Следственная некромантия
Шрифт:
– Вдохновенно рассказываешь. Но люди часто обещают, а очень редко исполняют, - скривилась Лили. – Но, допустим…
– Тихо! – выпалил Ирвин прежде, чем Лилиан успела договорить.
Они стояли у выхода из регистрационного пункта, под навесом, и их здесь, наверное, было очень плохо видно, но вот обзор из этого места открывался просто отличный, особенно Ирвину – Лили-то стояла спиной к толпе. А он, по привычке рассматривая толпу, не мог не заметить смущающий силуэт.
Стоило только чуть-чуть прищуриться, и мир вокруг вспыхнул иными красками, определяя энергетические пятна ауры. Для других следователей
Лили тоже обернулась. Она, некромантка, не могла не ощутить, как что-то таинственное и невероятное собирается в единую мрачную тучу впереди. Дыхание девушки спёрло, и она застыла, хватая воздух ртом и пытаясь хоть немного прийти в себя. Перед глазами всё плыло и прыгало, и она раздражённо тряхнула несколько раз головой, чтобы избавиться от пелены, и только потом заметила, где же в толпе была червоточина.
– Стой! – выпалил Ирвин, порываясь остановить девушку, но она только оттолкнула прочь его руку и прошипела:
– Это моё дело.
Тёмная, густая магия уже собиралась вокруг её пальцев.
Глава третья
Некромантия была редким даром, и Ирвин ни разу не видел обладателя такого рода магии в действии. Несомненно, последствия их самоуправства появлялись у него на глазах с завидной регулярностью уже больше чем три года, а вот сами маги предпочитали действовать тайно. К тому же, Сияющий, будучи человеком с неплохим высшим образованием и немалым опытом, всё же предполагал, что некроманты предпочитают ночь.
Но Лилиан в эти правила не вписывалась. Стоило только чуть-чуть прикрыть глаза и представить себе мир в ярких энергетических красках, как можно было увидеть тугой силовой хлыст тёмно-синего цвета, подёргивающийся у неё в руке. Для обычных людей некромантка казалась просто странной девушкой, сотрясающей рукой, сжатой в кулак, но Ирвин знал – с каждым её движением тонкая полоса волшбы взвивается в воздух, издаёт тихий, слышимый только преследуемой жертве щелчок и ведёт свою хозяйку по следу.
Лили сорвалась с места прежде, чем Ирвин успел хотя бы остановить её. Сияющий хотел было окликнуть девушку, но она уже скрылась в толпе. Пришлось переключаться на истинное зрение и помчаться, ориентируясь на всё тот же тёмный, чернеющий от вкладываемой в него силы хлыст.
Дар его случайной супруги был немал. Ирвин видел, с какой легкостью она при свете дня сплетала силовые ленты, на бегу, не отводя взгляда от мертвеца. Тот, на вид – вполне обычный человек, пытался пробиться сквозь толпу и то и дело оглядывался, наверное, видел преследовательницу. Истинное зрение показывало его чем-то гнилым, чернеющим и отвратительным, а вот обыкновенное замечало всего лишь одетого в слишком тёплый, как для лета, костюм, куда-то отчаянно спешившего. Куда страннее для окружающих смотрелась разгневанная Лилиан.
Мертвец свернул в переулок. Хотелось верить, что в безлюдный, но Ирвин знал – им просто не может так повезти. Оживленец был голоден, как обычно случалось с этими слугами мрака, когда они выполняли свою задачу и были отпущены хозяевами, и тянулся к живому. И к магии.
За три года Следственное Бюро так и не смогло определить, для каких целей использовались оживленцы, но, выполняя приказы своих господ, они становились свободы и, не заботясь даже о том, чтобы не сгореть на солнце, таскались за магами и обыкновенными людьми в попытке сделать несколько глотков их крови и напитаться силой. Самое ужасное, что им это всё-таки удавалось. Такие вот свежие убиенные, так похожие на людей, легко терялись в толпе, а их тело не спешило разваливаться на куски от прикосновений солнечных лучей. Обыкновенная магия была практически бессильна против мертвецов, а специальные заклинания действовали отнюдь не так хорошо, как хотелось.
В переулке было не так уж много людей, но он, к сожалению, оказался не тупиковым. Мертвец продолжал идти, то и дело сворачивая, и Ирвин дёрнулся за ним, обгоняя Лилиан, но супруга только поймала его за запястье.
– Стой, - прошипела она. – Не сможешь.
– У меня есть опыт, - на ходу разминая пальцы для быстрого плетения заклятий, отозвался Ирвин. – И множество таких вот на своём счету.
– Светленький, - хмыкнула Лили, - не сможешь. Оставь мертвецов тем, кто должен этим заниматься.
Хлыст в её руках стал почти материальным и безошибочно вёл девушку по следу. Мертвец успел повернуть уже раз семь, наверное, не только пытаясь оторваться, а и следуя к своей цели, но Лили не отставала, неотрывно шагая за ним по энергетическому следу.
Ирвин, заслужив очередной неодобрительный взгляд, раскрыл ладонь, зажигая на ней боевой пульсар. В тени тот полыхал особенно ярко, и в оранжевых всполохах словно отображалась чужая магия. Сияющий не мог ориентироваться на самого мертвеца, но безошибочно определил его жертву.
Лили покосилась на заклятье, рвавшееся на свободу, и недовольно щёлкнула языком.
– Силён, но голоден.
– Мертвец?
– Да, - коротко подтвердила девушка. – Безошибочно определил лучшее из всего, что можно было отыскать на рыночной площади. Умён, свеж… Опасен.
Ирвин не мог с нею не согласиться. Обычно голодные оживленцы бросались на первое, что попадалось им под руку, безгранично желая только одного – напитаться чужой кровью и плотью. Но этот следовал к кому-то одарённому, очень сильному, явно намереваясь прибрать к рукам его дар.
– Быстрее, - прошептала Лили, ускоряя шаг. Она не бежала, очевидно, не желая на ровном месте терять силы, но явно очень спешила.
– Сейчас нападёт.
Ирвин узнавал эти узкие улочки. Его пульсар, указывая на чужую мощь, вспыхивал с каждой секундой всё ярче, и в голову невольно закрались подозрения относительно личности будущей жертвы. И подозрения эти отнюдь не доставляли Сияющему ни малейшего удовольствия. Если мертвец нападёт на этого человека, то последствия будут отвратительны.