Следствие сквозь века
Шрифт:
Разумнее всего, конечно, поскорее выбираться отсюда.
Не закончив работу?
Нет, так не годится.
Он ощупал края крышки и попытался подсунуть под нее ломик. Все приходилось делать ощупью, как слепому, и осторожно, чтобы не порвать перчатки и не поранить себе руки, ведь тогда его кровь запачкает стерильные материалы и опыт будет безнадежно испорчен.
Проклятый ломик все срывался. Только с третьей попытки удалось загнать его под крышку. Теперь она уже не упадет и не придавит пальцы.
Просовывая руку с пинцетом в образовавшуюся узкую щель, Андрей
Как теперь выбраться из гробницы, не свалившись куда-нибудь в темноте и не разбив драгоценных пробирок?
Андрей пошел вдоль стенки, придерживая рукой полы халата, чтобы не зацепить и не побить проклятые горшки. Несколько раз споткнулся обо что-то, но благополучно добрался до колодца, мысленно благодаря строителей пирамиды за то, что они в самом деле не снабдили ее никакими хитроумными ловушками по примеру древних египтян.
Все. Колодец.
Тут он крикнул; пластиковую крышку подняли, спустили веревку и вытащили его наверх,
— Что вы опять так долго копались? — проворчал истомившийся профессор.
Андрей рассказал о своих злоключениях.
— Но скелет вы не повредили? — насторожился Альварес.
— Надеюсь, нет.
Профессор покачал головой и, поспешно обвязавшись веревкой, полез в колодец.
— Возьмите на всякий случай два фонарика! — крикнул ему Андрей.
Опять он долго и тщательно упаковывал свою добычу. А потом поспешил к пирамиде, все больше тревожась: «Уж не повредил ли я там в самом деле чего в темноте?.. «
СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЕ
В погребальной камере уже было все прибрано, расчищено. Горшки, оказавшиеся очень красивыми глиняными вазами с цветной росписью, аккуратно выстроились вдоль стен.
Рабочие начали поднимать плоскую, без всяких украшений крышку саркофага.
— Почему на ней никаких дат? — пробормотал Альварес.
В саркофаге покоился скелет, сплошь усыпанный нефритовыми бусинками. Они так и засверкали, весело заискрились в свете фонарей.
Археологи, не мешкая, принялись за работу: фотографировать, размечать место раскопок веревочками на квадраты, чертить схемы. Все делалось в строгой, раз и навсегда установленной последовательности. Они работали молча, только изредка обмениваясь короткими замечаниями, с привычной точностью, все больше восхищавшей Андрея.
Измерили величину скелета.
— Сто семьдесят сантиметров, — задумчиво пробормотал Альварес. — Для майя довольно рослый мужчина. И уже пожилой, судя по суставам, а?
— Пожалуй, — согласился Андрей. — А кто он — жрец или правитель?
— Может, найдем позднее визитную карточку. А пока гадать не будем. Что ты там копаешься, Франко?
— Зубы у него окрашены в красный цвет, — ответил помощник.
— Ну-ка, ну-ка, — отодвинул его в сторону профессор. — Посветите-ка мне получше. Странно. Окрашены, но не инкрустированы и не подпилены против обыкновения. Довольно необычно для взрослого мужчины, да еще занимающего высокий пост…
Археологи
Андрей не стал им мешать и вышел на свежий воздух.
К вечеру Альварес так устал, что без сил повалился на траву возле костра и есть даже ничего не мог, только пил крепчайший кофе чашку за чашкой.
— Вы не уснете, — пытался остановить его Андрей.
Но Альварес только отмахнулся.
Немножко придя в себя, он спросил:
— Ну, а ваша как добыча? Довольны?
Андрей развел руками, невольно посмотрев туда, где в самом надежном месте, под навесом, покоились тщательно упакованные и обернутые в несколько слоев непромокаемой пленки пробирки с образцами.
Альварес перехватил его взгляд и понимающе усмехнулся.
— Долго придется ждать результатов?
— Месяца два-три.
Профессор покачал головой и вздохнул.
— Слыхал, Франко?
— Да, вам полегче, — тоже вздохнул Андрей. — Уже, наверное, многое ясно. Интересные находки?
— Находки, конечно, любопытные, гробница да еще с жертвенным захоронением. И такая отличная керамика! Но и мне нужно время, чтобы как следует разобраться. Кое-что озадачивает…
— Что?..
— Да всякие непонятные мелочи, трудно их даже объяснить неспециалисту. Простите меня, мой друг, но при всем моем уважении к вам, я все-таки, согласитесь, не могу считать вас знатоком археологии…
— Конечно, конечно, я профан.
— Вот эти зубы. Почему они не украшены инкрустациями и не подпилены, как было обычно принято у древних майя при похоронах знатных людей?
— Может, этого жреца хоронили в спешке?
— Возможно, — кивнул Альварес и погрозил Андрею пальцем. — Я вижу, куда вы гнете! «В спешке — значит, возможно, была эпидемия, некогда хоронить даже знатных людей по всем правилам ритуала». Так ведь? Искушают подобные мыслишки?
— Искушают, — признался Андрей.
Франко тихонько засмеялся.
— Вот это-то и плохо! Плохо, когда начинаешь рассматривать факты под заранее определенным узким углом какой-то излюбленной теории. Надо смотреть на них без всякой предвзятости, а то можно многого не заметить, самое важное упустить. Есть такие факты, что допускают несколько толкований, — и если заранее выберешь одно, более подходящее для своей гипотезы, то остальные невольно начнут казаться сомнительными, не стоящими внимания. Ты слушай нас, Франко, — вдруг повернулся он к помощнику. — Есть за тобой такой грех.
— Я слушаю, профессор.
— Так что каждую гипотезу надо испытать на прочность, искать во вновь обнаруженных фактах то, что ее может опровергнуть, а не подтвердить. И если при всем желании опровергнуть свою гипотезу не удается, тем лучше для нее: значит, она ближе к истине.
Он помолчал, глядя в огонь, потом добавил, словно забыв обо всех окружающих и беседуя сам с собой:
— На саркофаге никакой даты… Орнамент на вазах говорит о несомненном тольтекском влиянии. Хм…
— Может, гробница поздняя? — насторожился Андрей.