Следуй за мной
Шрифт:
– Киран, я - друг Скай-дона, Тероа-дон! Он просил меня за тобой присмотреть! Так что если сейчас же не выйдешь, я сниму дверь с петель!
Таких слов, признаться, я не ожидала. Сам Скай в таких случаях терпеливо и монотонно внушал мне, стоя под дверью, что пора вставать.
– Я не одета!
– рявкнула я наглому «другу».
– Возвращайтесь через двадцать менок... минут!
– Я вернусь через десять!
– рявкнул он из-за двери и, надо сказать, повнушительнее, чем я.
Я немного побурчала в подушку, выражая свое недовольство, но с кровати всё-таки встала.
Быстро
Вчера вечером я оставила не запакованными два комплекта одежды: новый и красивый, и старый, но удобный. Тем самым я, оказывается, подложила себе свинью. Размышления на тему, какая стратегия лучше: ан-кей - «послушная девочка» или ан-кей - «натуральная, которая чхать на вас хотела» затянулись.
В итоге всех этих мытарств я пришла к выводу, что мучаюсь совершенно зря. Ещё неделю назад подобный вопрос вовсе не пришел бы мне в голову. Так что я оглядела одежду с точки зрения практичности, взяла старую рубашку, с более просторными рукавами - чтобы влез гипс, и новые брюки и ботинки и надела всё это но себя. Посмотрев в зеркало я поняла, как низко я, на самом деле, пала - мне захотелось сменить старую рубашку на новую блузу, вопреки всякой логике, просто, чтобы выглядеть лучше. Кажется, конец мой близок.
Вздохнув, я упаковала лишнюю одежду, заплела нечесаные волосы в кривую косу, помогая себе торчащими из гипса пальцами. Затем перекинула через плечо ремень вместительной сумки и вышла из комнаты. Запирать я её не стала, а ключ оставила на столе.
Пока я спускалась по лестнице, чувствовала, как у меня сжимается сердце. Казалось, что там, в этой комнате, осталось что-то важное. Что-то, к чему мне уже никогда не вернуться.
– О, надо же, собралась-таки!
– услышала я голос и, подняв глаза от ступенек, увидела, надо полагать, Тероа-дона. Он стоял у основания лестницы, высокий, гораздо выше Ская, рыжеволосый и улыбающийся. В холле было довольно темно и прохладно, на фоне серых каменных стен его волосы были единственным ярким пятном, будто бросающим вызов окружающей обстановке.
Черты его лица показались мне странно знакомыми и, немного пошарив в памяти, я поняла, что предо мной - брат Дирана.
– Чего нос повесила?
– спросил он меня и, едва я сошла с лестницы, снял с меня сумку. С его ростом это не представляло никакой сложности.
– Ого! Кирпичей, что ли туда напихала? Из любимых академических стен?
– Конечно, - фыркнула я, - всю ночь не спала, кирпичи из стен выковыривала!
– И правильно, - кивнул он мне, явно веселясь.
– Говорят, эти кирпичи сама Партан-кей, архитектор крепости, заговаривала на свехрпрочность!
Я посмотрела на него в замешательстве, а он рассмеялся.
– Что, не веришь в такое?
– Конечно нет! Ан-кей такими вещами не занимаются!
– А вот некоторые считают иначе, - заявил он мне, и я не могла понять - это он так шутит или всерьез?
– Ну что, меланхолию немного развеяли, пойдем, пожалуй, - и он быстро зашагал к выходу, даже не оборачиваясь.
– «Шутит», - поняла я и пошла за ним.
Погода на улице стояла солнечная, необычно теплая. Лёгкий ветерок нежно гладил молодые ярко-зеленые листья на деревьях, небо над ними было не по-утреннему яркое, безоблачное. Робкие надежды на ураган, град, на худой конец, ливень, совершенно не оправдались.
Тероа-дон уверенно шагал впереди и его длинные рыжие волосы так жизнерадостно сверкали на солнце, что я на какой-то миг испытала желание догнать его и ему их немного повыдергивать. Замерев, я прислушалась к себе. Но нет, это была не подступающая Волна, а всего лишь какая-то мелкая злобная мстительность. С лёгкой грустью я призналась себе, что «накаты», кажется, навсегда меня покинули.
Насупившись, я догнала Тероа-дона и зашагала с ним рядом.
У здания Администрации собралась изрядная толпа народа. Здесь были как те, кто имел самое непосредственное отношение к предстоящей поездке - уезжающие и провожающие, так и те, кто пришел просто поглазеть «сам не знаю зачем».
К счастью, преступников, так неудачно пытавшихся спастись бегством и ставших жертвами студенческой мести, отправили под конвоем в столицу ещё вчера. Так что хотя бы неожиданностей вроде пытающихся их отбить сообщников можно не опасаться.
Когда мы подошли, на нас не обратили ровным счетом никакого внимания. Кантер-дон, стоя на крыльце перед зданием, как раз в этот момент со слезами на глазах прощался с Дишан-деа, выглядевшей на удивление присмиревшей. Окружающие со вниманием прислушивались к его речи, явно надеясь запомнить фразу-другую, чтобы посмеяться над ними потом в дружеской компании. Несколько людей с какими-то списками, довольно неудобно стоящих прямо на лестнице, ожесточенно спорили друг с другом. Из их компании выделялся только один, одетый более ярко, - секретарь принца, если я правильно помню. Остальные были похожи друг на друга, как кузены, если не как братья.
Шум стоял невообразимый. Главным источником его являлись гвардейцы и кони, смеющиеся и ржущие в одной октаве.
При мысли о том, что мне придется ехать с этим бедламом, я испытала острый приступ ан-кейризма и, развернувшись на месте, попыталась скрыться. К несчастью, Тероа-дон успел ухватить меня за ворот рубашки и мой маневр не удался.
– Я с ними не поеду!
– возмутилась я.
– Отпустите немедленно!
– Поздно лыжи вострить, дорогая - непонятно отозвался он.
– Поедешь, тем более вон - братец мой с тобой отправится. Присмотришь за ним, как раз.
– Что?
– ошарашенно переспросила я.
Говорить ан-кей присмотреть за другим ан-кей это... всё равно, что просить одну бешенную собаку присмотреть за другой бешенной собакой, если откровенно.
– А что? Он - за тобой присмотрит, ты - за ним, Дишан-деа - за вами обоими, если это придет ей в голову. Ну а пристальнее всех за вами присмотрит принц и вся его стража. Так что, в целом, все окажутся под качественным надзором.
Мы как раз подошли к Дирану, стоящему чуть в стороне от толпы. Тероа-дон даже отпустил воротник моей рубашки, видимо решив, что приступ ан-кейризма уже позади.