Следующие 100 лет - Прогноз событий XXI века
Шрифт:
Сегодня экономика США построена на системе доступных кредитов, предоставляемых, в том числе, и на нужды потребителям. По сравнению с прошлым ставки по кредитам весьма низкие. Львиную долю богатств ныне получают за счет роста стоимости собственности — недвижимости, взносов в фонды добровольного пенсионного страхования, земли, а не за счет традиционных сбережений. Нормы сбережений в настоящее время невелики, но богатства растут быстрыми темпами.
В этом росте нет ничего искусственного. Перестройка экономики, произошедшая в 80-х годах XX в., подхлестнула быстрый рост производительности, стимулируемый предпринимательской активностью. Внедрение не только новых технологий, но и новых схем ведения бизнеса существенно повысило производительность труда работников, а также увеличило действительную стоимость предприятий. Подумайте о компаниях Microsoft и Apple как о примерах новой промышленности 80-х годов XX в.
Потребительский спрос и курсы ценных бумаг сосуществуют в деликатном равновесии. Если потребительский спрос по какой-либо причине падает, то сразу же падает и стоимость всего: от домов до компаний. Эти стоимости помогают экономике работать по всем направлениям, от линий потребительского кредита до займов, предоставляемых компаниям. Они определяют чистую собственность как любого отдельного человека, так и любой отдельной компании. Если котировки ценных бумаг снижаются — снижается и спрос. Так образуется нисходящая, разворачивающаяся вниз спираль. До сих пор проблема заключалась в том, чтобы экономика развивалась с той же быстротой, с какой увеличивалось население. Теперь проблема состоит в том, чтобы уверенно гарантировать, что экономика не сокращается быстрее, чем сокращается население. В идеале экономика должна расти, несмотря на сокращение населения.
Сегодня, когда до вероятного начала первого в XXI в. кризиса осталось, чуть более 10 лет, нам уже необходимо заметить первые предвестники этого начала. На нашем горизонте видны три бури.
Первая из них — демографическая. В конце 2-го десятилетия XXI в. поколение тех, кто появился на свет в период взрыва рождаемости конца 40-х — начала 60-х годов XX в., вступят в преклонный возраст: большинству из них будет за 70 лет. Эти люди станут покупать ценные бумаги и продавать дома, чтобы жить на доходы с ценных бумаг.
Вторая буря — энергетическая. Недавние скачки цен на нефть, возможно, были всего лишь циклическим подъемом, последовавшим за периодом низких цен на энергию и энергоносители, длившимся четверть века. Но эти скачки цен могут оказаться и первыми предвестниками конца экономики, основанной на потреблении углеводородного топлива.
Наконец, третью бурю вызовет рост производительности, обеспеченный инновациями последнего поколения и достигший максимума. Великие предпринимательские компании 80-х и 90-х годов прошлого века (такие как Microsoft и Dell) стали крупными корпорациями, нормы прибыли которых снижаются, что отражает снижение производительности труда. Говоря вообще, инновации последней четверти века уже учтены в цене акций. Сохранять стремительные темпы роста, наблюдавшиеся в течение последних 20 лет, будет все труднее.
Все это станет давить на стоимость капитальных продуктов, будь то акции или недвижимость. У нас нет экономических инструментов управления ценами. За последнее столетие были созданы инструменты управления процентными ставками и предложением денег. А инструменты управления ценами на капитал только-только начинают разрабатывать, что и продемонстрировало «расплавление» ипотечного рынка в 2008 г. Уже поговаривают, что на жилищном и фондовом рынках существует спекулятивный «пузырь». Но это только начало, и я подозреваю, что острейший кризис мы не увидим еще лет этак 15–20. Но когда цикл достигнет своей кульминационной точки, США будут потрясены демографическим, энергетическим и инновационным кризисами.
Здесь стоит задержаться, чтобы рассмотреть финансовый кризис 2008 г. По большей части, этот кризис был обычной кульминацией цикла деловой активности. В периоды резкого подъема экономики процентные ставки вынужденно низки. Консервативные инвесторы стремятся увеличить доходы, не увеличивая своих рисков. Финансовые институты — это прежде всего маркетинговые организации, придуманные для того, чтобы изобретать продукты, удовлетворяющие спрос. По мере того как цикл деловой активности приближается к своей кульминации, финансовым институтам приходится изобретать такие продукты все более энергично. Зачастую в изобретенные на данной стадии продукты заложены скрытые риски. В конце цикла эта слабость сначала обнаруживается, затем проявляется, и финансовый институт, эмитировавший рискованные продукты, банкротится. Для примера стоит лишь взглянуть, что произошло с большинством компаний, работавших в Интернете на рубеже XX–XXI вв.
Если обвал происходит в финансовом, а не в нефинансовом секторе (чем и были интернет-компании), последствия оказываются вдвое более тяжелыми. Во-первых, появляются крупные финансовые убытки. Во-вторых, способность финансового сектора функционировать, обеспечивать экономику ликвидностью сильно сужается. В 70-х годах XX в. перспектива расплавления рынка муниципальных облигаций заставила федеральное правительство вмешаться и поручиться за город Нью-Йорк, а точнее — гарантировать выпущенные Нью-Йорком облигации. В 80-х годах прошлого века, когда правительства стран третьего мира стали объявлять дефолты по своим долгам в связи со снижением цен на товары, производимые в этих странах, США возглавили международную операцию по выкупу таких долговых обязательств, по сути дела, гарантировав их с помощью «облигаций Брейди» [3] . В 1989 г., когда обвал рынка коммерческой недвижимости жестоко ударил по ссудно-сберегательным учреждениям, федеральное правительство снова было вынуждено вмешаться и создать Resolution Trust Corporation. Кризис 2008 г., начавшийся с падения цен на жилье, заставляет правительство вмешаться и гарантировать ипотечные кредиты и выполнение других функций финансовой системы.
3
Деноминированные в долларах США облигации развивающихся стран, главным образом стран Латинской Америки, предназначенные для широкого круга инвесторов. В ходе реструктуризации долгов облигации были обменяны на невозвратные кредиты коммерческих банков. Эти ценные бумаги, названные по имени министра финансов США в администрациях президентов Рейгана и Буша-старшего Николаса Брейди, были обеспечены (в части гарантии основной суммы долга) казначейскими облигациями с нулевым купоном. В середине 90-х годов цены на эти облигации стали снижаться, отражая возросшую вероятность того, что состояние экономики стран Латинской Америки может потребовать вторичной реструктуризации долга. — Примеч. ред.
Величину долга соотносят с чистой стоимостью собственности должника. Если вы должны тысячу долларов, а стоимость вашего имущества не покрывает ваш долг и вы теряете работу — у вас возникает проблема. Если вы задолжаете миллион долларов, но чистая стоимость вашей собственности — миллиард долларов, никакой проблемы нет. Чистая стоимость экономики США измеряется сотнями триллионов долларов. Поэтому кризис заложенности, измеряемой несколькими триллионами долларов, не может уничтожить экономику США. Подлежащую решению проблему теперь можно сформулировать так: каким образом чистую стоимость экономики США можно использовать для покрытия безнадежных кредитов — учитывая, что эта чистая стоимость находится в руках миллионов частных лиц? Сделать это способно только правительство, которое решит данную задачу, гарантировав долги, используя суверенное право облагать граждан и предприятия налогами и право Федеральной резервной системы печатать деньги, необходимые для спасения системы.
В этом смысле кризис 2008 г. существенно не отличается от прежних кризисов. Экономика будет переживать спады, но спады — нормальная, обычная часть цикла деловой активности. Однако мы в это же самое время наблюдаем важное предвестие того, что нас ожидает в более отдаленном будущем. У падения цен на жилье много причин, но, в конце концов, дело упирается в демографическую реальность. По мере снижения темпов роста населения в мире прежнее предположение о том, что земля и другая недвижимость всегда будут дорожать вследствие роста спроса на них, начинает вызывать сомнения. Кризис 2008 г. еще не вполне обусловлен демографией. Однако этот кризис показал, что через 20 лет процесс проявится полнее и приведет к кризису стоимостей, вызванному демографическими сдвигами. Падение цен на жилую недвижимость — поразительно. В прошлом цены на такую недвижимость никогда не были факторами, определяющими общую экономическую конъюнктуру. Кризис 2008 г. вряд ли можно считать переломным моментом. Рассматривайте его как флюгер, указывающий направление будущего развития событий — от давления на недвижимость до усиления государственного контроля экономики.
Когда речь заходит об экономических кризисах, все сразу же начинают опасаться чего-то вроде Великой депрессии. В действительности же, судя по прошлому, заключительный кризис цикла обычно более напоминает значительное неудобство, нежели глубочайшие страдания Великой депрессии. То, что мы переживаем сейчас, более походит на стагфляцию 70-х годов XX в. или короткий острый кризис 70-х годов ХIХ в., чем на затяжной системный кризис 30-х годов XX в. Этот вывод будет справедлив и для кризиса, который разразится в 20-х годах XXI в.: для того чтобы столкнуться с моментом исторического перелома, нам не надо будет сталкиваться с новой Великой депрессией.