Следуй за мной
Шрифт:
В Академию забирают Прогрессоров - детей и подростков и обучают их там, и обуздывают насколько возможно. В Цитадель увозят уже взрослых, из разряда безнадежных и опасных. Там их рассаживают по кельям, предсказания их записывают, но бесчинствовать не дают. И хотя уход за ними человеческий, но в Цитадели ан-кей долго не протягивают. Поживут год-два, попрогрессорствуют... и умирают. И кто их разберет, почему?
Впрочем, и на воле они до старости редко доживают. Даже если тихие, даже если полезные.... Вот живет в деревеньке Прогрессор - женщина. Все о ней заботятся, оберегают, указания её выполняют, мастерят чего-то по её задумкам. Как «накатит», не обижают, ждут, пока закончится. Но вот, однажды.... Замрет
Так что до старости они редко доживают. Кто побеспокойнее - в Цитадели дух испустит, а кто потише - сам себе могилку выроет. Лишь мужчины - Прогрессоры: редки они в природе, да отличны по своей породе. Предсказатели они слабенькие, все больше чего-то изобретать норовят, да и то по мелочи. Зато тихие они, за них даже замуж выходят, детей рожают. Дети, правда, самые обычные рождаются. Но здоровые. И сами ан-кей-дон до глубокой старости доживают, разум свой сохраняя. И умирают, как нормальные люди - по естественным причинам, а не как эти... ан-кей-кай... Малохольные.
Сумбурные мысли о природе ан-кей пронеслись в моей голове, что заняло, полагаю, немало времени. Как настоящий Ведущий, в свои размышления я умел погружаться глубоко и цельно, не реагируя на внешние раздражители, если только они не таили в себе угрозы. Так что когда я закончил осмысливать известные факты, пытаясь ответить на безответный вопрос, Киран уже успела прижаться ко мне всем телом, повиснуть и в двадцатый раз, устало и хрипло, спросить:
– Ну да?
Я вдруг обнаружил, что у моей подопечной весьма аппетитные губы. И вот, глядя на эти самые губы, я сказал:
– Нет, Киран, нет.
Вопреки обыкновению, ан-кей не подпрыгнула, не закричала, лишь теснее прижалась и спросила:
– Почему?
Я вдруг почувствовал, что краснею. Такого со мной не случалось уже лет двенадцать, с тех самых пор, как меня, четырнадцатилетнего юнца, затащила в подсобку «рок и печать моей судьбы», семнадцатилетняя Найалакая.
– Киран....- что же я хотел ей сказать?
– То, что было сегодня.... Это ведь пока ничего не значит. Вот если это повторится, окрепнет, станет постоянным.... Если ты не будешь больше проваливаться ни в «благость», ни в «ужасть», тогда...
– Так!
– гаркнул кто-то, казалось, над самым моим ухом.
– Что это ты тут с девкой творишь, Скай-дон? Ты, конечно, парень молодой, кровь играет, но ведь уже учитель, понятия должен иметь!
Речь эта, конечно, звучала вовсе не над моим ухом, а с другого конца узкого коридора, который образовывали, почти соприкасаясь крышами, столовая и лазарет. Однако голос у говорившего был такой, что его еще с юных лет иначе как «Гарк-дон» не называли.
– О чем вы, Грай-дон?
– ласковым голосом пропела Киран, отцепляясь от меня и плавной походкой приближаясь к Смотрителю.
– Разве благородный Скай-дон может что-то со мной делать? Я - великий Прогрессор! Я сама со всеми делаю, что хочу, - она озорно улыбнулась и взяла Грая за руку.
– Хм, а ты выросла, Киран, - одобрительно заметил тот, но тут же нахмурился.
– Только смотри, как Дишан-кей не становись, - почти просительно добавил он.
Дишан- кей...
Не было во всех поколениях Прогрессоров, бывших подопечными Академии, подобной Дишан-кей. Она была не просто Прогрессором, она была Лекарем. Придумала она уже лекарства и от мигрени, и от чумы. Часто сложные, дорогие по составу, но неизменно действенные - рецепты ее были почти волшебны. В Академии она пользовалась неизменным уважением, и в обычном своем состоянии была умной и привлекательной женщиной-ученым. Но как накатит... Страстность ее и любвеобильность вошли в легенды. Для нее, единственной из всех, сделали исключение и позволили ей выйти замуж. Она и вышла. Шесть раз. Мужей своих она через месяц-другой все равно выгоняла, так что все поняли, что это бесполезно, смирились с таким ужасным падением нравов в ее лице и замуж выйти больше не уговаривали. На задания ее тоже перестали отправлять. «Слово» Ведущего на Дишан не действовало. Она успела и двух юношей из своего отряда и даже самого Ведущего!... гм, совратить. Многие женщины её звали хищницей, чуть ли не черной вдовой, и мужей своих старались держать от нее подальше. А уж когда те заболевали и попадали на лечение к Дишан-кей... фразы вроде: «ну не мог же я этоть... грозу-то устроить и дерево сам на себя свалить!» считались заведомо лживыми и в оправдание не принимались.
– Не, не стану!
– беззаботно махнула головой Киран.
– Меня под накатом все больше на кровушку тянет, на насилие!
– Вот-вот, кхм, насилие-то разным бывает, кхм...
– кажется, Гарк сам был уже не рад, что эту тему поднял. Даже голос его стал необыкновенно тихим.
– Перестаньте девочке голову ерундой забивать, Га... Грай-дон!
– поспешно вставил я.
– Киран у нас Прогрессор приличная, и, хотя подраться любит, Слова все же слушается.... А сегодня с ней и вовсе удивительная вещь произошла. Под «волной», почти сразу после наката она начала... эээ, слышать, видеть... в общем, воспринимать реальность и даже, вроде как, мыслить.
– Я сам не знал, зачем все это сейчас говорю, ведь собирался же рассказать все Граю наедине, чтобы Киран не возомнила вдруг, что я придаю этому случаю такое большое значение.
– Вроде как мыслить?!
– одновременно воскликнули Киран и Смотритель. Ан-кей - возмущенно, а Грай - удивленно.
– Что значит вроде как?!
– продолжила было Киран, но Грай жестом приказал ей успокоиться, и сам попросил: - Объясни подробней.
– Дело в том, что она не просто услышала, о чем мы говорили, и не просто увидела, мимо чего мы проезжали, но еще и заметила, что проплывавшее мимо облако... похоже на парусник, - с некоторым сомнением в голосе сказал я. Я чувствовал какое-то напряжение, и еще мне почему-то захотелось, чтобы Грай поверил в исключительность Киран.
– Похоже на парусник, - повторил Грай и подвигал своими кустистыми бровями.
– И что с того?
– Она привела ассоциацию, а для этого нужна какая-никакая мыслительная деятельность.
– А ты уверен, что она это сделала не тогда, когда рассказывала об этом тебе, а именно под «волной»?
– Да! Обследование это подтвердило!
– возопила вдруг Киран.
– Теперь мне можно замуж?
– Вот как, - последнюю фразу ан-кей Грай явно решил не замечать.
– Тогда это довольно любопытно.... Но большое значение этому случаю пока придавать не стоит. Вот если ты перестанешь проваливаться в «благость», так, кажется, ты это называешь?
– Смотритель чуть улыбнулся, - и даже в «ужасть»... вот тогда... тогда я, так и быть, выдам тебя за кого-нибудь замуж. Поживешь недельки две-три, поиграешься... да и выгонишь его к берховой матери!
– К... как это выгоню?! К какой такой матери?! Зачем?!
– большие и прекрасные, глаза Киран теперь стали еще больше, а переполняющее их, в кои-то веки, замешательство, я, без преувеличения, мог назвать вовсе восхитительным. Прям бальзам на душу.
– Ну как же, зачем, - прогудел Грай-дон.
– Затем же, зачем и Дишан-кей их выгоняла. И все другие ан-кей-кай, когда-либо выходившие замуж или просто селившиеся со своим мужчиной в одном доме.... Чтоб не прибить, - он поглядел на оторопевшую Киран, довольно хмыкнул себе в усы, подмигнул мне и пошел себе дальше, до конца столовой и направо.