Следы на воде
Шрифт:
Воскресенский с горечью на лице отводил взгляд.
— Не надо об этом, Танюша. Себя расстроишь и Аленку напугаешь.
Аленка и вправду притихла. До этого непрерывно щебетала, словно счастливый воробей, а тут притихла, почувствовала мамину и папину тревогу.
— Но там правда что-то серьёзное, или нет, Жень, скажи? — не отставала Татьяна.
Евгений морщился, мялся, явно не хотел жену расстраивать, зато водитель хотел.
— Куда уж серьёзней, девушка. Там такая мясорубка сейчас, — оглядываясь на женщину — клиенты на заднем сиденье расположились, поведал он. — Не пером описать… До вас машин тридцать скорой помощи проскочило, когда к вам ехал, если не больше. Я сначала считал, потом сбился. Думал учения. Нет. Диспетчерскую нашу запросил, мне и сказали… И пожарные туда же, потом, вслед, колонной. С сопровождением,
— Ой! Неужели? Ужас какой!! — Воскликнула Татьяна, теснее прижимая к себе Алёнку. — Как же у него рука поднялась? Там же наверное были и дети…
— Ой, гражданочка, наивный вы человек! Да какая ему разница — дети, кони, лошади — хорошо заплатили или укололи, придурка, вот он и… Шахид! — с непонятной интонацией, поведал таксист.
— Или шахидка, — заметил муж пассажирки. — Забитые, глупые люди. Понять их можно, оправдать нельзя.
— Не люди это, Женя, не люди! — не согласилась Татьяна. В голосе звучал и ужас и возмущение. Аленка, насупив брови, сжалась, собралась заплакать. — Люди так поступать не могут. Не могут!
— Правильно, девушка, это нелюди. — С жаром поддержал водитель. — И незачем их оправдывать — время тратить. Их расстреливать сразу надо. Как собак! Без суда и следствия, прямо на месте. — Воскликнул он. — Я б, уж, точно.
В машине наступила тишина. Все задумались. Таня успокаивала хнычущую дочку.
Сидя в такси, — корейскую «кияшку» Воскресенский в первый же день на платной стоянке бросил, решил не светиться, — вместе с Татьяной и маленькой Алёнкой он нервничал, и не только потому, что опаздывал на поезд. Для себя он уже точно всё решил, как, и каким образом поступит дальше. Уж точно не воспользуется вариантом замены водителя-дальнобойщика — это определённо. Там вполне могли ждать. И пусть ждут. Ему провал не нужен, нет. Он выбрал другой вариант. Таню с Алёнкой, как прикрытие. Как некий шанс. Две заложницы — это хороший вариант… Если потребуется, они — вот они! — они рядом. Но Воскресенский верил в свою удачу, в своё везение и… тупость, глупость, заштампованость русских ищеек. Понимал их азарт, их рвение, горячность. Видел это, замечал, но… Поэтому оправданно спешил как можно дальше уйти от горячего места. Только таксист волновался по другому поводу. Общая суета на дороге его почти устраивала. Он понимал цену минутам, понимал полную зависимость пассажиров от ситуации на дороге, и от себя лично. С каждой минутой стоимость проезда возрастала. Тем более в такой ситуации, когда на дорогах сплошной милицейский аврал.
— Нет, не дадут сегодня заработать. Не город, а сплошная пробка. Зря на смену вышел. — Себе под нос, но вполне внятно ворчал таксист. — И на хрена, извините, — водитель извинился в сторону женщины с ребёнком, — деньги такие вгрохал «лужок» в такие дороги. Придурки! Как псу под хвост. Проехать людям не возможно!
Клиенты с этим конечно согласны были, но опаздывать не хотели.
— А можно ли как-то объехать заторы? Вы же водитель! Мы опаздываем на поезд. — Нервничала Татьяна.
Водитель шутовски пожимал плечами, оторвав руки от руля, беспомощно разводил ими.
— Сами видите. Идиотизм!
— Мы на море опаздываем, дяденька. — Со слезами в голосе заметила и маленькая пассажирка.
— Да! — поддержала дочку молодая женщина. — Теперь точно опоздаем.
Водитель коротко окинул обеих взглядом — симпатичные. Счастливые. На «моря» люди ездят, а тут… Вздохнул.
Его вздох был понят и кажется оценен.
— Мы заплатим, шеф. Двойной тариф. А если и под знаки — то тройной. — Пообещал основной клиент и пояснил. — Дочка на море ни разу ещё не была. Понимаешь, друг? Гони.
У водителя тоже были дети. Ради них он и родину свою оставил, не заработки в Москву приехал, в такси пошёл. На семью и работал.
— Ну, если ради дочки, — сказал он, глянув в Аленкины чистые, в наплывших слезинках глазёнки. — Не грусти, дочка. Успеем. — Пообещал ей. — Дядя попробует. — И, подмигнув, улыбнулся, как своей.
Уверенно вырулил из скопища машин на пешеходную дорожку, увеличил скорость.
Проехав метров пятьдесят, свернул в узенький проулок, нырнул в арку между домами, обогнул длиннющий дом по внутреннему проезду, вновь выскочил на пешеходную дорожку, вновь проехал под блеснувший запрещающий знак… Гнал
А в поезде всё просто. Хотя для Алёнки очень всё интересно, и непривычно. И красивая тётя-проводник, в красивой одежде, и «скучными красками» пахнущий запах вагона, и качающийся длинный коридор с весело раскачивающимися занавесками на окнах, и непривычный грозный стук колёс: тутуту-ту, тутуту-ту, тутуту-ту, и малюсенький туалет с малюсенькой железной раковиной для умывания лица и рук, шершавое полотенце, и большое зеркало в двери купе, правда очень высоко приклеенное, и горячий чай в неудобных подстаканниках, и ужин в пластиковой коробочке — вкусный-вкусный, и музыка негромкая под потолком, и… холодные простыни, грустным запахом пахнущие и… спать. Всё это под успокаивающий перестук вагонных колёс. Девочка очень быстро уснула. А Евгений с Татьяной долго не спали. Могли бы, но Татьяна никак своим женским счастьем насладиться не могла.
39
— Рузанна, расскажи нам про того, что Фантомаса подорвал и где он. Ты говорила. — Потребовал Артак.
Рекруты вновь напряглись, не привыкли ещё. Понимающе переглядывались. Удивлялись. У них манера здесь такая странная, непривычная — ни каких тебе «тёть», «дядь», ни отчеств. Уматно! Тёткам где-то по сто лет, или за полтинник, а они всё равно рузанны, армине, гаяне. Как девчонки вроде. Старшие, а без отчества, как без возраста. Необычно. Потому и классно!
Артак и рекруты приготовились слушать, для этого и место в небольшом саду выбрали — Артак предложил, и тётю Рузанну туда позвали. На брифинг. Тётя Рузанна женщина в бесспорном возрасте, хотя просто Рузанна. С приятной внешностью, с красивой проседью в волосах, величественной аристократической походкой, такими же и манерами, как показалось рекрутам. Казалось, сейчас сядет за рояль и споёт арию. Что-то от гранддамы в ней было. Она точно в другой от рекрутов школе училась, и в другое время. Валька с Серёгой на эту тему даже обменялись понимающими взглядами. Нам бы такого завуча, да? Или классную! Волосы у Рузанны аккуратно уложены в причёску и собраны на затылке в плотный узел. На шее несколько ниток из странного сочетания самодельных оберегов, искусственного жемчуга и янтаря. На загорелом, с сетью морщин — и от глаз, и от губ — выделялись внимательные, чаще ироничные тёмно коричневые глаза, под тёмной полоской бровей. Прямой аккуратный нос, и ярко-красные улыбчивые губы, с модным блеском. Кстати, рекруты это сразу заметили, у всех девчонок здесь — внучек и дочерей, губы тоже сверкали блеском. Им помадой красить похоже не разрешалось, а блеском можно было… Женщины! Модницы! Ровные белые зубы Рузанны говорили о здоровье и добром характере. Полной её назвать было бы трудно, высокий рост скрадывал. К тому же длинное, свободное платье гасило впечатление. На ногах красовались тапочки. Не туфли концертные, а прозаические домашние. Она же дома…
Но брифинг не получился. Артак попытался было ещё и диспут устроить, но тоже не смог. Рузанна отчитала его.
— Так это ты за этим сюда приехал, и ребят с места сорвал? — Гадалка сердито вскинула брови. — А мы-то, старые, думали… — Рузанна огорчённо покачала головой..
— Я думал… Мы думали… Ты же сказала, что знаешь… — Артак прокис, мялся, рекруты таким его не знали, он сбился с «ноги», вернее его сбили с лошади.
— Я не отказываюсь. Я знаю, что ОН здесь был. — Рузанна машинально, или механически, Рекруты это заметили, перебирала амулеты, как четки. — Что его место в море. Там тёмная дыра. Я говорила. Недалеко это, но в море. За это и карты говорят, и мои помощники. Он очень плохой человек. Опасный.
— А Фантомас?
— Фантомас… А что Фантомас? Фантомас ни при чём. Он случайный человек. Но хороший. Хотя азартный.
— А мы хотели…
— Нет, я говорю, Артюша. Нет, нет и нет. Вам в это дело нос совать ни в коем случае нельзя. Очень опасно… Очень… Хотя…
— Что хотя… Хотя что, Рузанна?
— Ничего, — гадалка вновь ушла от ответа, через короткую паузу строго заметила. — Предупрежу Армине, чтобы возле себя держала. На всякий случай. На коротком поводке. Всех троих.
— Не надо, Рузанна, миленькая, — взмолился Артак. — Не надо. Она меня дома на коротком… Запилила.