Следы на воде
Шрифт:
Ффу, потом, обошлось! Масло не перевешивали и не пересчитывали. Но проверили всех. Включая и водителей. Обоих. Но, увы! Хотя цель проверки никому понятной не была. Ни вообще, ни в частности. Другая странность: ничего криминального на водителей не повесили, отметили менеджеры, как и на менеджеров, и на фирму тоже. Посовещались в сторонке проверяющие, переговорили по сотовым телефонам. Ни слова не говоря, повернулись, и уехали… Исчезли! Растворились! Как и не было их. Кто-то из грузчиков осторожно заглянул за угол склада, даже сбегал на проходную — там тоже пока пребывали в шоке, но, говорят, уехали «гости», все, только что. Грузчик вернулся. И только тогда менеджеры и грузчики, чуть позже и водители пришли в себя. Разгрузку возобновили. Не просто, а с удвоенной скоростью. На всякий случай. Вдруг
Как известно, если на поверхности воды с силой создать большие круги, веслом, например, то в глубине создастся водоворот, где скорость будет намного выше.
Так и с правоохранительными органами получилось. Забеспокоилось ФСБ, МВД — по приказу — встало «под ружьё». Такое часто случается. Объявят где-нибудь «Волну» или «Перехват», службы на улицы выходят. Как дворники после снегопада. Уголовный розыск энергичнее стал проводить встречи со своей агентурой: в гостиницах, ресторанах, автосервисах, офисах, вокзалах; встряхивал притоны, напрягал сутенёров и прочую уголовную шушеру. Прослушка расширила свою абонентскую сеть… Появились и всегда недоступные участковые. Сверялись со списком прописанных и проживающих. Осматривали дворы, замки на подвалах, поднимались и на чердаки. На автострадах, площадях, в узких улочка нарисовались понятные всем автомашины с мигалками и без. У станций метрополитена, как и внутри, на всех остановках общественного транспорта, в супермаркетах и просто магазинах возникли смешанные патрули из милицейской молодёжи, и таких же армейских. Где взглядом, где и на самом деле останавливали прохожих, на предмет соответствия документам и месту прописки. Если смешанные патрули внимания больше обращали на молодых и симпатичных девушек, типа: «Девушка, одну минуту! А у вас не найдется закурить? Кстати, покажите, такая красивая и симпатичная, свой паспорт». «А у меня студенческий. А что такое, в чём дело? Я здесь живу» «Вот и хорошо. Сейчас и познакомимся. Служба!» То остальные патрули толпу просеивали профессионально. Как в приказе и ориентировке значилось: «Молодой, до 30 лет. Высокий, светловолосый, спортивного сложения, владеет боевыми приёмами рукопашной борьбы, возможно вооружён и очень опасен. Самостоятельно никаких действий не предпринимать, немедленно сообщать по «горячему» телефону…»
Именно этот самый — «очень опасен» — и шёл сейчас мимо них, под руку с молодой женщиной, нёс на руках маленькую девочку, Алёнку. Алёнка очень счастлива была. Не оттого, что в красивом платьице была, с ярко-красным бантом в светлых волосах, не считая красивеньких туфелек, а больше оттого, что у неё появился папа, и все это видят, её папа нашёлся. Так и мама вчера вечером сказала, забирая Алёнку из детского садика: «Алёна, доченька, познакомься — это твой папа. Его зовут Женя, то есть Евгений. Ты можешь его называть папой» Ура, вскричала девочка, бросаясь папе на встречу, он с мамочкой за ней пришёл, мой папа нашёлся. А ты где был, спросила она, крепко держась за его шею, прижимаясь к его широкой груди. От шеи пахло очень приятными духами, как и у мамы, и он так же нежно гладил её по голове. Да везде, дочка, ответил он. И голос у него был очень добрый и родной.
— Твой папа и на границе служил, и в Афганистане с бандитами сражался. — Сказала мама.
— Ты герой?! — глядя в его большие, такие близкие и добрые глаза, восхитилась девочка. Папа задумался. Тогда девочка повернулась к маме. — Мамочка, а наш папа правда герой, да, правда?
— Герой, дочка, герой! — светясь всем лицом, ответила мама. — Отпусти папу, он наверное устал. Иди ножками.
— Нет-нет, мы с Алёнкой не устали, — возразил папа. — Мы же не устали с тобой, да, не устали?
— Нет, конечно. Мамочка, видишь, мы не устали. — Ответила девочка, прижимаясь щекой к его твёрдой, ещё не очень знакомой, но уже родной, чуть шершавой щеке. Радуясь и папе, и маме, и всем-всем людям… Её папа нашёлся. Папа! Папочка! От счастья зажмурившись, девочка крепко и звучно несколько раз чмокнула папу. Они вышли из метро, сели в маршрутку. Алёнка всем-всем улыбалась, и потому что с папой и мамой была,
Вновь Чадову пришлось отвлечься от компьютера, позвонил генерал. Полковник с сожалением снял трубку.
— Ну, что у тебя, нашёл, появился фигурант? — отчего-то бодрым тоном спросил тот.
— Нет, пока. Нет. — Настораживаясь от несоответствующего ситуации голосу генерала, ответил полковник.
— А у нас прояснилось! — Восторженными ноками булькал в трубке голос генерала.
— Да?! — боясь поверить, отозвался полковник.
— Так точно! В Санкт-Петербурге голубчика нужно искать, в Питере. Я только что получил донесение. Вот оно. На столе. Объектом террора возможна фигура губернатора.
— Матвиенко? — Изумился полковник. — Так это же хорошо. Это здорово! Поздравляю, товарищ ген…
— И тебя тем же концом. — Бодро перебил генерал. — Она самая.
— Похищение? Ликвидация? — Удивляясь банальности задачи террориста, уточнил полковник.
— А что же ещё, он же на этом и специализируется, — всё так же восторженно ответил начальник и выдохнул. — Ну, слава богу! Фух… Аж на душе легче стало.
Генерала понять можно, любой бы на его месте обрадовался. Круг поиска не просто сужался, а вообще в точку превращался. Не только город, место обозначалось, даже сам объект. А это уже — всё. Он попался. Ему хана. Наступил на грабли. Потому и радовался генерал, и полковник Чадов разулыбался, перестал в компьютер смотреть. Теперь действительно всё ясно и понятно.
— А это не деза? — боясь спугнуть удачу, уточнил Чадов.
— Нет, конечно, — отозвался генерал. — Источник надёжный. Можно не проверять. Но я повторил запрос. Он подтвердился. Так что по стране «отбой». По столице тоже. Бросай свой компьютер. Ты и твой друг через два часа вылетаете в Питер. С Чкаловского. Борт уже ждёт. Машина внизу. Под себя принимаете питерскую службу. Всю. До последнего постового. Со всеми вытекающими полномочиями. Связь только со мной. Я назначен руководителем операции. Ясно?
— Так точно!
— Приказ региональщики уже получили. Собирайся. Чтобы завтра же этот диверсант у меня вот здесь был, — в трубке послышался соответствующий грохот. Похоже генерал вновь нашёл кулаком ту самую точку на столе. — Причём, тёпленький и живой! — уточнил задачу генерал, и добавил. — Матвиенко поставлена в известность. Действуй.
— Есть!
И как по мановению волшебной палочки, тотчас, во всех городах, на всех улицах и площадях страны, на транспорте, на различных спецпостах и просто постах — напряжение спало. Усиление было снято. Кроме, может, наружки. Тех, кто вообще на улице службу несёт, как явную, так и скрытную. Обычную. Некие нервные окончания на кончиках щупалец спрута (если такая образность уместна).
Но, как известно, если где-то убыло, в другом месте прибыло. Серьёзные акценты внимания служб охраны и всяческой безопасности мгновенно переместилось к персоне губернатора второго города страны. Более чем напряглось. За сто тысяч вольт зашкалило. И если и раньше её, губернатора, в городе, на дороге увидеть было трудно, из-за плотного сооружения охранного кортежа, теперь и вовсе не видно стало. Спецслужбы специально сужали место для активного действия террористу. В радиусе минимум квартала — от места официальной дислокации губернатора и её службы, все точки были тщательно изучены, детально рассмотрены и поставлены под бдительный контроль. К этому немедленно были подключены группы антитеррора, со всеми своими специалистами. Как и службы внутренних дел, естественно. Негативные, и просто сомнительные личности были в срочном порядке, как это обычно происходит в серьёзных случаях, оперативно удалены из города, в пригород. Под охрану. В бывший, ныне специально пустующий пионерлагерь им Ф.Э.Дзержинского. Петербуржцы в основном причины не знали, но в этой сложной, многоходовой ограничительной возне разных спецслужб, угадывали что-то для себя тревожное. Нервничали. Помнили, такие беспрецедентные меры в городе принимались для встречи президента, или президентов, к разным форумам и саммитам. Значит, терпеть ограничения придётся недели полторы-две.