След нумизмата
Шрифт:
– - Слушай, батон, а ты чего тут рассыпался как слон? Это наша нычка, вали отсюда!
Силин невежливые слова пропустил мимо ушей, его раздирал смех. Парень, вопреки его ожиданиям, оказался не крашеным, а стопроцентным альбиносом.
– - А чего это я должен уходить? Мне здесь нравится. Воздух почище, тихо, спокойно.
Михаил отвечал в своей обычной манере, но его монотонный, слегка скрипучий голос в этот раз звучал по-особому издевательски. Альбинос даже опешил от подобной наглости. Его красноватые глаза еще несколько секунд буравили странного мужика, затем он повернулся к своим "кожаным братьям".
– - Да он, никак, по пояс деревянный, -- сообщил им Сивый.
– - Ага, -- подтвердил один из его собратьев, -- полный "якорь".
Самый же щуплый и низкорослый из металлических "братьев" только засмеялся, и лишь по голосу Силин понял, что на самом деле перед ним девушка. Кожаная униформа, черные очки и надетая задом наперед бейсболка уничтожили у девицы все видимые черты ее истинного пола. А Сивый продолжал распалять себя.
– - Слушай, "фиолетовый", -- снова обратился он к Силину, -- ты что же думаешь, если раскинул ноздри на ширину плеч, так будешь торчать тут вечно?
– - Адик, ты с него слупи плату за выжранный им кислород, -- подал идею носильщик магнитофона. Из всех троих он выглядел наиболее внушительно. Был пониже ростом главаря, но мощная грудь и широкие плечи явно подсказывали, что парень раньше упорно "качался".
– - Да замочи ты его, Адик, -- хрипловато прогундосила девица, -- он же гнилой, типичный рахитик.
"Вот сука", -- подумал Силин, а сам спросил:
– - Ну и зачем ты эту фигню повесил себе на шею?
Адик глянул себе на грудь и понял, что странный чудик спрашивает про Железный крест. Он самодовольно усмехнулся.
– - Тупой ты, дядя. Про русских фашистов слыхал? Так вот мы они и есть.
– - А ты, значит, Адольф?
– - догадался Нумизмат.
– - Точно. У него еще одна нарезка в гайке осталась, соображает, -поделился радостью с остальными железногорский фюрер. При этом он подмигнул, и здоровяк с ухмылкой прибавил громкости.
– - Не похож, -- решил Силин, -- усиков не хватает.
– - А я счас твои, на хрен, позаимствую!
– - разозлился Адольф и попытался ударить ногой Силина по лицу.
Нумизмат при всей своей видимой флегматичности обладал недюжинной реакцией и координацией движений. Чуть отклонившись вправо, он левой рукой поймал красивый ботинок Адольфа за пятку и резко рванул его на себя и вверх. Альбинос со всего маху приземлился копчиком на землю. Трое его идейных последователей на секунду опешили, а затем одновременно бросились на Силина. Но тот уже достал пистолет и без раздумий двумя выстрелами остановил и здоровяка, не успевшего снять с плеча магнитофон, и его молчаливого товарища. Тут загривок Михаила словно обожгло раскаленной спиралью. Вскрикнув, он обернулся и понял, что это "кожаная" девица достала его велосипедной цепью. Она уже замахивалась ею для повторного удара, но Силин, вскочив на ноги, успел выстрелить. На все это ушли считанные секунды. Магнитофон, даже упав на землю, продолжал извергать подвывающую музыку, на земле корчился стонущий здоровяк, второй его товарищ лежал очень тихо и неудобно, ткнувшись лицом в небольшую лужицу. В отличие от него девица подавала признаки жизни. Дергаясь всем телом, она прижимала обе руки к животу, но при этом, как ни странно, молчала.
Молчал еще один человек. На земле, прямо перед Силиным, сидел Адольф. Вождь местных наци повел себя не очень геройски. Сначала, оцепенев, он наблюдал, как гибнет его гвардия, а когда дуло пистолета опустилось на уровень его глаз, то кожаные штаны альбиноса наполнились мочой и дерьмом. Словно ящерица, он все в том же сидяче-лежачем положении быстро-быстро начал отползать назад, пока не уперся спиной в бетонную чашу заброшенного фонтана.
– - Ну так что, Адик, не хочешь помирать?
– - спросил Силин.
Тот лихорадочно потряс сивой головой. Из его красноватых глаз текли слезы.
– - А придется, -- все в той же монотонно-скрипучей манере продолжил Нумизмат. Впервые он наслаждался своей властью и силой.
– - Не носил бы эту пакость, может быть, и остался жить.
И, прицелившись, Михаил выстрелил точно в Железный крест. Кровь из пробитой шеи брызнула во все стороны, но парень упорно цеплялся за жизнь, и Силин всадил еще одну пулю между глаз альбиноса.
На обратном пути к скамейке Нумизмат дострелил и здоровяка. После этого он подумал, что растратил слишком много патронов, и в сторону притихшей, но еще явно живой девицы только посмотрел. Странно, но за все это время у Силина даже мысли не возникло, что на выстрелы могут сбежаться люди, приедет милиция. Закинув на плечо сумку с покупками, Нумизмат на прощание изо всех сил приложился сапогом по черному хрипатому ящику, оборвав скрежет струн и вопли металлистов. Наступившая тишина сразу наполнилась карканьем воронья, огромными стаями кружившего над старыми тополями заброшенного парка. Птицы чуяли непогоду и старались до темноты устроиться на ночевку. 8. "ТРЕБУЕТСЯ ОПЫТНЫЙ КИНОЛОГ"...
Несмотря на задержку в парке, Силин все-таки успел подняться на крышу дома Нинули до приезда Чалого. В полуметровом парапете Нумизмат нашел выщербленный кусок бетона как раз с видом на въезд в тупик. Сидеть на холодной крыше оказалось не очень приятно, и Михаил, надев кожаную куртку, старую серую постелил на пыльный рубероид. Минут через пятнадцать со стороны Некрасовской стремительно скользнула в переулок знакомая черная машина. Лишь только раздался скрип тормозов, Нумизмат взглянул на часы и метнулся к скворечнику выхода на крышу.
На время он забыл о нещадно саднившем багровом рубце сзади на шее, все его внимание было приковано к звукам по другую сторону двери. Шаги за ней он хорошо различил, но похоже было, что телохранитель Чалого даже не дернул за ручку будки. Пятидневное напряжение начало спадать, охрана Чалого начала сдавать по немного, по мелочам. Когда шаги стали удаляться, Нумизмат потихоньку оттянул шпингалет, чуть приоткрыл дверь и прислушался. Лестничная клетка с ее вытянутой конструкцией работала как камертон, усиливая звуки. Силин явно слышал, как двое поднимаются наверх, затем раздалась дробь резких ударов металла о металл. Похоже было, что Чалый игнорировал звонок и давал о себе знать стуком в дверь массивной золотой печаткой.
Девица открыла почти мгновенно. Силин даже услышал ее воркующий говорок. Затем дверь, резко проскрипев, закрылась, и тут же вниз по лестнице затопали телохранители. Нумизмат снова взглянул на часы и недовольно покачал головой. Время всего церемониала уменьшалось с каждым днем.
"Мало, не успею. Надо придумать что-то еще", -- решил он.
Размышления свои он продолжил ночью, кутаясь в пропахшее пылью и голубиным пометом одеяло. Ему почти не удалось поспать. Он привык это делать на спине, но багровый рубец на шее саднил ужасно, не вынося ни малейшего прикосновения грубой ткани.