След лисицы
Шрифт:
Бой и вправду окончился быстро – увернувшись от яростного удара немыслимой силы, который бы “случайно” уложил степняка насмерть, Ирган полоснул саблей по руке кузнеца, рассекая рукав и кожу. Вот вам и первая кровь.
— Если бы не до крови – ты б меня убил, – признавался степняк сопернику. — Могуч, как бер.
Кузнец молчал угрюмо, явно имея то же мнение. Никакие раны не помешали бы ему уложить наглого врага. Один лишь точный удар – этого бы хватило с лихвой.
— Смотри на своих соотечественников, Ольг, – тихо говорил меж тем Баяр, довольный
— Зачем ты мне это говоришь, мой хан? Я…
— Мы уйдем, а ты останешься здесь. Это твой дом, твой народ.
— Я – кохтэ! – гордо восклицал мальчишка.
— Ты мор и сын князя беров.
— Этого не может быть.
— Неважно, – по губам Баяра скользнула тонкая усмешка. — У тебя голубые глаза и светлые волосы. Ты по годам похож на пропавшего княжича. Какая разница, он ты или нет. У нас есть пять тысяч воинов, чтобы убедить беров в твоем происхождении.
— Так вот что ты задумал! – ахнул Ольг. – Но я не справлюсь, хан! Я не умею быть князем! Мне всего шестнадцать лет!
Ольг говорил на манер моров: кохтэ исчисляли возраст свой зимами. Долгими, холодными, снежными. Прошла зима — наступил новый год. Новая жизнь для тех, кто выжил.
Моры говорили “шестнадцать лет”, потому что жизнь им давало лето. Свободное, горячее, пряное – дающее плоды земли. Хорошее, богатое лето — и жизнь продолжится.
Уже по этой оговорке Баяр понял, что прав: Ольг здесь должен прижиться.
Скорее всего, этот мальчик и в самом деле сын князя беров. Не зря иштырцы его берегли и воспитывали наравне со своими детьми. Были у них какие-то замыслы, теперь уже не узнать, какие. Впрочем, Баяру было плевать. По части интриг и замыслов он и сам был хорош.
План его был прост и красив: в Бергороде еще с осени волнения и безвластие, претенденты на княжескую должность так и не пришли к согласию. Подкупают народ, плетут заговоры, распускают сплетни. Нет бы выйти в поле и сразиться в честном бою! Да и прежний князь по осени умер как-то слишком поспешно.
Предполагаемый отец Ольга был князем добрый десяток лет назад. Его любили и почитали. Самое время было бы не просто заключить союз с Бергородским княжеством, но посадить там своего ставленника. И тогда у кохтэ была бы настоящая крепость в земле моров. Оружие, продовольствие, могучие воины – и можно смело воевать с Лисгородом и Вольчим посадом, да и Рысоград попробовать пощипать.
Слабым местом, конечно, был возраст Ольга. Для моров он был совсем ребенком. Князем мог стать только почтенный муж и отец. Баяр даже подумывал, что стоило Ольга женить, но тот протестовал всеми силами. Говорил, что не готов к такому счастью.
Невольно хану вспомнился Дженай, который ужасался одной только мысли о связи с женщиной. Там, впрочем, ответ нашелся быстро. Ольг же от развлечений не отказывался, Баяр прекрасно знал, что у светлоглазого мальчишки в стане “подруги” были. Может, оно и правильно. Ему бы в жены взять женщину из своего народа, так будет надежнее.
— Кузнец очень силен, – рядом с Баяром появился Наран.
— Да.
— Зря ты оставил его в живых. На следующий год он выучится владеть и мечом, и кистенем.
— Да.
— Сейчас они нас не знали и не ждали. Но за зиму скуют кольчуги и копья. И научатся прятать скотину в лесу.
— Так и будет.
— Что ты задумал, хан? – до Нарана, наконец, дошло, что Баяр тоже все видит и понимает не хуже него.
— Торговый и военный союз, конечно. Но для начала надо показать им нашу мощь. Утром выдвигаемся к Лисгороду.
— Почему не к берам? – снова не понял Наран. — Беров взять проще простого.
— Вот именно. Встанем под Лисгородом, и беры ему на помощь не поспешат. Пойдем на беров – и в тыл нам ударят “лисы”.
— Понял… хан.
***
Удача любила Баяра больше, чем он того был достоин. Или же великие предки направляли его коня и его саблю, кто знает. Да только плану его сбыться было не суждено, потому что войско “лисье” они встретили куда раньше, чем рассчитывали.
У реки растянулась широкая стальная лента. Блестели на солнце кольчуги, звенели тяжелые мечи. Моры были пешими, неповоротливо тяжелыми. Конных у них было от силы три сотни.
– Наран, берешь пять сотен стрелков, идешь первым, — мгновенно сориентировался Баяр. — Они не могут идти на нас, это глупо. За стенами укрыться куда безопаснее. Значит, застанем их врасплох. Бат, Есугай, Айрат – со своими сотнями идете следом за Нараном. Доспехи тяжелые, добиваете раненых. Тысяча Тула пойдет в обход. Пять сотен слева – взять знамя и убить воеводу. Тысяча справа пятью рядами: основной удар примет. И помните: все очень быстро. По звуку рога отступаем, раненых не подбираем, пленных не берем.
Тысячники и сотники засуетились, забегали. Воины выстроились стройными рядами: дисциплина в войске была отменной. Мгновенно приготовили луки, помчались как ветер к начавшей уже что-то подозревать дружине моров.
Рывок – и небо потемнело от стрел. Еще рывок – и раздались крики и звон оружия. Конь под Баяром танцевал от нетерпения, но он не позволил себе броситься в бой. Достаточно там Иргана и верных ему друзей. Младшие воины тоже остались, хотя и возмущались очень. Ольг там вообще пыхтел под нос недовольно.
— Там могут быть твои родственники, – негромко сообщил Баяр. – Так хочешь обагрить руки в крови своих братьев? Поверь, еще будет шанс.
Внимательно он наблюдал с холма за битвой, пытаясь поймать тот момент, когда стоит отступить с наименьшими потерями. Он раньше воевал с иштырцами и прочими стеняками, а с тяжелым крупным врагом в металлических кольчугах его войско дела никогда не имело. Не стоило затягивать первое столкновение. Поднес рог к губам, затрубив. Ему казалось – прошла целая вечность. Воины же едва успели нанести несколько ударов, сминая строй пехоты. Только тысяча Тула, столкнувшись с тяжелыми всадниками с бердышами, пострадала весьма серьезно, но и всадники были сметены почти полностью.