Следователь, Демон и Колдун
Шрифт:
– Чувствую. – Инквизитор уважительно кивнул. – Отдаёт. Эх, жаль, что Мерлин и остальной Квадриптих не смогут сражаться с нами! Они бы уж точно задали Демону жару.
– Может быть, – кивнул следователь, думая о том, что за прошедшие века ни Мерлин, ни другие Трое так и не смогли задать Демону ровным счётом ничего. – Но, поверьте, в ОСП тоже есть боевые колдуны такого уровня, что закачаешься.
– Будто бы я не знаю. А Серый Орден! Неужели я увижу «крыс» в бою – ну, очуметь! Я и мечтать-то о таком не мог... А славная будет драка. Чем бы она ни закончилась,
– Да. – Фигаро чуть наклонил голову, прислушиваясь, как за окном комнаты воет метель (с утра погода испортилась, но князь сказал, что в «день Икс» будет солнечно и даже безо всякого колдовства). – Вы мне тоже кое-что пообещайте, Френн.
– Конечно. Всё, что угодно.
– Если вдруг... Если что-то в плане Артура пойдёт не так, то наваляйте от моего имени Демону таких тумаков, чтобы эта тварь скрылась из нашего мира ещё лет на триста. За это время, даже если Квадриптих не придумает, как с ней разобраться, так эвакуирует всех в другие миры к такой-то бабушке.
В который раз следователь оценил инквизиторскую выправку Френна. Тот не стал причитать что, мол, «да всё у вас получится, не глупите!», не стал пускаться в долгие сентиментальные рассуждения и даже не стал грустно и многозначительно хлопать Фигаро по плечу. Он просто коротко кивнул, и сказал:
– Будет сделано, господин старший следователь Фигаро. Не подведу.
27 марта, 09.00 утра. День «икс»
– Так. – Сказал Артур-Зигфрид Медичи.
– Так, – повторил он уже более спокойно, – у нас всё готово. Князь только что доложил, что боевые группы на местах. Никто не войдёт в этот бункер, и никто отсюда не выйдет, пока вся свистопляска не закончится. Фактически, мы сейчас сидим в самом защищённом месте на планете. Глубина – почти миля; это бывшая шахта. Над нами зачарованный металл и колдовские щиты, к которым я добавил также и щиты Кроули. Бункер выдержит всё, что угодно: падение астероида, удар мегатонной бомбы, заклятия уровня «Кристалл Пятерых» и многие другие, не менее весёлые штучки... Фигаро, вы готовы?
– Нет, конечно. – Следователь чувствовал, как по его спине рекой течёт пот. – Поэтому давайте начинать побыстрее.
На Фигаро был строгий бежевый костюм, дурацкий галстук-бабочка (красный, в белый горошек) и лакированные туфли из тех, что перестанут надевать под официальные туалеты лишь когда само мироздание канет в небытие. Запонки, пуговицы, перстни на пальцах – всё было зачаровано и готово убивать. От него, Фигаро, требовалось лишь указать на цель и отдать команду. Это было необходимо, и не могло произойти в автоматическом режиме; у Артура не было уверенности в том, что колдовство сумеет правильно интерпретировать, что перед ним – именно Демон. Понять это мог только носитель Договора. Была слабая надежда, что Демон будет слишком занят в пределах чужой реальности, уничтожая мир, но рассчитывать на это было глупо.
Зал, в котором они находились, напоминал стальной бидон: цилиндр серого металла инертного к колдовству высотой, примерно, в двести футов, с узким «горлышком» вверху (там медленно махали лопастями вытяжные вентиляторы). По стенам тянулись толстые переплетения кабелей в лоснящейся чёрной изоляции; сильно пахло озоном. Тусклые аварийные лампы в противопожарных плафонах на стенах не освещали ничего, кроме самих себя, поэтому Мерлин позаботился о дополнительном освещении, каким-то образом притащив сюда несколько прожекторов. Электрических прожекторов; Бруне предупредил, что даже лёгкие колебания эфира могут усложнить настройку струнного тонеллера (ритуальное колдовство, к которому сейчас готовился Квадриптих, к эфирным искажениям не приводило).
Прибор, предназначенный для переноса между мирами, поразил Фигаро. Следователь ожидал всего, чего угодно: огромной башни мерцающих ламп, гудящих колонн электричества, сложной системы линз и колдовских кристаллов... чёрт, да он бы не удивился, если бы прибор оказался Верховным Могуществом Малого Ключа, к которому нужно было бы залезть в брюхо.
Но маленький чёрный чемоданчик...
Такие плоские чемоданчики в Столице одно время называли «дипломатами»: фальшивая кожа, два замочка, эбонитовая ручка. Сходство было просто поразительным. Разве что «дипломат» над которым сейчас грузно нависал Первый Заместитель Артура был сильно побитым жизнью: его глянцевый корпус покрывало множество царапин, а ручка была перемотана чёрной липкой лентой.
Внутри чемоданчика оказался «монитор» (следователь уже привык к этому названию проекционных экранов; в конце концов, так их называл Артур), клавишная доска, как у печатной машинки, и нечто похожее на электрическую катушку, от которой тянулись два провода. Свободные концы этих проводов Седрик Бруне ловко прилепил к вискам потеющего на круглом стуле без спинки Фигаро, закрепив их вязкой чёрной пастой, которая мгновенно затвердела на воздухе, критически оценил получившуюся картину и едко поцокал языком.
– Мда. Моя бы воля, я б вас Фигаро, отправил к чёрту на кулички. И не фигурально... Ладно, ладно. Я тоже жить хочу. Так что уж напрягитесь, пожалуйста.
Бруне, переваливаясь, точно нелетающий попугай какапо, протопал к столу, сел в мягкое кресло, и, уткнувшись в «монитор», застучал по клавишам.
– Артур! – Крикнул он, доставая откуда-то из воздуха сигарету и зажигая её взглядом, – начинаю настройку!
– А мне что делать? – Фигаро сдерживался изо всех сил, но его голос всё равно прозвучал испуганно.
– Сидеть на месте. И постарайтесь не двигаться, а то...
– Меня разорвёт на куски? – У следователя никак не получалось проглотить вставший поперёк горла ком.
– Нет, – Бруне пыхнул сигареткой, роняя пепел на клавишную доску. – Но настройка займёт больше времени.
– Эти ваши штуки, что вы прилепили мне на голову. Они нагреваются.
– Знаю. Потерпите немного.
– А ещё у меня кружится голова.
– Нервы. Вы пили спиртное?
– Н-н-н-ет. Только позавчера и то...