Следователь, Демон и Колдун
Шрифт:
Харт вскрикнул и вскинул винтовку, уперев приклад в плечо.
Раздался резкий треск, и в воздухе сверкнуло голубое электричество. Молния – обычная колдовская молния – ударила винтовку Харта чуть ниже ствола. Патрон в казённике сдетонировал, едва не выбив трапперу глаз, но обошлось.
Харт изумлённо обернулся.
Сайрус, с кончика указательного пальца которого поднимался лёгкий дымок, спокойно но твёрдо сказал:
– Даже не думайте, шеф. Плохо кончится.
Зойза немного подумал, и неуловимым глазу движением развернул ствол берданки
Но тут на его руку легла другая рука: маленькая, в красной варежке. Тиккер посмотрел Зойзе в глаза и отрицательно покачал головой.
– Не надо. Поверьте, он знает, что делает.
Бывший королевский лесничий поджал губы, помялся, и опустил ствол.
– Ладно. В барьи дела отродясь не лазил, не буду и сейчас. Только глядите, стервецы, чтоб без мокрухи, а то обоих уделаю – пикнуть не успеете!
Снежные львы подлетели совсем близко – теперь до них оставалось не более двадцати шагов – и сияющими изваяниями замерли в воздухе.
Харт медленно огляделся. Посмотрел на Сайруса, что не сводил с траппера указующий палец, похожий на маленький пистолет, на Зойзу, который с непроницаемым лицом жевал табачную жвачку, с неподдельным интересом разглядывая снежных львов, на Тиккера, упёршего руки в бока, на Фигаро с Френном которые явно не пытались вмешаться в происходящее (Фигаро не знал, о чём думает инквизитор, но сам он просто тихонько охреневал, совершенно не понимая, что вообще происходит).
Впрочем, Харт, похоже, тоже ничего не понимал. Ему было ясно одно: рядом идеальной мишенью висит драгоценная добыча, ради которой он преодолел все напасти этого похода, а ему почему-то не дают по ней стрелять.
Глаза траппера стали безумными. Он выхватил из коробки револьвер – молниеносное движение – и выстрелил в Сайруса.
Даже если Харт пребывал в аффекте, цель была выбрана верно: колдуну бы понадобилось куда больше времени чтобы швырнуть новую молнию даже «с пальца», не говоря уже о том, чтобы начаровать новую.
Пуля из револьвера траппера ударила Сайруса чуть ниже левого плеча и, отшвырнув назад, бросила в снег.
– А теперь...
Синее гало вокруг одного из снежных львов чуть заметно мигнуло, и пистолет в руке Харта исчез.
Не развалился на части, не расплавился, не взорвался, а просто исчез, как будто никогда и не существовал. Словно кто-то щёлкнул выключателем, и некий волшебный фонарь, создающий оружие траппера, погас.
Харт пару секунд тупо пялился на свою пустую руку, а затем с яростным рыком развернулся в сторону следователя с инквизитором.
– Ваша работа?! Сговорились?! Фокусы показываете?! Да я…
Голубой свет опять мигнул, и на несколько секунд стало темно.
Следователь открыл глаза.
Это получилось, но мало что дало: пространство вокруг напоминало расплавленный жемчуг плотным тяжёлым дымом окутавший весь мир и самого Фигаро.
Он осторожно потянул воздух (или что там теперь его заменило) носом. Дышать было вполне себе можно; жемчужный дым слабо пах чем-то медицинским: то ли карболкой, то ли алхимическим дезинфектором.
Следователь попробовал пошевелить руками и ногами. А вот это не получилось: всё тело, кроме головы, было словно скованно невидимыми упругими лентами.
«Ладно, хоть головой покрутить можно», пронеслось в голове у Фигаро.
Что он незамедлительно и сделал.
Чем бы ни был странный жидкий свет вокруг, он оказался не только пригодным для дыхания, но и прозрачным. Фигаро увидел Сарйруса – колдун, точно старый китель на крючке, висел шагах в десяти от него и выглядел не очень хорошо: бледное как штукатурка лицо, синие губы и отвратительного вида выходное отверстие на спине, которое можно было разглядеть, поскольку Сайрус медленно вращался, будто манекен на механической витрине. Чуть поодаль в той же позе висел Френн, но инквизитор явно чувствовал себя пободрее, чем Сайрус – он изо всех сил вертел головой и плечами, стараясь вырваться из невидимой тюрьмы. Откуда-то из-за спины Фигаро доносилось злое сопение – такие звуки мог издавать только Зойза, из чего следователь сделал дедуктивный вывод, что Тиккер и Харт тоже болтаются где-то позади. Это отчасти успокаивало, но оставался главный вопрос: какого беса вообще происходит?
«Артур? Вы можете нас вытащить?»
«Нет. – В ментальном «голосе» Артура-Зигфрида Медичи звучала какая-то весёлая обречённость. – Меня полностью заблокировали внутри Орба. Оставили только три канала связи: видео, звук, ну, и нашу с вами «ниточку». Отключили устройства Белой Башни, можете себе представить? Луну проще закинуть на Солнце, и сейчас я о-о-о-очень далёк от сарказма и шуточек.
«Но что это за существа?! И как они это делают?»
«Понятия не имею. У них спросите. Да вот и они, кстати»
Фигаро крутанул головой так, что едва не потянул шейные мышцы.
Снежный лев висел в пространстве чуть левее следователя. Существо было абсолютно неподвижно; выражение его лица было сложно прочитать – поди пойми, что на уме у того, у кого вместо глаз два фонаря.
Следователь почувствовал, как что-то невидимое коснулось его лба. Раздалось низкое ментальное гудение, будто в его голове включили трансформатор; это было довольно неприятное чувство, но длилось оно всего пару секунд. А затем снежный лев заговорил.
Это был тошнотворный процесс: Фигаро будто превратили в гуся, насильно откармливаемого через воронку. Куда-то в центр его мозга воткнули узкий конец этой самой воронки, а в широкий заталкивали пачками смыслы и концепции, которые, проходя через узкое «горлышко», редуцировались до такого состояния, что их мог понять следователь – слишком уж эти концепции и смыслы были сложны. Вероятно, так общался бы с муравьём кто-нибудь вроде Артура, приди тому в голову от скуки такая идея.
«Тот, кто убивал нас, пытался выстрелить. Те, кто защищали нас, ему помешали. Убийца убил защитника. Вас мы не знаем. Не убийцы. Не защитники. Не знаем, что делать»