След лисицы
Шрифт:
– Ничего, завтра на рассвете выедем, и через к вечеру третьего дня будем в Лисгороде, – журчал где-то там голос князя, и Листян уснула под неспешные разговоры мужчин.
Наутро выяснилось, что Баяр возвращается домой. “Невеста” теперь под опекой Матвея Вольского, бумаги все подписаны, условия торговые обговорены – дальше дело за послами. С Листян остается полсотни степных воинов. Дальше она едет с мужем.
По обычаям кохтэ, нужно было варить чай и подавать его супругу, потом муж должен жене заплести две косы в знак того, что отныне она принадлежит ему. Ничего этого, конечно, не было, и задать вопросы Листян
А вопросов было немало.
Жена ли она уже князю или нет? Будет ли какой-то обряд? Дозволено ли напрямую к нему обращаться? И может ли она вообще о чем-то просить?
До невозможности Листян радовалась сейчас своим соотечественницам, бывшим среди ее людей. Представила, как пришлось бы ехать одной со всеми этими мужчинами, которых она и по имени-то не знала, и содрогнулась. Подошла к Сельве, десятнице: маленькой, крепкой, с коротко остриженными волосами. Она знала ее давно, еще в те славные времена, когда живы были отец и мать. На свадьбе ее танцевала и плакала рядом, когда мужа иштырцы убили. Не дружили они, Сельва была на несколько зим старше Листян, к тому же жена простого воина, но теперь никого ближе у юной княгини не было.
– Листян-ага, ты только знак подай, и все будет как ты захочешь, – правильно поняла девушку десятница. – Для того нас Дженна-аах с тобой и отправила.
Вот как! Не Баяр о сестре позаботился, а жена его. Оно и понятно, мужчины о таких мелочах не думают, тем более – Великие Ханы. Наверное, Наран бы и подумал… Но Наран остался в стане, и Листян его никогда больше не увидит.
– Сельва, ты узнай у дружинников, куда мы дальше едем, прямо ли в Лисгород или еще куда-то. И… спроси, кто я теперь. Жена или невеста?
– Поняла, Листян-ага. Все будет.
Умчалась – маленькая, смелая. Сельве была по нраву ее служба, Листян видела десятницу в Тойроге – дюжина иштырцев не смогла ее даже коснуться. Дралась Сельва двумя короткими клинками – быстрая, как вихрь, и злая, как шакал. И теперь не ходила – бегала.
Степнячка мысленно даже поблагодарила Дженну: все же они когда-то были подругами и, наверное, ханша ее любила. Просто показать это не умела, не привыкшая ни к задушевным беседам, ни к сестринским объятиям. Надо будет Дженне подарки какие-нибудь послать чуть позже. Да, Листян собой сейчас немного даже гордилась: вот она какая – добрая и заботливая.
Вернулась Сельва, доложила: по дороге заедут к волхву, там обряд проведут. В Лисгород приедет сестра хана уже княгинею.
Это Листян вполне устроило: значит, можно пока ни о чем не беспокоиться и о супружеских объятиях, которых она вовсе не жаждала, не думать. Это хорошо. Тем более, не то после бани, не то после напитка волшебного, немощь ее прошла, кости больше не ломило, глотать было не больно, а в носу лишь щекотало немного.
9. В глубине лесной
Путь к семейному счастью без брата оказался почти мучительным. Листян страшно устала: никогда еще она не ездила верхом так далеко без роздыха и остановок. Три дня в седле, без перемены одежды, без умываний – вода в ручье была ледяной, а греть для нее никто не стал. Она, впрочем, попросить постеснялась. Это дома она могла командовать, а тут – боязно. Князь не обращал на нее никакого внимания, ехал впереди со своими людьми. Даже спешится с коня не помог ни разу. Листян и сама умела, но ведь можно было хотя бы перед дружинниками показать, что с ним не простая девка едет. Словом, было обидно и очень.
Утром третьего дня, когда с неба вдруг повалил снег, свернули с тракта в лес на едва заметную тропинку. Лес был страшен для привыкшей к просторам степи девушки. Она вздрагивала и озиралась от каждого шороха, старалась не смотреть по сторонам, ведь за каждым кустом ей чудились глаза зверей, о которых она слышала лишь в сказках: беров, волков, рысов. А когда один из дружинников вскинул тяжелый длинный лук и быстро выстрелил в сторону, Листян не заорала только потому, что дыхание перехватило словно ледяными пальцами. Неужели – волки? Или еще кто страшнее?
– Славно, Некрас, – пробасил князь. – А приказ был?
– Так олень же, княже!
– Ну вот так волхву и скажешь, когда он спросит, почему в заповедном лесу его зверя убили.
– Бросить теперь? – расстроился неудачливый лучник.
– Голову свою брось! Добить, разделать и вывезти из леса. Да молить лисицу, чтобы волхв был в духе добром. Добрыня, поможешь ему. И в лес оба даже не суйтесь, ждите у дороги.
Листян перевела дыхание. Очевидно, страшного волхва здесь боятся куда больше, чем дикого зверя. Неужели местный шаман настолько страшен? Вспомнила Аасора с его лысой головой и хитрыми глазками, вспомнила, как он пытался ее учить владеть силой огня, но быстро раздумал, потому что ученица из Листян вышла неважная. Стрелять она еще выучилась из лука – потому что нравилось мужское внимание, нравились восхищенные взгляды, на нее обращенные. А чего-то иного ей и не нужно было никогда, да и зачем? Она женщина, маленькая, нежная и беззащитная. О ней мужчина должен заботиться и ее защищать. Пока что так и было.
Кони шли цепочкой, медленно, но ровно. Долго – Листян успела совершенно даже успокоиться и потихоньку оглядываться. Наверное, летом здесь было бы даже красиво, пока же огромные, кривые, покрытые серым мхом деревья пугали. Некоторые поваленные стволы были похожи на огромных ящериц, другие – на когтистые лапы. Противно кричащая птица, низко пролетевшая над головами людей, заставила выругаться даже старого князя.
– Знать, не рад нам волхв, – испуганно пробормотал один из дружинников.
– Знать, места здесь дикие и звери непуганые просто. Вот и слетаются на дураков, сюда забредших, поглядеть, – звонко и насмешливо ответила кохтская десятница.
Степняки тихо засмеялись. Им всем, наверное, было не по себе, но дерзкая женщина их сейчас ободрила. Сразу посыпались шуточки, завязалась легкая перепалка и настроение поменялось. Даже кони, казалось, стали перебирать копытами живее.
Спустя недолгое время путники выехали на большую поляну с вросшей в землю крохотной избой и стоящим в середине высоким деревянным столбом – гладким, блестящим, словно отполированным множеством ладоней.. На столбе были грубо, но в то же время очень узнаваемо вырезаны звери: бер, рыс (кот такой – большой, пушистый, очень злой и без хвоста, Листян про него слышала), волк, еще какое-то неизвестное девушке чудище с когтями и оскаленными зубами, лисица, конечно, и совершенно невероятный зверь, венчающий столб – олень с рогами и весьма приличными клыками. Листян и представить себе этакий ужас не могла даже.