Следуя за тобой
Шрифт:
Только какой смысл гадать «как» и «почему»? От этого разве что-то изменится? Его нет. И больше она никогда его не увидит. Девушке казалось, она слышит громкий, противный треск и звон. Это рушится её мир и разбивается сердце, осыпаясь осколками у её ног. Да и те быстро превращаются в пепел, который уносит ветер боли.
Можно бесконечно готовить себя к потере, тысячи раз повторять как заклинание, что это неминуемо и обязательно случится, и сломаться когда наступит этот момент. Разве можно быть готовой к тому, чтобы потерять смысл существование?
Почему это случилось с ней… с ними?
Ощущая себя какой-то неживой, Кассандра неуклюже поднялась на ноги и побрела в комнату Ника. Упав на постель, где они совсем недавно предавались страсти, девушка обняла его подушку, вдыхая родной запах. И снова поток изматывающих слёз. Рыдания, разрывающие грудную клетку, полные боли и тоски.
Когда, наконец, её немного отпустило на улице уже вовсю светило солнце. Но в душе девушки царили непроглядный мрак и леденящий холод. Сил плакать уже не было. И если внутри клокотала раскалённая лава расщепляющей душу на атомы боли, то внешне она выглядела спокойно. Отрешённо. Она словно разделилась на две личности в одной: Кассандру, сходящую с ума от агонии потери, и совершенно спокойную девушку, на автомате выполняющую простейшие действия.
Она понимала, в любой момент может пожаловать Девид и объяснить кровь на простынях будет довольно сложно, поэтому сняв бельё, она сунула его в стиральную машинку, но нажать «пуск» так и не смогла. Девушка передвигалась, выполняла какую-то работу, не отдавая себе в этом отчёта, и только когда всё было сделано, поняла, что убиралась в комнате Ника. Вокруг всё сияло от чистоты. Вещи любимого были аккуратно сложены, словно хозяин скоро вернётся, и они ему потребуются. Только вот не вернётся он.
Рванув к шкафу, Кассандра распахнула дверцы и полезла на самую верхнюю полку, где за грудой барахла мужчина хранил свои меч и Огненный Жезл, пряча их от любопытных глаз. Ничего не было. Похоже, они автоматически отправились за хозяином. В горле встал ком горечи. Не отдавая отчёта в своих действиях, девушка натянула его не стираную футболку, и глубоко вдыхая любимый запах, легла на кровать, где спал мужчина. Сколько она так пролежала, Кассандра не знала, её слух раздражал какой-то посторонний шум. Не сразу она поняла, что это яростный стук в дверь. Где-то звонил мобильный. Гость, кем бы он ни был, уходить явно не собирался. Девушку накрыло раздражение. Но почему нельзя оставить её в покое? Никого ей видеть сейчас не хотелось!
— Ты?! — то ли шипение, то ли рычание.
На пороге её дома стоял Джек. Выглядел он весьма красочно. На лице синяки, бровь заклеена, рука в гипсе. Но Кассандра не испытала и крох жалости. Её накрыла необъяснимая ярость. Почему-то ей казалось, что именно Джек повинен в том, что Ника сейчас нет рядом. Это конечно отдаёт паранойей, но девушка ничего не могла с собой поделать, ненависть завладела всем её существом. И как она могла хотеть выйти за него замуж? За это ничтожество? Подлого труса, нападающего на безоружных?
Когда мужчина открыл рот, она и вовсе оказалась у той черты, после которой разум отказывает и можно натворить бед. Мужчина пришёл обвинять Ника в нападении! Он стоял и требовал видеть его, угрожал полицией!
— Убирайся, — выдохнула Кассандра, а Джек отшатнулся, видя совершенно бешеные и безумные глаза невесты. — Я разрываю помолвку и никогда
Мужчина изумлённо вытаращился на неё. Она явно не в себе.
— Кассандра, ты чего? Успокойся, — промямлил Джек.
— Я сказала, убирайся, — прошипела девушка. — Как ты вообще посмел сюда явиться после того, что сделал? Ты — мразь, нападающая с огнестрелом на безоружных! Да ты даже дышать с Ником одним воздухом не достоин. Ненавижу тебя. Презираю. А теперь пошёл вон.
Понимая, что продуктивного диалога сейчас не получится, Джек предпочёл на время отступить. Пусть успокоится. Он потом поговорит с ней, и они решат все проблемы. Не верил мужчина, что девушка всё это сказала всерьёз. Просто она расстроена чем-то и сама не ведает, что говорит. С таким самоубеждением он и покинул территорию Кассандры.
После появился Девид. Он что-то безостановочно говорил, девушка не воспринимала его слов, он звучал для неё как фоновый шум. Надоедливый и раздражающий. Он говорил что-то про Джека и Ника. Ругал её за что-то. Выказывал беспокойство. Ей же было всё равно. Пусть поскорее уйдёт.
Девид был в ужасе от сестры. Её состояние, пугало мужчину. Словно безвольная кукла, безразличная ко всему вокруг, и глаза совершенно мёртвые. Что произошло с ней за столь короткий период времени? Почему она вдруг надумала разорвать помолвку? Он не знал, но был свято уверен, без этого мутного «друга», тут не обошлось. Решив ненадолго оставить Кассандру в покое, он отправился осматривать дом. Чего искал мужчина и сам не знал. Хоть чего-то, что прольёт свет на её состояние. И нашёл. Нашёл и сначала ужаснулся, а затем пришёл в ярость. Тварь! Если он ему попадётся на глаза, убьёт собственными руками.
В стиральной машинке мужчина обнаружил постельное бельё, на котором были свежие кровь и сперма. Первым делом, Девид, вертя как тряпичную куклу, осмотрел сестру. Никаких следов насилия на её теле он не обнаружил. К тому же, Джек говорил что-то, о том, что подстрелил ублюдка. Значит, кровь его. Тогда получается, он переспал с Кассандрой и свалил! Ублюдок! Но всё равно, нельзя же так убиваться из-за какого-то козла!
Кассандре же было откровенно неприятно слушать брата. Он судит Ника, хотя ничего не знает. И она сказать правды ему не может. Замкнутый круг.
Дни стали для девушки подобно вязкой серой массе, в которой она тонула, с трудом делая каждый вдох. Она жаждала покоя, которого Девид упорно не хотел ей давать. А ещё Джек никак не хотел понимать, что она не хочет иметь с ним никакого дела, и кроме отвращения он у неё больше ничего не вызывает.
Она понимала, нужно отпустить прошлое и жить дальше. Но как это сделать? Уйдя, Ник забрал с собой её душу, сердце, смысл жизни. Кассандра чувствовала себя пустой оболочкой, в которой зачем-то поддерживают жизнь. Кормят, заставляют двигаться. Только зачем? Внутри неё всё выгорело, не осталось ничего. Порой она начинала злиться и упорно искать хоть что-то, за что можно зацепиться, какую-то точку опоры, которая придаст цель её существованию, и не находила. Девушка ничуть не удивилась, когда в один «прекрасный» день, брат пожаловал к ней домой в сопровождении психолога, женщины лет сорока. Зря он время тратит. У неё не было ни малейшего желания выворачивать душу и все это быстро поняли. Однако она постаралась извлечь из неприятных бесед толк, искренне стремилась найти успокоение, и всё тщетно.