След крови
Шрифт:
Рэчел открыла дверь и осмотрела улицу. Вокруг ни души.
— Где твоя машина?
— Оставила неподалеку.
— Она достаточно вместительная?
— Рэчел, нам нужно поговорить.
— Нет! — Она покачала головой и сжала кулаки. — Можешь забыть обо всем.
— Рэчел, дай мне войти!
Рэчел глубоко вздохнула, но времени разглагольствовать, бесноваться и раздражаться не было. Она направилась по лестнице в гостиную.
— Послушай! — Стоя на верхней ступеньке, она обернулась. — Если ты собираешься вмешивать сюда полицию, то можешь отправляться
— Успокойся, — решительно ответила Мадлен. — У меня есть план.
— Да ну? — скептически пробормотала она. — Плесну-ка я виски. Выпивка нам не повредит, прежде чем мы… начнем прощупывать почву. Все равно следует подождать пару часов. Старый пердун-сосед всегда смотрит в окно. А ты… По твоему виду не скажешь, что ты способна избавится хотя бы от дохлой мыши.
Мадлен промолчала. Она была настолько встревожена, что не могла усидеть на месте. Подошла к камину и посмотрела на Сашину фотографию. Здесь ему было всего два годика.
— Ради всего святого, — рявкнула Рэчел, — сядь наконец!
— Я знаю, как выглядит Саша, — сказала Мадлен. — Видела его.
— Что? Ты следила за нами?
— Я увидела его в парке, когда приходила сюда в прошлый раз. — Мадлен повернулась к дочери и посмотрела ей прямо в глаза. — Несмотря на всю злость и возмущение, несмотря ни на что, ты не можешь запретить мне чувствовать. Я совершила чудовищную ошибку, но не собираюсь каяться перед тобой. Ты сама мать и должна меня понять.
Рэчел не сводила с Мадлен сердитого взгляда, потом развернулась и направилась на кухню за «Кэмелом» и бутылкой виски. В глубине души она понимала чувства Мадлен. Для любого нормального родителя внуки — самое ценное в жизни. Но эту женщину трудно назвать нормальной. Свое собственное дитя она с радостью отдала чужим людям.
От этих мыслей ее передернуло. Но сейчас было не место и не время об этом думать. Следовало сосредоточиться на плане и приступить непосредственно к делу, потому что если они будут сидеть и ждать условленного часа, то одному богу известно, до чего договорятся. Сейчас не до выяснения отношений. Только не сейчас. Прежде нужно избавиться от трупа.
Когда Рэчел вернулась в гостиную, Мадлен по-прежнему сидела на диване, не сводя взгляда с окна, где за пеленой дождя мелькали огни города. Рэчел налила еще виски, села на пуфик и прикурила сигарету.
— Прежде всего нужно решить, где его спрятать, — сказала она. — Как можно дальше от Бата.
— Я знаю где. — Мадлен повернулась к дочери.
— Знаешь?
— У него есть при себе документы? Паспорт или что-нибудь еще?
— Нет, конечно. Я обыскала карманы, вытащила все и сожгла. Документы были в крови. — Она большим пальцем указала в сторону камина. Там было совершенно чисто, она все тщательно отскребла и вымыла с хлоркой. — Его мобильный я выбросила в реку, когда шла к тебе в клинику и… орудие убийства тоже.
Какое-то время они сидели в напряженной тишине и потягивали виски, избегая смотреть друг другу в глаза.
Молчание нарушила Мадлен.
— Кто
— Никто. За исключением, возможно, старого пердуна-соседа, который видел, что он приезжал и украл Сашину собаку.
— А в Лондоне?
Рэчел задумалась. Они с Антоном уже пару лет не поддерживали связи, а в последний год их запутанные отношения вызывали только чувство стыда. Она не могла припомнить, чтобы кому-то о них рассказывала. И его приезды-отъезды были не такими уж частыми.
— Никто, похоже. Но остается Саша.
Внезапно Рэчел почувствовала, как внутри все сжалось. И Юрий. Если найдут тело Антона, полиции, может, и будет до лампочки смерть какого-то ловкого иностранца без документов, но только не Юрию. Скоро он поймет: что-то случилось. Вот уж кому не насрать… И он не пустит дело на самотек. Юрий, как ротвейлер, которому показали косточку, — из преданности брату он будет землю рыть. И прежде всего будет искать ее, Рэчел. Он и так встревожен, знает о паспорте и ее роли в краже. Он приедет с парочкой головорезов и заставит ее развязать язык Уж поверьте! Он допросит Сашу. И, вне всякого сомнения, заберет его. Он ведь говорил: дети его брата — его дети. С тех пор как родился Саша, она никогда не забывала этих слов. Теперь се охватила паника. Она с трудом сдерживалась. Выхода нет, теперь она это поняла. Как ни крути, с Сашей придется расстаться.
— О чем ты задумалась? — мягко спросила Мадлен.
— Да так…
— Где Саша?
— В гостинице с Шарлин.
— Что ты им сказала?
Рэчел смерила ее холодным взглядом.
— А какая разница? Я сказала Шарлин, что мне необходимо уединиться, чтобы потрахаться с одним парнем. Я не стала ей рассказывать, что убила человека и мы с мамочкой собираемся зарыть труп.
— Может, перестанешь язвить, Рэчел? — нахмурилась Мадлен. — Я и без твоего сарказма обойдусь.
Мадлен права, она ведет себя как настоящая скотина. Мадлен все-таки пытается ей помочь.
— Теперь понимаешь, почему ты не захотела иметь такую дочь? — угрюмо спросила она.
— А паспорт? У него был паспорт?
— Да. Швейцарский паспорт на чужое имя. Его я тоже сожгла. Но должны быть и другие паспорта. Где-то лежит его российский или украинский паспорт.
Мадлен сделала осторожный глоток и сказала:
— Дело в том, что существует анализ ДНК и зубная карта.
Рэчел вспыхнула от злости.
— Ну и?… Что ты прикажешь мне делать? От его зубов ничего не осталось, уж можешь поверить.
Мадлен в ужасе отпрянула, и Рэчел почувствовала от ее испуга извращенное удовлетворение. Значит, эта женщина мечтала найти свою дочь? Ха-ха! Прелестная малышка, которую она с радостью отдала в чужие руки, превратилась в проститутку с разбитым лицом, а потом и в убийцу — несдержанную, непредсказуемую, опасную, способную, если ее спровоцировать, на что угодно.
— Пойдем посмотрим на него, — бесцеремонно заявила она. — Я хочу, чтобы ты это увидела. Нужно придумать, как запихнуть его в багажник твоей машины.