След нумизмата
Шрифт:
– - Вставай, иди умойся, -- велел Силин и помог постанывающему мужичку подняться. Пока Сергунчик ковылял к ванной, Нумизмат обернулся к остальным членам бригады:
– - Давайте лучше думать, что сделать можно. Линолеум такой есть?
Паршин несколько заторможенно покачал головой, затем опомнился и обрадованно кивнул:
– - Такого нет, но есть похожий. Не знаю только, хватит ли его.
– - Надо рискнуть. Нам главное -- сдать эту чертову хибару, а там хоть трава не расти.
Паршин с тремя мужиками ушел вниз, в подвал, Силин же обернулся к Мирону и бригадиру:
– - Я предлагаю поднять плинтуса, содрать линолеум, ну а положить новый будет не проблема. Сделаю.
– - Ну содрать мы сдерем, -- согласился Шалим, -- но один ты все равно не управишься.
Взгляд его упал на вернувшегося из ванной мокрого, похожего на попавшего под дождь воробья Сергунчика.
– - Вот его мы тебе в помощь и оставим.
Порывшись в кармане, бригадир нашел билет и паспорт Сергунчика, сунул ему в руки.
Мирон поморщился, и Силин понял его. Уезжая с бригадой, Сергунчик имел шанс не только доехать до родного Запорожья, но и привезти большую часть денег домой. В одиночку же у него это не получалось, хотя в Москве он калымил третий раз.
– - Да ладно, я один справлюсь, -- попробовал отказаться от ненужного помощника Нумизмат, но бригадир остался непреклонен.
– - Нет! Не дай Боже я его рожу в поезде замечу, сразу под откос выброшу!
В это время подошел Паршин с мужиками, несущими линолеум. Они быстро расстелили его, кусок оказался как раз во всю комнату.
– - Слава Богу!
– - вырвался у всех вздох облегчения.
– - Отрываем плинтуса, стелим линолеум, -- начал командовать Шалим.
– Черт, ему бы отлежаться часа два, чтобы буграми не получился!
– - Ну и отлежится. Мне спешить некуда, за ночь я с ним управлюсь.
Все десять строителей посмотрели на Михаила как на живого бога.
– - Выручай, Михалыч, век тебя не забудем!
– - вырвалось у далеко не сентиментального Шалима.
Силин никогда не видел, чтобы строители работали в таком темпе. Сейчас действия бригады могли претендовать на запись в Книге рекордов Гиннесса, если бы в ней существовал раздел "Исправление ранее допущенного брака".
В восьмом часу вечера Силин подошел к стоящему в дверях прорабу.
– - Что стоишь, Васильич? Езжай на свой концерт. Еще успеешь.
Паршин глянул на часы, затем спросил:
– - Ну а вы как, без меня управитесь?
– - Конечно, -- заверил его Нумизмат.
– - Я останусь с Сергунчиком до утра и все доделаю, можешь не сомневаться.
Паршин знал, что его Елена не простит, если он не появится в театре. Отношения с женой в последнее время стали какие-то нервные, и ему не хотелось еще больше разжигать этот конфликт.
"Он сделает, -- подумал прораб, взглянув на спокойное лицо Нумизмата.
– На него можно положиться".
– - Михалыч, сто долларов за мной, только чтобы все было завтра в норме.
– - Идет, -- легко согласился Силин.
Прораб так спешил, что не попрощался с рабочими. Но и тем было не до сантиментов. Ровно в восемь приехал "пазик", и Михаил, посмотрев в окно, объявил:
– - Хорош, мужики! Такси подано, пора на вокзал.
Шалим, разогнувшись, глянул сначала на часы, потом на проделанную работу. Линолеум медленно, но верно расправлялся.
– - Давайте, езжайте, -- подбодрил его Силин.
– - И Сергунчика с собой захватите, а то еще плакать будет, мешать мне. Один управлюсь.
– - Нет, пусть помогает, -- в очередной раз упрямо отверг эту идею рыжий.
– - Может, все-таки возьмем его, а, бригадир?
– - спросил Ренат.
– - Нет, -- зло отрезал Шалим.
– - Чтоб глаза мои его не видели!
Коротко, но тепло распрощавшись с Силиным, бригада погрузилась в автобус и отбыла со своей годовалой каторги.
Снова поднявшись в дом, Нумизмат взглянул на своего злосчастного напарника. В ноздрях Сергунчика виднелась засохшая кровь, нижняя губа припухла, наклоняясь и разгибаясь, он постанывал -- болели ушибленные ребра.
– - Не робей, Сергунчик!
– - подбодрил его Силин.
– - Не сегодня, так завтра домой уедешь. Это ты в серой баклажке лак отмутил?
– - Да, -- нехотя сознался мужичонка.
– - Только я эти дыры не прожигал, клянусь! Я же курю два раза в день, утром и после обеда. У меня и привычки нет лежа курить.
– - Ладно-ладно, верю я тебе, -- успокоил его Нумизмат и, уже склоняясь над линолеумом, заметил как бы невзначай: -- А баклажку эту Ренат в телегу с мусором выкинул.
Минут через пять после этих слов Сергунчик отпросился за новой кистью, его долго не было, пришел он уже изрядно повеселевший, забывший про свои обиды и болячки. На него напала болтливость, и спасало Силина лишь то, что время от времени Сергунчик удалялся в туалет и возвращался еще более счастливым. К окончанию работы он был уже "хорош", говорить не мог, сидел на полу, по-турецки сложив ноги, облизываясь, и время от времени изображал руками что-то вульгарно-непристойное, очевидно, так он ругался с отсутствующим бригадиром. Пристроив последний плинтус, Силин сам принес ему злосчастную баклажку и налил еще полстакана мутного пойла, пахнувшего больше ацетоном, чем спиртом. Пару минут Сергунчик соображал, что это у него в руке, потом понял, показал Силину знаками, чтобы тот налил себе.
– - Я потом, -- усмехнулся Нумизмат.
– - После тебя.
После выпитой бурдомаги Сергунчик оставался на плаву еще секунд сорок, затем плавно повалился набок.
Не сильно церемонясь с бесчувственным телом, Силин отволок его на первый этаж и пристроил в маленькой комнатке для прислуги, поближе к теплой батарее. Теперь ничто уже не мешало Нумизмату заняться работой на себя.
Первым делом он спустился на первый этаж и запер дверь. Опасаться ему было кого, вторые сутки дом охраняли по всем правилам действующих резиденций: два внушительных жлоба ошивались в сторожке, лениво поглядывая на экраны внешнего обзора. Двор они пока еще не просматривали, незачем было, но Нумизмат хотел подстраховаться, чтобы его не застали в самый разгар не предусмотренного сметой труда.
После этого Силин спустился вниз, в гараж. Его давно уже привлекал импортный портативный аппарат для газосварки. Еще три дня назад он опробовал его, убедился, что два небольших баллона на удобной тележке заряжены и вполне доступны ему в управлении. Нумизмат достаточно попотел, поднимая тележку по всем лестницам на второй этаж, при всей своей компактности весила она не меньше пятидесяти килограммов.
Открыв нишу и еще раз осмотрев ее, Силин принес стремянку и асбестовое покрывало, предназначенное для тушения небольших пожаров. Постелив эту тряпку на пол, он поставил сверху стремянку, натянул на голову строительный подшлемник, прикрывающий еще и шею, защитные очки и разжег горелку.