След Оборотня
Шрифт:
– Затем, что я не желаю участвовать в игре, которую богатый испорченный мальчишка затеял из желания насолить родителям.
– Я не испорченный мальчишка, Кей.
Я вспомнила про табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ» на наружной стороне двери и тронула его за шею, погладила волевой подбородок, задержав пальцы на уголках его губ. Больше года я не касалась мужской щетины. Я притянула его к себе и поцеловала. Талли тем временем начал раздевать меня.
– Ты такая красивая, – пробормотал он.
Я потянула его
Текли минуты, часы, день клонился к вечеру. Мы смотрели, как меняются тени на потолке. Когда зазвонил телефон, я не ответила. Когда Марино забарабанил в дверь, я притворилась, будто меня нет в номере.
Стемнело. Талли пошутил по поводу нашей разницы в возрасте. Сказал, что случившееся между нами – еще одно проявление его бунтарского духа. Я сказала, что надо бы пойти поужинать.
– Может, в кафе «Рунц»? – предложил он. – Заодно прогуляемся.
– Сначала нужно найти Марино. Он, наверно, в баре.
– Давай я поищу.
– Он будет тебе крайне признателен, – усмехнулась я. Марино нашел меня раньше, чем Талли разыскал его. Я как раз вышла из душа и сушила волосы. По выражению его лица я поняла, что он догадался, почему до меня нельзя было дозвониться и достучаться.
– Ты где была? – спросил он.
– В Институте судебной медицины.
– Весь день?
– Нет, не весь.
Марино глянул на кровать. Мы с Талли застелили ее, но не так, как горничная утром. – Я собираюсь на… – начала я.
– С ним. – Марино повысил голос. – Так и знал. Как ты могла опуститься до такого? Я думал, ты выше…
– Марино, это не твое дело, – устало сказала я. Он, подбоченясь, встал у двери.
– Что с тобой? – воскликнул он. – Путаешься с каким-то самовлюбленным сопляком! Как ты могла предать Бентона?
– Марино, остынь.
– Кто показывал нам с Люси письмо Бентона? Ты просто начала все сначала, будто ничего и не было? Да еще с кем! С распутным молокососом! Слава Богу, что Бентона нет в живых, да? Сразу видно, как ты его любила!
– Пожалуйста, закрой дверь с той стороны. – Мое терпение лопнуло.
– Ты такая же, как все! Интересно, чем ты занималась, когда Бентона не было рядом? Вот что я хотел бы знать!
– Вон из моего номера, – не выдержала я. – Не смей даже заикаться о моих отношениях с Бентоном! Он погиб, Марино. Больше года назад. А я – живой человек. Как и ты.
– Лучше б ты умерла.
– Ты рассуждаешь, как Люси в десять лет. Мужчин, достойных меня, не существует на белом свете, так ведь?
Марино задумался.
– Как не существует женщин, достойных тебя. Кроме Дорис. Ты тяжело переживал развод с ней, верно? Но нельзя же заживо хоронить себя. Мы должны искать, должны жить.
Талли встретил меня в холле, и мы пошли в кафе
Он взял меня за руку.
– Я хочу, чтобы ты знала: для меня это не мимолетное увлечение, Кей. Я не имею привычки заводить интрижки на одну ночь.
– Только не вздумай влюбляться в меня.
По молчанию Джея я поняла, что мои слова ранили его.
– Джей, я же не говорю, что ты мне безразличен. Я никому не хочу причинять боль. И тебя не хотела обижать. Но получается, что обидела.
– За что мне на тебя обижаться? Сегодняшний день был просто сказкой.
– Для меня тоже. Но…
Он остановился посреди людского потока и посмотрел мне в глаза:
– Я же не просил, чтобы ты любила меня.
– О любви не просят. Мы пошли дальше.
– Я знаю, ты не раздариваешь любовь направо и налево.
– После смерти Бентона я впервые позволила себе близость с мужчиной. Утром я улетаю.
– Останься еще.
– У меня ведь задание, если помнишь, – сказала я. – Точнее, мне предстоит тайком вернуться на родину с незаконно добытыми вещественными доказательствами, сделать анализы ДНК с мазков, сравнить их с результатами экспертизы неопознанного трупа и установить, что это труп старшего брата убийцы. А полиция тем временем, если повезет, поймает где-нибудь на улице Оборотня, и тот снабдит вас сведениями о картеле Шандонов. До тех пор пострадают всего-то какие-нибудь две-три женщины.
– Не злобствуй, ладно?
– Не злобствовать? Почему же? Меня ведь вызвали сюда, отведя роль пешки в игре, о которой я понятия не имела.
– Жаль, что ты так к этому относишься, – сказал Талли.
Кафе «Рунц» оказалось небольшим тихим заведением. На столах, застеленных скатертями в зеленую клетку, стояли бокалы зеленого стекла и красные лампы. Талли заказал бутылку красного бургундского.
– Попробуй что-нибудь из эльзасских блюд, – посоветовал он, глядя в меню. – Так, а на закуску… салат из сыра «грюйер». Тертый сыр и помидоры на листьях салата. Довольно сытное блюдо.
– Пожалуй, только его и возьму. – Есть я не хотела. Талли вынул из кармана пиджака сигару, прикурил и выпустил дым.
– Если я вернусь в Штаты, у меня будет шанс вновь увидеть тебя? Что, если я переведусь… скажем, в Вашингтон?
– Не надо переворачивать из-за меня свою жизнь. На его глазах выступили слезы, и он отвернулся.
– Прости, – тихо произнесла я. – Джей, ты ведь еще так молод. Когда-нибудь поймешь…
– Я же не виноват, что молод, – запальчиво прервал он меня. На нас начали оглядываться. – Но я не ребенок. Что это было сегодня, Кей? Жалость? Благотворительность?