Следы на вершине Куньлуня
Шрифт:
Пёс с громким лаем побежал следом и вскоре обогнал Макса. В тот момент, когда обезьяна, сжав смартфон в зубах, подтянулась на лапах, чтобы перемахнуть через забор, пёс вцепился в неё, и обезьяна со вскриком шмякнулась на асфальт. Пёс придавил воровку и держал её до тех пор, пока к ним не подбежал Макс и не забрал свой смартфон.
– Отпусти ты эту мартышку, – переведя дух, сказал Макс псу.
Пёс убрал лапы и тявкнул для острастки. Обезьяна, громко вереща и ругаясь на своём, взобралась на дерево и замерла. Макс топнул на неё.
– Пошла вон! Чего тут расселась?!
Обезьяна оскалилась,
«Да ну её», – махнул рукой на рыжую бестию Макс и посмотрел на пса.
– Раз ты такой герой, пойдём, я тебя накормлю.
Пёс склонил голову, словно спрашивая: а не врёшь ли ты часом?
– Идём, идём, всё будет по высшему разряду, – поманил Макс за собой пса, и тот затрусил следом.
– О, смотрю, ты животинкой обзавёлся, – усмехнулся знакомый бармен, добрый и оптимистичный малый, у которого накануне альпинисты отмечали закрытие сезона.
– Угу. Есть что-нибудь съестное для этого героя? – спросил Макс, погладив собаку за ушами.
– Героя?
– Он мой смартфон от обезьяны спас.
Бармен поцокал языком и отставил стакан, который протирал:
– Раз такое дело, поищу чего-нибудь, хотя я закрываться уже хотел.
– Извини, если помешали планам…
– Да ладно. Всё нормально.
– На меня тоже захвати, – крикнул вдогонку Макс.
И сняв со столика стул, сел. Пёс пристроился рядом с выходом, то и дело опасливо поглядывая в ту сторону, где скрылся бармен.
– Не бойся, иди сюда, – позвал Макс.
Пёс, мягко переступая лапами, подошёл к столику Макса и сел там, откуда удобнее было выбежать на улицу, если бы его вдруг погнали прочь. Но ничего подобного не произошло. Бармен вынес еду на подносе Максу, а затем достал миску и, насыпав туда корма, поставил рядом с псом. Тот повёл носом, ещё раз взглянул на Макса, как бы уточняя, ему ли всё это богатство. Макс кивнул, и тогда пёс вылизал миску дочиста в два счёта. А затем навострил уши – где-то поблизости раздался обезьяний вопль, и в открытой двери появилась морда знакомой воровки. Видимо, она тайно преследовала их всё это время. Пёс, грозно рыча, рванул к ней. Обезьяна, взвизгнув, бросилась наутёк. Добрался ли пёс до нахальной обезьяны, Макс так и не узнал.
– Я думал, что ты сегодня улетел вместе со своими друзьями, – сказал бармен.
– Нам пришлось задержаться.
Вдаваться в подробности Максу не хотелось. Тем более, помочь бармен мог только словом, а не делом. У альпинистов просить помощи тоже было не вариантом. После окончания сезона знакомые ребята были на мели.
Бармен не стал лезть с расспросами, и Макс был благодарен ему за это. На душе кошки скребли, поэтому собеседником он сейчас был никудышным.
Бармен скрылся в подсобке, а потом приволок из неё два мешка мусора. Оставил их у двери, чтобы позже оттащить их к мусорному баку.
Стараясь не задерживать хорошего человека слишком долго, Макс побыстрее доел нехитрый завтрак и, рассчитавшись по двойному тарифу за своё несвоевременное посещение, направился на улицу. У дверей его взгляд упал на один из мешков, края которого развязались. Сверху лежала смятая визитка, которую ему накануне пытался
Макс медленно наклонился за ней. Вроде бы Томас говорил что-то о деньгах. Больших деньгах. Он предлагал работу.
Сердце Макса бешено застучало. Только бы не было слишком поздно, только бы… Он дрожащими пальцами набрал номер телефона и спрятал визитку поглубже в карман, чтобы не потерять.
Максу показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ему ответили.
– Алло!
– Здравствуйте, Томас. Это Макс. Мы с вами встречались вчера в баре, вы предлагали работу.
– Надо же… Не думал, что вы позвоните.
– Почему?
– Выглядели слишком категоричным.
– Обстоятельства изменились. Теперь я готов выслушать вас, если предложение ещё в силе.
– Что ж, подъезжайте в «Дварику».
– Хорошо.
Макс поймал такси. Как назло, именно сейчас на дорогах Катманду перестали работать светофоры, а без них пешеходы сновали прямо по проезжей части, переходя, где им вздумается, не обращая внимания на гудки, которые прорывались сквозь городской шум: не замолкая, трезвонили велорикши, позвякивали ритуальные колокольчики, протяжно завывали моторы мотоциклов.
Ситуацию как-то пытался исправить регулировщик, но это мало помогало. В итоге такси, в котором ехал Макс, попало в грандиозную пробку.
Пока таксист пытался сдвинуться с мёртвой точки, по тротуару успела проехать парочка велорикш. Макс окликнул очередного и прямо из окна такси сторговался с ним. Расплатившись с таксистом, Макс выбрался из машины и пересел на велотранспорт. Велорикша ему достался расторопный. Он быстро крутил педали, а когда они миновали пробку, заработал ими с такой скоростью, что его яркие резиновые шлёпки, надетые на цветные носки, слились в сплошную пёструю массу, и невозможно было разглядеть всё по отдельности. Толстовка велорикши раздувалась на спине парусом.
Вскоре они въехали в тихий зелёный район города – Баттиспутали – и остановились возле роскошного четырёхэтажного здания. Макс отсчитал нужную сумму и зашёл внутрь отеля. Чуть ли не у самого входа его встретил Томас. Он сразу же, сверкая идеальной белоснежной улыбкой, предложил Максу поговорить о деле во внутреннем дворике. Макс кивнул.
Они миновали ряд сооружений, украшенных замысловатой резьбой по дереву и кусочками терракоты, над их головами переплетались столетние лианы больших деревьев, среди которых порхали яркие попугаи. Максу показалось, что время здесь повернуло вспять и перенесло его в далёкое прошлое, на много веков назад, в эпоху древних непальских королей.
Не верилось, что за пределами этого чуда город утопал в пыли и вони, что в большинстве домов не было стёкол и люди спали прямо на полу, что из-за отсутствия водопровода они мылись в реке, несмотря на то, что на берегу этой самой реки разлагались мёртвые животные, а в её воды сбрасывался пепел умерших.
Когда они оказались во дворике, Томас так и не начал разговор. Тогда Макс заговорил первым:
– Что за дело вы хотели мне предложить?
– Что ж… Я работаю на одного небедного человека. Его имя пока называть не стану. По крайней мере, до тех пор, пока вы не согласитесь на его предложение.