчинившись государственному организму возрождающейся Империи. Но как раз в эти годы в регион вступила новая сила. Болгарская орда хана Аспаруха перешла Днестр и вышла на подступы к дунайской дельте.
Болгары на Дунае
Аспаруху удавалось сдерживать хазарский натиск в течение примерно трех десятков лет. Но его теснили. В середине VII в. хазары, уже освободившиеся от власти тюркютов и строившие собственный каганат во главе с династией Ашина, прорвались в заднепровские степи. Аспарух со своей ордой вынужден был уйти за Днестр. Здесь антское население было плотнее, и хан имел довольно прочный оседлый тыл. Однако он искал более надежных, самой природой защищенных мест поселения.
Нашел он их в низовьях Дуная, в долинах Прута и Сирета. Топкие земли Нижнего Подунавья были неудобны для не знающих местности кочевников при нападении — но хорошо служили в обороне. С севера поднимались Карпатские горы и протекал «венец рек» нижнедунайского бассейна. Здесь Аспарух на какое-то время расположил свою орду. Назвали местность в знак этого болгары «Аулом». [1501] Хазары, впрочем, продолжали угрожать из-за Днестра. Тогда Аспарух окончательно обезопасил свое местопребывание. Он нанес удар по занятому еще аварами «острову Певка» — дельте Дуная, выбил оттуда давних врагов и обосновался в этом труднодоступном месте сам. Авары бежали на запад, в пределы своего каганата. [1502]
1501
Свод II. С. 228/229 (Никифор), 276/277 (Феофан); Патканов, 1883. С. 27. Никифор и Феофан относят переселение за Днестр и далее в «Огл» ко времени еще до хазарского вторжения. Но «Армянская география» ясно свидетельствует, что Аспарух «бежал от хазар из гор Булгарских». О том, что болгары пришли на Дунай «от скифов, то есть от хазар», говорит, кстати, и русская «Повесть временных лет» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 11; Т. 2. Стб. 9; Т. 38. С. 13) — правда, с явной опорой на византийскую ученую традицию.
1502
Патканов, 1883. С. 27.
Славяне к северу от Дуная подчинились Аспаруху. Без их помощи и навыков наведения переправ ему вряд ли удалось бы завоевать у авар дельту, да и вообще самому закрепиться в недоступном для хазар «Ауле». Вожди северных дунайцев были особенно заинтересованы в союзе с Аспарухом ввиду влашских беспокойств и нового усиления Византии. Потому они, подобно антам за Прутом, согласились объединиться под властью болгарского хана. Во всяком случае, ни о каком насилии источники не сообщают.
Но без насилия было не обойтись к югу от Дуная. «Уставив шатрами Истр», Аспарух стал приглядываться к задунайским землям. Скифия и Нижняя Мезия, населенные в значительной части славянами, представлялись ему надежным оплотом от напиравших с востока врагов и не менее надежным источником дохода. Быть может, вожди славян к северу от Дуная побуждали к тому же Аспаруха оттеснить от реки кочевых влахов. Это совпадало с интересами самого болгарского хана. Пока что болгары начали беспокоить задунайских обитателей своими набегами. Страдали от них, конечно, и влахи, и славяне.
В 680 г. о разорительных набегах болгар стало известно в Константинополе. Самоуверенный из-за своих выдающихся побед, император Константин решил, наконец, сам двинуться с войском во Фракию. Экспедиция затевалась масштабная. В Европу перебросили тяжеловооруженные войска из Азии. К дельте Дуная отправился ромейский флот. Отряды болгар, бродившие по придунайским селениям, были ошарашены внезапным приближением огромного императорского войска. Когда оно появилось у Нижнего Дуная в боевом строю, а у берега показалась эскадра, болгары не решились принять бой. Они стремглав отступили в топи дельты, уже неплохо укрепленные Аспарухом. Армия и флот подступили к Певке и осадили болгарского хана. В болота дельты углубляться ромеи не рисковали. Это придало оборонявшимся болгарам смелости. На беду для ромеев, в четвертый день этой осады Константина свалили сильнейшие боли в ногах. Император поспешил отплыть для лечения в город Месемврия с его древними банями. [1503]
1503
Свод II. С. 228/229 (Никифор), 276/277 (Феофан).
Константин покинул осадный лагерь с ближней свитой и пятью боевыми кораблями. На прощание он приказал своим военачальникам продолжать осаду. Однако отплытие государя скрыть было трудно, и в ромейской коннице зародился слух, будто он бежал. Моментально распространившаяся ложная весть вызвала в среде ромеев суматоху. Первыми бросили осадный лагерь конники, за ними устремилось и остальное войско. Аспарух не преминул воспользоваться нежданным случаем. Болгары бросились вдогонку отступающим в беспорядке врагам, повергнув их в паническое бегство. Многие ромеи, настигнутые кочевниками, погибли, еще большее число было ранено. Преследование продолжалось до реки Варна близ Одисса (ныне — город Варна). Здесь Аспарух остановил своих воинов. [1504]
1504
Свод II. С. 230/231 (Никифор), 278/279 (Феофан).
Хан обнаружил, что Малая Скифия весьма удобна для поселения. С севера и с северо-запада ее прикрывал Дунай, с юга — Балканский хребет, с востока простиралось Черное море. Земли эти уже больше ста лет заселяли славяне, и именно они дали протекавшей на юге бывшей провинции реке Варне (Вране) ее имя. [1505] Большинство ромейских городов лежали в руинах, — и тени имперской власти в этих местах давно не осталось. Аспарух велел орде прикочевать в окрестности Одисса и устроил новую ставку здесь. [1506]
1505
Дуйчев И. Проучвания върху българското средневековие// Сборник на Българската академия на науките. София, 1945. C. 163.
1506
Свод II. С. 230/231 (Никифор), 278/279 (Феофан). О поселении болгар в дельте и в Добрудже сообщают также «Сказание Исайи» (Апокрифическая летопись) (Иванов, 1925. С. 282 — «Карвунская страна» при трех «реках великих», между Дунаем и морем) и «Летопись попа Дуклянина» (Шишић, 1928. С. 298 — «Силлодуксия»). «Апокрифическая летопись» притом считает нужным подчеркнуть, что будущая Болгария «опустела от эллинов за 130 лет». В рассказе об Аспарухе (Испоре) ее автор пытается убедить читателя, что до того, как Аспарух «населил всю землю Карвунскую», в ней жили «ефиопи» (Иванов 1925. С. 282) — не те же ли «черные влахи» Дуклянина?
За этим последовала быстро завершившаяся война с Семью родами и местными влахами. Далеко не все славяне Нижнего Подунавья, конечно, приветствовали приход болгар — тем более что воины Аспаруха некоторое время грабили их веси. Тем не менее в итоге Аспаруху удалось склонить противника к покорности. Славинии Мезии и Скифии сохранили автономию и собственных князей. Но союз Семи родов Аспарух раздробил. Подобно аварским каганам, он выделил славянам особые территории, в то же время переселив их с насиженных мест. На новых землях славяне должны были платить дань Аспаруху и прикрывать рубежи его ханства от врагов — авар и ромеев. Северов, сильнейшее из племен, хан поселил на границе ромейской Фракии — от ущелья Верегава в восточной части Балканского хребта до приморских областей. Остальные племена «Семи родов», выселенные из Скифии и восточной Мезии, переместились на запад, на границу Аварского каганата. [1507] Центром их оседания стала долина реки Тимок, где позже сложился подвластный болгарам племенной союз тимочан. Многие земли к северу от Дуная, в Мунтении, в результате действий болгар запустели. [1508] В то же время какая-то часть «семикорневцев» осталась там [1509] — тоже признав власть Аспаруха.
1507
Свод II. С. 230/231 (Никифор), 278/279 (Феофан). О насилиях болгар над славянами упоминает и русская летопись (ПСРЛ. Т.1. Стб. 11; Т.2. Стб. 9; Т.38. С. 13).
1508
Федоров — Полевой, 1973. С. 300.
1509
Там их в IX в. знает Баварский географ (Назаренко, 1993. С. 13/14). В том же сочинении упомянуты и «северцы» (Sebbirozi). Но нет уверенности, что это племя, помещаемое рядом с угличами, — не восточнославянская севера. Впрочем, «Сто могил» легендарного славянского князя Слава из «Сказания Исайи», чье имя отчетливо перекликается с северским Славуном, располагаются как раз к северу от Дуная (Иванов 1925. С. 282).