Следы на воде
Шрифт:
— Собираемся! — Приказал пан Яцек. Он уже принял позицию из положения лёжа, в положение сидя.
— Куда? — По военному чётко спросила фрау Хельма, надевая халат и нащупывая ногами гостиничные тапочки.
— Куда-куда… — грубо рявкнул Яцек на смеси польского с немецким. — На кудыкину гору, вот куда.
— Домой что ли? — Догадалась немка Хельма.
— А куда же ещё? Там, оказывается, наша бабушка.
— О! — по-женски многозначительно воскликнула Хельма, направляясь в ванную комнату. Стрелки часов показывали раннее утро. Почти ночь! На предстоящий день намечены были кое-какие совместные с Меленой планы, но…
Общее их разочарование вызвано было категорическим окончанием ночных тренировок, не более. В Москве,
Хотя…
Спецагенты не сговариваясь, вернулись в кровать…
С Меленой, Хельма с Яцеком, поступили так же, как и Фил с ними, по-английски. Исчезли не попрощавшись. В Российском посольстве без проблем получили визы. Визы их уже ждали, как и авиабилеты, итальянские таможенники пожелали счастливого пути.
Через несколько часов лжеавстрийские лжетуристы благополучно сошли с борта пассажирского авиалайнера в аэропорту Домодедово.
Доброе утро, страна!
Прошли таможенную «очистку». На выходе их встретили «товарищи» по конторе. Проводили до такси. Такси — свой спецавтомобиль. В нём и уехали.
Для полковника Олега Александровича Чадова вновь наступило время нервного ожидания и эмпирического поиска. Вопрос! В каком городе объявится лжеФил? Когда? Каким видом транспорта? В каком обличии? В каком статусе? Это первое. За этим было и второе. Много ещё чего. Но оно после. Когда первое обозначится. Вновь была напряжена и озадачена вся система ФСБ, МВД. От границ, до сердца страны. Генерал-лейтенант так и сказал:
— На границе не возьмём, всем хана! — Прорычал он, грохая кулаком по столу. Совещание происходило с теми же, и там же. — Не поймаем след на воде… Уйдёт!
— А если он уже? — К месту, смело, задал висевший в воздухе вопрос Олег Александрович. Бывший Цитрон.
Генерал этого не ожидал, хотя, готов был.
— Не знаю! Пусть только попробует. В бараний рог согнём.
— Без суда и следствия, — как всегда вовремя заключил Вадим Николаевич. Он вообще за жёсткие меры был.
— Он меня достал, сволочь такая! — В сердцах резюмировал генерал.
— И меня тоже, — заметил бывший Цитрон и уточнил, — Всех, в смысле.
— Вот-вот! Одно хорошо: работать будем на своей территории.
— Конечно, дома всегда лучше. — Подчеркнул Вадим Николаевич.
— Как сказать, — мягко не согласился Олег Александрович, он хорошо ещё помнил положительные моменты из своей только что прошедшей заграничной командировки.
— Стоп! Хватит мне здесь пикироваться, понимаешь. Разболтались! Работать! — Генерал Тибелис вновь в сердцах жёстко припечатал рукой мнимую точку на столе. — Ра-ботать! Выходные и праздники, для вас…
— Отменяются! — Как должное, в унисон привычно продолжили полковники.
— Безусловно! — Пророкотал генерал. — До особого. Понятно?
— Так точно!
— Что надо делать — вы знаете. Действуйте. Я — на месте. Жду ваши предложения.
— Есть действовать.
— Свободны!
Так, или как-то иначе происходило в кабинете генерала Тибелиса, Василий Огородников, водитель международных транспортных перевозок не знал. Да и зачем. Он свою многотонную фуру вёл спокойно и уверенно. Семьсот коробок с маслом монолит «Рама» для московского ООО, группе торговых компаний «Ладушки», вез строго по графику. «Чёрный ящик» в тягаче это фиксировал. Весь маршрут и все остановки писал. GPS — карту маршрута без сбоя показывал. Товар везли по контракту в столицу России. Без проблем прошли и Германию, и Польшу, прошли и Белоруссию от Бреста через Барановичи в объезд Минска на Оршу. Простояв несколько часов в очереди на таможенных переходах Белорусско-Российской границы, вышли на трассу Смоленск-Москва.
Небо впереди и на горизонте окрасились серыми тучами. Пошёл мелкий дождь. Обычное дело. Природа. К тому же, дорожное покрытие резко сменило качество с «не очень плохого» на «плохое». Больше ста километров ехать было опасно. Ещё и ДПСники караулили… Василий и не превышал. Слушал музыку, посматривал в зеркала заднего вида, сверялся с дорожной картой закреплённой на солнцезащитном козырьке и экраном GPS. Спокойно работали щётки стеклоочистителя, сбрасывая дождевую пелену с огромного лобового стекла тягача. Мягко пружинила амортизационная система водительского сиденья. Еле слышно урчал мощный двигатель.
Навстречу и в попутном направлении спешили машины. Всех марок. Много тягачей с табличками TIR… И немецкими номерами, и польскими, и белорусскими… Сплошным потоком шли автопоезда в Россию и обратно. На подъезде к Вязьме Василий заметил, что фура несколько хуже стала идти. Чуть тормозит, как бы, сопротивляется. Где-то колесо значит пробито, понял водитель. Нужно посмотреть. Как раз и место придорожной стоянки справа возникло. И с десяток таких же тягачей с фурами и трейлерами возле. Над стоянкой вился заманчивый дымок. Придорожная кухня. Как оказалось «У Васи». Так гласила вывеска на приличного вида кафе. И русская домашняя кухня, и кавказская, и украинская… Дымились выносные мангалы, шашлычницы… Толпилась и очередь в био— туалет.
Василий аккуратно припарковал машину, напарник не проснулся, обошёл фуру, увидел виновника сопротивления — одно из колёс на задней тележке, внешнее, вполне можно было или подкачать, либо заменить. Но Василий в начале решил купить в кафе чего-нибудь прохладительного, колы или просто воды… Потом уж…
Не обращая внимания на мелкий дождь, чуть в раскачку, потягиваясь и разминая ноги, Василий вошёл в кафе. Почти все столики были заняты. Водители — разномастный и говорливый народ, небритые, непричёсанные — где уж в дороге! — неторопливо ели, громко разговаривая между собой на разных языках, многие дымили сигаретами. На вошедшего посетителя никто внимания не обратил. Кроме одного человека. Тот, сидя в дальнем углу кафе, заканчивал уже обедать, прихлёбывал чай из стакана, увидел вошедшего, встретился с Василием взглядом, тут же опустил глаза.
Василий повернулся и вышел. Так же, не обращая внимания на усиливающийся дождь, быстро пошёл. Но в другую сторону. Вперёд. Там, почти в начале стоянки, между трейлерами стояла неброская, цвета мокрый асфальт корейская четырёхдверка KIA spektra 2006 года с московскими номерами. Василий подошёл к ней. Открыл переднюю водительскую дверь. Сел, включил зажигание — ключ в замке был, — двигатель мгновенно завёлся. Включив передачу и сигнал поворота, Василий вывел машину со стоянки, вырулил на трассу, включил дворники, прибавил скорость. В зеркале заднего вида было «чисто». Василий оглядел салон, нашёл его комфортным, улыбнулся, включил магнитолу. Из динамиков донёсся томный голос ведущего программы «Серебряный дождь». Василий дотянулся до перчаточного ящика, открыл его, достал новенький сотовый телефон, пачку документов: паспорт, водительское удостоверение и всё необходимое на автомашину… Осмотрел документы Все они были на имя Воскресенского Евгения Григорьевича, 1973 года рождения, муж… С фотографии на Василия смотрело другое лицо. Такие же данные с такой же фотографией были и на водительском удостоверении, и на удостоверении сотрудника МВД РФ, и пенсионном удостоверении бывшего майора пограничных войск России. Удовлетворённо качнув головой, Воскресенский набрал на мобильном телефоне некую комбинацию из цифр, включил вызов. Когда услышал щелчок в телефоне и короткий гудок, ровным голосом два раза произнёс: «Три тройки. Три тройки». И отключил телефон. Всё. Большего и не требовалось.