Следак
Шрифт:
— Здесь есть неподалеку, — взяла она инициативу в свои руки, заметив мое замешательство. И решительно направилась в противоположную от столовой сторону.
"Решительная женщина" — отметил я, пристроившись рядом.
— Вы здесь учились? — задал я вопрос, подивившись тому как Зудилина уверенно прокладывает нам курс.
— Да, там же где и вы, на юридическом факультете, — ответила она.
— И кто вы по профессии? — уточнил я.
— Адвокат, — гордо ответила Зудилина.
— И как, нравится? — светски поинтересовался я.
— Очень, — не многословная мне попалась
Она шагала целеустремленно, крепко сжимая в руках портфель и не отвлекаясь на мелочи. Так что, до нужного Зудилиной сквера мы добрались довольно быстро и в молчании.
— Присаживайтесь, — указала она на скамейку, стоящую в отдалении от остальных.
Из-за раннего вечера народу в сквере оказалось немного, в основном, пожилые женщины с детьми, видимо, внуками. Они сидели одной компанией и что-то обсуждали, присматривая за играющими возле небольшого фонтана воспитанниками.
Опустившись следом за мной на скамейку и развернувшись ко мне лицом, Зудилина поставила между нами портфель и начала переговоры.
— Два дня назад вы, товарищ Чапыра, перебегали дорогу в неположенном месте. Из-за чего произошло дорожно-транспортное происшествие, и пострадал мой автомобиль — уходя от столкновения с вами, я врезалась в столб, — тут же пояснила она.
Затем Зудилина демонстративно окинула меня придирчивым взглядом, отыскивая следы травм.
— Вы же, как я погляжу, отделались легким испугом, — заявила она.
На этом месте возникала небольшая пауза. Женщина смотрела на меня выжидающе.
Ждет что я начну спорить? Зачем? Она же еще не все сказала. Пусть завершит свою речь, а уж потом и я подключусь.
Воодушевившись моим молчанием, как-то по своему его истолковав, Зудилила продолжила
— Но вместо того, чтобы как настоящий комсомолец признать свою вину, вы стали перекладывать ее на меня. Вы имели наглость заявить сотрудникам ГАИ, что это я, превысив скорость, вырулила неизвестно откуда, и сбила вас, мирно идущего в магазин. Впрочем, я согласна списать такое ваше поведение на шоковое состояние после аварии. — произнесла она тоном строгого учителя, великодушно прощающего ученику его оплошность.
Ольга Васильевна внимательно заглянула мне в глаза, пытаясь там что-то разглядеть. Я же молчал, чтобы не сбить ее с мысли. Мне было интересно, к чему она ведет.
Вновь не дождавшись от меня реакции на свою отповедь, Зудилина прочистила горло, и, добавив в голос приказные нотки, перешла к наставлениям.
— Завтра вы приедете в милицию и расскажите им под протокол как всё было на самом деле! Кроме того, вы оплатите мне ремонт автомобиля! — категоричным тоном потребовала она.
И тут я не выдержал и заржал.
Зудилина сбилась и в недоумении уставилась на меня.
— Я сказала что-то смешное? — поведя бровями, возмутилась она.
— Вы очаровательны! — уверил я ее, не переставая смеяться.
— Оставьте свои комплименты и ведите себя прилично! У нас с вами серьезный разговор! Вы по делу мне что можете скакать?
Наконец-то отсмеявшись, я озвучил раскатавшей губу Зудилиной свои претензии.
— Во-первых, там нерегулируемый пешеходный переход, а значит ваш довод, что я переходил дорогу в неположенном месте отпадает. Во-вторых, это вы владелец средства повышенной опасности, а не я. Надеюсь, вам как юристу не нужно объяснять, что это значит? В-третьих, сбив меня, вы нанесли мне физический вред, о чем у меня есть справка из травмпункта, а также причинили моральные страдания — вы меня сбили накануне защиты дипломной работы, из-за чего мне было тяжело готовить выступление, так как постоянно болела голова. Так что заплатите мне вы, Ольга Васильевна.
— Это не слыхано! — по ходу моего монолога, женщина все больше наливалась возмущением, отчего раскраснелась. — Какой моральный вред?! Что вы несете?! Вы буквально бросились под мою машину! Это вы мне должны, а не я вам!
Проигнорировав эмоциональный посыл женщины, я ровным голосом начал объяснять ей очевидные вещи.
— Под колеса вашей машины я не кидался. Я спокойно переходил дорогу. И доказать обратного вы, как я понимаю, не можете, отчего и решились на этот разговор. — И не надо на меня так смотреть, словно я монстр какой. — Да вам вообще меня благодарить надо. Но я что-то не вижу на вашем лице ни капли признательности, а вот возмущения и злости — хоть отбавляй.
— Что?! — не выдержала Зудилина. — За что тебя благодарить?! За разбитую машину?! — перешла она на "ты".
— За то, Ольга Васильевна, — слегка повысил я голос, а то дама начала меня заглушать, — что я спас вас от статьи. Если бы я вовремя не заметил вашу машину и не отскочил, удар пришелся бы не по касательной. Вы бы сбили меня на смерть. Так что скажите мне спасибо за то, что не отправились в тюрьму, — не обращая внимание на потуги Зудилиной мне возразить, я продолжил. — И заплатите деньги за причиненные мне нравственные и физические страдания. Думаю, пять тысяч рублей будет справедливой платой за все что я для вас сделал и еще сделаю.
— Что сделаешь? — Зудилина зацепилась за последние слова, буквально проглотив уже подготовленную ей гневную тираду, с которой она была готова обрушиться на меня, как только бы я замолчал.
Всё-таки юрист, он и в СССР юрист. Я внимательно и не без интереса наблюдал за сменой выражения на лице женщины.
— Не пишу заявления и не отдаю милиции справку из травмпункта, — озвучил я свои обязательства.
— Ты это точно сделаешь? — недоверчиво уточнила она, все-таки заинтересовавшись моим предложением.
— Конечно сделаю. За пять тысяч рублей, — обаятельно улыбнулся я ей.
И тут на место юриста опять вернулась эмоциональная особа.
— Сколько ты запросил?! Пять тысяч?! Ты что с ума сошел? — негодовала Зудилина. — За что вообще тебе платить?! Это ты виноват в аварии!
— Опять двадцать пять, — пробормотал я.
— Ты сделаешь всё что обещал просто так! Ведь ты комсомолец и советский человек! — начала она кидаться пафосом.
— А что комсомольцев и советских людей можно просто так безнаказанно сбивать? — поинтересовался я скучающим тоном. Этот бесконечный день начал меня утомлять. Я даже не удержался и зевнул, разумеется, прикрыв рот ладонью.