Следы на вершине Куньлуня

Рози Натали

«Во что я ввязываюсь?» – задал сам себе вопрос Макс.

За одной из дверей послышался шум, а затем в коридор быстрыми шагами вышел коренастый мужчина в костюме и при галстуке, с саквояжем в руках. Он коротко кивнул Томасу. В этот момент, словно карауля появление доктора, появилась Сара и повела мужчину к выходу.

– До свидания, Сара, – кивнул тот.

– До свидания, доктор, – отозвалась та.

Мужчина исчез за порогом, а Сара вошла в комнату, которую минуту назад покинул доктор. Вскоре она появилась снова:

– Мистер Джонсон готов принять вас.

Макс

оказался в большом кабинете, заставленном высоченными шкафами с книгами в кожаных переплётах на полках. Возле окна стоял огромный письменный стол, правая сторона которого была буквально усыпана фотографиями в рамках, однако разглядеть, что было запечатлено на них, не получалось. Из-под вороха бумаг на левой стороне выглядывала небольшая лысая голова со лбом внушительных размеров и слишком узким подбородком – поскольку никого, кроме пожилого человека, в кабинете больше не было, Макс решил, что это и есть мистер Джонсон собственной персоной.

Мистер Джонсон оторвался от лицезрения бумаг и оглядел Макса с ног до головы цепким взглядом, а потом кивнул на стул напротив.

Макс присел. С этого ракурса фотографии просматривались очень хорошо. Некоторые из них были старыми и выцветшими, а другие – совсем новыми. Центральное место занимало фото молодой девушки – блондинки с огромными голубыми глазами. Внизу рамку пересекала чёрная лента, на которой стояла дата – 2019 год. Судя по всему – дата смерти девушки.

– Я – Генри Джонсон, – скрипучий голос хозяина отвлёк Макса от разглядывания. Судя по всему, у него были проблемы с голосовыми связками. – Рад вас приветствовать в своём доме, Макс. Позвольте мне, старику, так называть вас. Боюсь, что ваше второе имя, отчество, как вы его называете, я просто-напросто не выговорю.

Макс кивнул:

– Без проблем.

– Ты свободен, Томас, – Джонсон махнул рукой помощнику. – Я желаю говорить с Максом с глазу на глаз.

Томас заколебался, он явно не ожидал, что его выставят:

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно! – не терпящим возражений тоном заявил Джонсон; было ясно, что он привык к беспрекословному подчинению и поведение помощника его не на шутку рассердило.

Не смея перечить боссу, Томас покинул библиотеку, стараясь не выказывать своего недовольства. Когда дверь за ним затворилась, Джонсон, сложив ладони домиком и постучав себя большим пальцем по подбородку, вздохнул:

– Непутёвый мальчишка, он раздражает меня безмерно. Я бы с радостью избавился от него, если бы моя внучка Оливия не любила его… – Джонсон на некоторое время замолчал, а потом, будто решив, что не стоит делиться личным с незнакомым человеком, перешёл к делу. – Правильно ли я понимаю, что раз вы здесь, то моё предложение вас заинтересовало?

– Ваш помощник был немногословен относительно того, какую работу вы хотите мне предложить, – ответил Макс. – Если мне не надо будет никого убивать или калечить, то, возможно, мы сумеем договориться.

– К счастью для вас, да и для меня тоже, все останутся живы, кроме тех, кто давно уже ушёл от нас.

Макс выгнул бровь. Джонсон продолжил:

– Я хочу, чтобы

вы поднялись на одну из гор и принесли кое-что оттуда для меня.

Взобраться на гору для Макса проблемой не было. Ему покорились и самая высокая точка на планете Эверест, и коварная Аннапурна. Интересно, о какой горе идёт речь сейчас, и чего так жаждет заполучить Генри Джонсон?

– Что именно я должен принести? – задал вопрос Макс.

Джонсон отчего-то тянул время и не спешил отвечать, и Максу вдруг на ум пришло, что Джонсон собирается потребовать от него притащить какую-нибудь святыню кровожадного племени. Макс словно наяву представил, как туземцы с дикими воплями преследуют его по пятам, чтобы снять скальп или пожертвовать своему жестокому божеству…

Макс понятия не имел, какие эмоции отразились на его лице, но Джонсон вдруг неожиданно улыбнулся, сверкнув идеальными зубами (его стоматолог не зря ел свой хлеб).

– Не волнуйтесь, ничего невыполнимого, – заверил он.

– И всё же…

Джонсон ещё раз оглядел Макса, гораздо пристальнее, чем в первый раз, а потом его взгляд упёрся в фотографию белокурой девушки с чёрной траурной лентой в нижнем углу.

– Останки, – ответил он чуть дрогнувшим голосом. – Мне нужны останки.

– Какие ещё останки?

– Человеческие.

По тому, с какой тоской Джонсон смотрел на снимок девушки, Макс предположил, что старик хочет, чтобы он принёс её труп для захоронения. Возможно, она альпинистка и не справилась с высотой. Чтобы выяснить, правильно ли он понял ситуацию, Макс уточнил:

–То есть, я должен спустить с гор труп?

– Не совсем.

– Только не говорите, что труп наполовину разложился, – не удержался Макс.

– Не волнуйтесь на этот счёт. В горах, где лежит труп, вечная мерзлота. Я уверен, что он до сих пор как новенький. Ну, если так можно сказать о трупе, который провалялся в горах с сорок девятого года.

– Сорок девятого? – опешил Макс. – Но фото девушки выглядит новым, да и дата смерти…

– Речь не о ней! Эта девушка – моя внучка Оливия, она погибла год назад в автомобильной катастрофе, – пальцы старика непроизвольно дёрнулись, на лице отразилась глубокая скорбь: так страдают по самым близким и самым любимым. – У меня больше не осталось никого, кроме Томаса, он хоть как-то связывает меня с ней, он – тоненькая ниточка, за которую я держусь, чтобы ходить по грешной земле, – губы Джонсона задрожали, глаза покраснели, но остались абсолютно сухими.

– Извините. Тогда чьи останки я должен забрать с гор?

– Одного человека, которого я знал когда-то давным-давно.

Макс прикусил язык, чтобы не поинтересоваться, почему только сейчас Джонсон озаботился тем, чтобы спустить труп вниз, раз он так ему нужен. Ведь за столько лет, прошедших с сорок девятого года, с его-то деньгами и положением он мог бы уже сто раз сделать это.

Куча вопросов вертелась у Макса на языке, но он понимал, что ответов на них ему никто не даст. Генри Джонсон готов платить за работу, а не объяснять причины своих прихотей. Единственное, что Макс может сделать – отказаться, если его что-то не устроит.