Следы Сиятельного. Пункт назначения
Шрифт:
Шахтерский экзодоспех назывался в системе «экзодоспех терранавта», то есть того, кто исследует и покоряет просторы земных недр. Этот человекоподобный робот применял особое силовое поле, разрушающее любую твердую материю под ним и над ним, а также имел способность выдерживать огромное давление. Пока поле было активно, экзодоспех легко входил и в скальную породу, и в магму так же легко, как камень в воду. Само поле вакуумное, поэтому снаружи на таком доспехе проехаться не получится. Место под цилиндр пустотной платформы сзади. Спереди можно прицепить еще шесть устройств М-размера. Насколько я понял, создатели предполагали, что варп-устройство не может
Также стало понятно назначение спальных модулей, которыми раньше я вообще не пользовался. Учитывая размеры самого устройства, которое надо собрать, и время перезарядки варп-устройства, работникам надо где-то отдыхать, есть, спать. А внутри пустотной платформы царит вакуум. Там просто так койку не поставишь. У спального модуля есть силовое поле на входе, удерживающее атмосферу внутри. В общем, суровый спальный блок для работников, строящих нечто в условиях вакуума.
После трех тестов погружения в магму я разве что не поседел от переживаний. Все ждал момента, когда силовое поле отключится и меня раздавит нарастающим давлением магмы. Ни о каких сувенирах с большой глубины речи не шло. Если хоть на секунду отключить поле, жар расплавит экзодоспех на секунды. А всю твердую материю вокруг все то же силовое поле разрушало. Гравитация делала свое дело, тянула меня вниз, все глубже в жерло вулкана. В какой-то момент пришлось включать световые фильтры на экране экзодоспеха, потому что из-за сильного жара пропала видимость. После смена спектра восприятия стали видны мягкие расплавленные породы с легкой проходимостью и твердые, которых даже такой жар не брал. Достигнув километровой глубины, я решил вернуться, так как не знал ничего об отказоустойчивости новой для меня техники. А вдруг энергии не хватит на путь назад?! Движки антигравовов потащили меня вверх под другим углом, из-за чего спуск занял пятнадцать минут, а подъем больше трех часов уже не по жерлу вулкана, а сквозь оболочку земной коры. Страшно было до жути! Энергии оставалось всего на пару часов работы. А если бы я застрял под землей?! Сверху толща камня, снизу припекающая попку магма. Жутко, в общем. Не дело это, лезть черт знает куда на технике, которая толком не опробована.
Я решил взять небольшой перерыв и все еще раз обдумать перед тем, как лезть в самое что ни на есть пекло. Мы с Марко не общались с тех пор, как я вернул ему машину пару месяцев назад. Встретились около бара, на той же самой парковке, где он мне рассказал, что больше не сможет учиться в колледже. Марко взял сумку-холодильник с пивом, а я холодный коктейль из Макдоналдса неподалеку. Сладкий… наверное.
Марко рассмеялся без причины.
— Когда ты позвонил, я думал, случилось что-то. Как там наши, в колледже? Слышал, Долорес застали с деканом. Шум был такой, что даже до меня докатилось!
— О, чел, это противно! Ему же, наверное, лет сто. Он лысый и ходит в своем дурацком пиджаке на все лекции.
— А что ты хотел, Адрок? Наша шоколадка Долли далеко не отличница, но ей хватило ума понять, что другим способом нормальной жизни она себе не обеспечит. Девка крутится как может.
— Стоп-стоп. Хватит! Давай не будем поднимать тему женской тяжелой участи. Им и так сложно жить. Все эти эмоции, особые дни…
— Эй, чувак, ты сам поднял эту тему.
— Когда?
— Проехали. Так что с учебой? Обо мне кто-то спрашивал?
— Я взял академический отпуск в конце августа. У отца были проблемы
— Эй-эй! Хватит так говорить. Ты же натурал, в конце концов!
— Фу-у-у! Это было реально мерзко!
— Найди девушку и оторвись за вас двоих по полной. Вон, бар позади нас. Пошли, подцепим кого-нибудь. Рич был клевым парнем, но и тебе пора жить дальше. Уже сколько? Четыре месяца в завязке?! Давай! Развязывай свой конец, пока он не отсох. Те ублюдки поплатятся! Их всех казнят, ясно?! Ты телек давно смотрел? Сиятельный их всех взял за задницу. Казни идут в прямом эфире каждый день. Сейчас идет поимка главы и его помощников. Тех, кто казнил людей на поле стадиона. Хватит, Адрок. Ричард умер. Отпусти его.
Марко схватил меня за предплечье, поставил пиво и освободившейся рукой сдвинул воротник кофты на моей шее.
— Это что за хрень с белыми линиями у тебя на шее? А на руках что? Что за мечта наркомана из выпирающих вен?
— Неважно.
— Эй, Адрок! Не прячься от меня, чувак. Я те друг, а не враг. Поговори.
Пожалуй, можно и поговорить.
— Мальчишество отличается готовностью без раздумий броситься на защиту своих идей и умереть за них. В то время как взрослость — это готовность посвятить всю свою жизнь службе этой идее. Это моя интерпретация слов австрийского психоаналитика Вильгельма Штекеля. Он писал о признаках незрелой личности, а я пытался разобраться в себе.
— Умереть за идеи? Ты умираешь? Не шути так, чел. Это нихрена не смешно.
— Мне осталось меньше двух месяцев. — Я повернул к нему лицо. — Я не хотел поднимать эту тему. Думал, тихо попрощаемся, как в старые времена. Ты начнешь травить шутки про телок. Или расскажешь, как изменилась твоя жизнь за эти четыре месяца. Может, ты взялся за ум, стал взрослым.
— Не-не-не! Я в такое не поверю. Ты же был здоровым как бык! Пахал на этой металлоприемке, как вол, сутками напролет.
Сейчас можно рассказать о том, что я думал раньше о своей смерти.
— Я думал, умру в постели. Во сне или после дозы виагры, в объятиях красивой девушки. Но у меня пропадает чувствительность конечностей. Я не чую вкуса этого коктейля. Ладно, не будем о грустном. Понимаешь, сейчас все стало таким простым и ясным. Простые отношения, наполненные чистыми чувствами, без мыслей о том, что подумают окружающие. Да пошли они все! Я четко понимаю, что мне надо прожить оставшееся время так, чтобы потом не пришлось сожалеть о несделанном.
— Охренеть! Ты это серьезно? Тебя реально не станет через два месяца?
— Может, и меньше. Хочешь совет от человека, который знает, что умрет?
— Нет. К черту такие советы.
— Перестань жить чужими ожиданиями, Марко. Ты хотел стать инженером. Так стань им. Смелая жизнь куда интереснее того унылого дерьма, которое ты сейчас называешь своей жизнью.
Марко вскочил с места. Последние слова его задели.
— Какого хрена ты сейчас сказал?! Вставай! Я надеру твой сирийский зад!
— Чтобы ты знал: я рад, что мы были друзьями. Я проживу жизнь так, чтобы на том свете мог похвастаться самым отвязным приключением из возможных. Но подраться с тобой напоследок… это отличная идея!