След Оборотня

Корнуэлл Патрисия

Пробираясь на полусогнутых ногах между рядами коробок, я в поисках следов освещала фонарем пол. Разумеется, отпечатки ботинок были всюду. Я обследовала каждый сантиметр, но нашла только пустую мусорную корзину и две серебряные монеты. Одна оказалась немецкой маркой, вторую я не узнала. Трогать я ничего не стала.

– Возьми в чемодане ключи от машины, – крикнула я Марино, который стоял у открытой двери контейнера. – Принеси, пожалуйста, «Лумалайт». Захвати переходник и удлинитель. Мистер Шоу, надеюсь, подскажет тебе, куда его

подключить. Только чтоб розетка была с заземлением.

«Лумалайт» – это мощная дуговая лампа. В ее лучах становятся хорошо заметными следы крови, спермы, наркотиков, а также отпечатки пальцев и еще многое другое, чего не видно при обычном освещении. Чтобы случайно не занести в контейнер частицы, налипшие на лампу на предыдущем месте преступления, я сунула ее алюминиевый штатив в одноразовый пластиковый чехол.

Появился Марино. Он принес две пары защитных очков с янтарными стеклами. Я заметила, что Марино не надел комбинезон – только перчатки и бахилы.

– Неужели собираешься в этом наряде ехать домой? – поинтересовалась я.

– В багажнике есть запасная форма. На случай, если на меня что-нибудь прольется и так далее.

– На случай, если ты что-нибудь прольешь на себя и так далее, – поправила я его.

– Заметила, как Андерсон ловко ретировалась? Я понял, что так будет, в ту самую минуту, когда узнал про труп.

– С чего это ей стали поручать расследования убийств?

– Лижет задницу Брэй. Говорят, Андерсон у нее на побегушках: гоняет на мойку ее новенький «форд-краун-виктория», а может, еще точит карандаши и чистит туфли.

– Все готово. Можно приступать, – сказала я.

Янтарные стекла очков преобразили внутренности контейнера в непроницаемо-черное пространство. Под синеватым светом лампы то тут, то там вспыхивали яркие пятна, флюоресцирующие всевозможными оттенками белого и желтого. Следов было очень много. Другого я и не ожидала, ведь при погрузке в контейнере успело перебывать множество людей.

Я перенесла «Лумалайт» глубже в контейнер.

– Передай, пожалуйста, оптико-волоконный щуп, – попросила я Марино.

Направляясь ко мне, он задел коробки.

– Осторожно! – воскликнула я, забирая у него прибор. – Я тут сама все доделаю. Санитарная команда прибыла?

Марино поднес ко рту рацию:

– Вызывает «девятый».

– Говорите, «девятый», – отозвался диспетчер.

– Свяжитесь с Рин Андерсон, – приказал Марино. – Не знаю ее позывного. Передайте ей, пусть, если это ее не затруднит, пришлет сюда санитарную команду.

– Вас понял, «девятый».

Я прикрепила кабель оптико-волоконного щупа к «Лумалайту». Голубой луч сузился до толщины карандашного грифеля. Держа щуп, как паяльник, я принялась внимательнейшим образом изучать поверхности, которые оставались недоступными для широкого луча. Я наклонила вперед труп, чтобы проверить стенки контейнера у него за спиной, обследовала пол между его ногами, затем ладони, но ничего интересного

не обнаружила.

– Держу пари, он попал сюда уже мертвым, – сказал Марино.

– Отвезем его в город, тогда и будем делать выводы.

Я выпрямилась, и луч упал на угол коробки, которую по неосторожности сдвинул с места Марино. В темноте неоново-зеленым светом сверкнул как будто бы хвостик буквы «Y».

– Марино, – окликнула я, – взгляни-ка.

Буква за буквой я высветила слова, выведенные по-французски от руки. Я не сразу уловила смысл написанного.

– «Bon voyage, le loup-garou», – прочитала я. Марино склонился надо мной.

– Что еще за «loup-garou», черт побери? – спросил он.

– Не знаю. – Я тщательно осмотрела коробку.

– На коробке есть отпечатки пальцев?

– Отпечатков уйма, как и всюду здесь, – ответила я.

– Думаешь, тот, кто писал это, хотел, чтобы его послание обнаружили?

– Возможно. Что ж, попробуем изучить отпечатки. Коробку возьмем в лабораторию и волосы с пола тоже – на случай, если возникнет необходимость в анализе ДНК. Потом сделаем снимки и можем уезжать.

– И монеты надо прихватить, – сказал Марино.

– Да, пожалуй.

Спустя час мы закончили и вышли из смердящей темноты на свет. Неподалеку от контейнера стояла Андерсон и разговаривала с мужчиной, в котором я узнала Эла Карсона, заместителя начальника управления полиции. Заметив возле припаркованного чуть в стороне темно-синего фургона двоих мужчин в комбинезонах, я вздохнула с облегчением – они были из санитарной команды. Мужчины беседовали с Шоу.

– Как дела, Эл? – обратилась я к Карсону.

– Да так, потихоньку, – ответил он. – Был в городе, вот и решил заскочить – посмотреть, все ли в порядке.

На место происшествия Карсон никогда просто так не «заскакивал». Сейчас вид у него был встревоженный и подавленный, а главное, на Андерсон он обращал не больше внимания, чем мы с Марино.

– Уже заканчиваем, – заявила Карсону Андерсон, бесцеремонно нарушая субординацию. – Я разговаривала с начальником порта… – Заметив Марино, она осеклась.

– Привет, Пит. – Лицо Карсона прояснилось. – Какие новости?

– Детектив Андерсон, – начала я, – почему санитарная команда прибыла так поздно? И почему вы не пошли в контейнер собирать вещественные доказательства и вообще не стали нам помогать?

– Я перед вами не отчитываюсь.

– Если есть труп, вы отчитываетесь лично передо мной.

– Эл, что происходит? – спросил Марино. – Почему не подъехал никто из нормальных детективов?

Вдалеке показался блестящий черный «форд-краун-виктория».

– Мне пора, – неожиданно заявил Карсон Марино. – Давай как-нибудь встретимся, выпьем. Твоя очередь ставить пиво. Помнишь, старина, ты его проиграл, когда «Шарлотт» продул «Луисвиллу»?

С этими словами Карсон удалился, даже не взглянув на Андерсон. Было ясно, что он над ней не властен.