Следствие по магии
Шрифт:
Там дым твоего костра, да я
С дальнего бережка
Там найду тебя, проведут тебя я
Начал кружиться хоровод дев. Казалось, что Зоя стоит на месте и при этом двигается, пока солнце кружило и замерло вместе с ними. Звук давил как зов.
Ты только дай, ты мне дай
Ты подай мне руку
Не напугай, не ругай,
Не наведай скуку
Мы за одно, мы одни,
Мы другими стали
Наши с тобой времена настали
Голос расстраивался и сливался обратно в один. Я чувствовал, что время не идёт, почти совсем, секунды превратились в часы. А этот голос набирал и набирал
Я воскликну Слава роду
Слава русскому народу
За руки возьмёмся братцы
Заплетемся хороводом
Воскликнем Слава роду
Слава русскому народу
Ритмам музыки отдаться
Под простором небосвода
Гамаюн зовёт создателя, творца мира. Зачем? Это же простой суд. Он веками не менялся — ее мать тоже судила, до неё бабка и так не одно поколение. В душе зрела Надежда. Вдруг он откликнется, вдруг ему не все равно на своё создание? Может он не забыл своих детей и как усталый родитель просто встанет рядом и положит свою длань на плечо? Пусть молча, но он рядом, с тобой!
Снегами декабрьских зим,
Первым лучом марта
Холодно невыносимо,
А на душе жарко
Свежей берестой
Сладкой смородиной
Проводи меня домой
Милая Родина
В хоре голосов перед Гамаюн образовался силуэт того, кого этот мир не видел почти вечность. Я встал на колено так резко, что вдавил кулаком мрамор площадки и на краю сознания услышал подобный звук. Понятно, это был единый порыв. Все, кто был на площадке встали на колено не из страха перед Богом, из искренней преданности, любви и уважения. Слова застряли комом в горле, ибо не в силах передать то чувство, что охватило нас всех этим летним рассветом на площадке старейшей башни Руси.
— Ну же, дитя, встань. Не гоже вам стоять на коленях, не пристало моим сынам-войнам смотреть в пол.
Тихий, но громовой голос раздавался отовсюду. Словно набатом и шелестом травы, рёвом Яви и тишиной Нави. Я встал, поднял голову, расправил плечи. И будто за спиной появилась опора, крепкие руки отца. Ребенок точно знает, что отец всегда поможет, и он в безопасности. С отцом за спиной ему не страшно ничего, он со всем справится, одолеет все невзгоды.
Передо мной стоял, стоял… Мысли путались. Он был мужем-воином: в простой белой рубахе, по плечам рассыпались седые волосы, у висков придержанные очельем, бороду седина чуть тронула. А вот глаза… Я замечал их у Гамаюн, они были темно-зелеными и бездонными у зрачка, почти желтыми, как солнце у канта. Захотелось опустить голову, так как я видел свою душу в отражении этих глаз. Я видел себя. Не почти всемогущем колдуном, а мальчиком, молившим богов спасти свою землю. Я наблюдал себя во всем — в благородных порывах и оковках отчаянья, в желании умереть и желании жить.
— Увидел, не бойся. Все увидел, вы справитесь. Дочка поможет, она сильнее прочих, только сохрани ее.
Музыка и слова начали звучать громче. А фигура Рода начала таять, насквозь пробиваемая лучами восходящего солнца.
— Слава Роду!
— Слава Роду! — вторили воины.
Ты только дай, ты мне дай
Ты подай мне руку
Не напугай, не ругай,
Не наведай скуку
Мы за одно, мы одни,
Мы другими стали
Наши с тобой времена настали
Казалось, громче уже не будет, голоса хоровода лились отовсюду. Постепенно девушки стали таять, оставляя Зою одну. Род уже практически растворился, а новый день начался под звуки давно забытой песни, которая помнила еще зарю этого мира.
Я воскликну Слава роду
Слава русскому народу
За руки возьмёмся братцы
Заплетемся хороводом
Воскликнем Слава роду
Слава русскому народу
Ритмам музыки отдаться
Под простором небосвода
Все, Зоя плавно осела на пол. Я подхватил ее, укрыл поплотнее в плащ и почти в осязаемой тишине унес с крыши Тайницкой башни, которая только что увидела чудо. Птичка, что даровала нам счастье просто понять, что мы не одни, с нами Род! А она спала, просто спала. Я расхохотался, а мне вторили тридцать воинов. Нас окутало счастье, безграничное и безбрежное, а со стен Кремля вспорхнула стая птиц.
— Кощей… — я приложил палец к губам Страж кивнул и замер у стены. Не хотелось будить уставшую девушку.
Когда я вышел на площадку, там все-так же стояли кощеичи. Только архивнимательный человек смог бы заметить, что они поменялись местами. Как не дышали. До того момента, как я не дошёл до центра. После чего все сгрудились вокруг меня в едином, слитном, каким-то зверином движении.
— Кощей, что это было? — стражи обступили меня.
— Гамаюн… Все возвращается. Суд теперь ее.
— Дочь Рода.
— Да, именно так, Дочь Рода. Все слышали Творца?
— Да! — хором.
— На вас ложится ее защита. Защита, но не клетка. Часть из вас переедет в ее дом. С домовым договоримся, будете жить рядом. На работе я договорюсь, вы войдёте в ее команду. Учтите, при ней не сработает ни один амулет. Колдовской поиск не подействует, нюх?
— От неё пахнет ветром. Нет, не найдём. Все поняли? — старший стражи обернулся к остальным.
— Да, Кощей. Мы справимся.
— Да прибудет с нами благословение Рода.
Показалось, что солнце подмигнуло всем нам. Никто этого не расскажет. Потому что это наше, сакральное знание.
В себя я приходила рывками, то просыпаясь, то проваливаясь в дрёму, тягучую и сладкую, не желавшую уходить в мой законный выходной. Судя по обстановке, я все еще была в башне. У меня просто не существовало такого расписного потолка.
Как прошёл суд я не помню, но в памяти теплились покой и чувство защиты. Все. Мое первое заседание закончилось.
Кощей, наверное, расскажет, если ругаться не будет. Вдруг что испортила? Ну раз лежу на диване, укрытая теплым пледом и с подушкой, значит не все так страшно. Не совсем пропащая.
Выползать не хотелось. Комната была наполнена солнцем, и слышны соловьи. Скорее всего магия или просто окнами выходит во внутреннюю часть Кремля. Интересно, сам Кремль меняется с помощью магии или нет? Башня явно больше внутри, чем снаружи.
— Ну что, Спящая красавица, проснулась?
В руках Кощея была кружка с кофе, его аромат мог разбудить мертвого.
— А была такая?
— Была. Но я очень не завидовал тому, кто ее разбудит. Первая невеста Дракулы. Влад тот еще красавец, всегда элегантен. Правда горяч больно, что для вампира, мягко говоря, проблемно. Рот закрой, птичка залетит.