Следы ведут дальше
Шрифт:
— Да! А у вас ничего нет? У вас все живы и здоровы? Нет сторожа с бородой, с больной внучкой? Мы пришли помогать. — Я ждал ответа.
— У нас все здоровы, — сказал Леонид Иванович.
— Тем более! А то бы мы… Мы всегда готовы. Мы такие! Давайте и вам поможем.
Я не соображал, что говорил, потому что в это время я думал: «Если в совхозе все здоровые, значит, здесь нет больной Паньки».
— Ладно, уговорили! — вдруг улыбнулся Леонид Иванович. — Вообще-то вы доброе дело задумали. Спасибо вам, ребята!
И он по очереди пожал нам руки. Конечно,
— Вы стойте здесь, — попросил директор совхоза. — Я мигом… Я сделаю, как вы задумали.
Он вскочил в газик, газик покатил к консервному заводу. Мы видели, как машина затормозила у складов. Через минуту подкатила грузовая машина.
— Садись, — приказал шофёр. — Молодцы, ребята!
Мне почему-то не хотелось садиться.
— Поехали! — заорал Илюха.
«Гу-гу», — задудел Борька.
— Коля, чего стоишь? — протянула из кузова руку Зойка Иванова.
— А моторка красная в совхозе у кого-нибудь есть? — спросил я у шофёра.
— Моторка? Какая моторка?
— Ну, лодка с мотором.
— Зачем нам лодка, мы не рыбаки. Да и ни к чему нам лодка. У нас летом речка-то почти полностью пересыхает. А по Телячьему броду я проеду — колёс не замочу, — сказал шофёр.
Мне стало окончательно ясно, что дед здесь не живёт, что он приезжал со стороны Песковатки. И нечего время зря тратить. Нужно идти в другую сторону, в другом месте искать больную Пашку.
— Выгружайся!
Ребята попрыгали на землю.
— Коля! Давай прыгай из машины!
В странном месте мы очутились. Кругом было поле. По полю ходили женщины, они почему-то ходили согнувшись, точно рассыпали бусы и собирали их. К нам подошёл усатый дядька в детской панамке. Лицо у него было коричневым.
— Принимай помощников! — бодро сказал шофёр.
— Кто такие? — сощурился дядька в панамке.
— Не знаю, кажись, добровольцы с Усмани. Директор приказал тебе доставить. Добровольцы. Приехали. Молодцы, пионеры!
И машина уехала.
— Что ж… — сказал бригадир. — Видите поле? Здесь растёт свёкла. Не сахарная — обыкновенная, красная, сорт «украинская». Для пюре. Для грудных младенцев. Чуете?
— Чуем!
Дяденька выдернул из грядки свеколку, показал:
— Это свёкла. Её не дёргать. Запомнили? Давайте разбирайтесь по грядкам. Помогите женщинам. Рвите сорняки начисто, не жалейте. С прополкой у нас запарка.
Такого никто не ожидал. Борька положил на землю горн и посмотрел на меня с обидой. Илюха рот раскрыл и тоже уставился на меня. Толя и Серёжа зашептались. Ромка вздохнул, одна Зойка не смотрела с обидой в мою сторону. Она повязала голову косынкой почти до глаз, поправила брюки (в поход она пошла в брюках), встала к грядкам.
— Я умею, — похвасталась она. — Маме огород помогала пропалывать. Ребята, чего же стоите? Давайте полоть!
Ребята выстроились вдоль дороги. Каждому досталось по две грядки. Видно, нас приняли за шефов или ещё за кого-то, кто должен был помочь полоть свёклу.
— Колька, —
— Ну и что? Боитесь ручки запачкать? — сказал я храбро. Но на душе у меня было всё наоборот.
Ребята злились, я засучил рукава.
Мои грядки оказались рядом с Зойкиными. Земля была чёрная. Чернозём называется. Я глядел на грядки и не мог сообразить, где же свёкла. Вся трава похожая… Может быть, свёклы никакой и нет?
Я присел, вырвал первую попавшуюся травку, она оказалась настоящей свёклой. Я очень удивился.
— Зачем полезное вырываешь? — сразу сделала замечание Иванова.
— Посмотреть, какой урожай… — ответил я. — Урожай хороший. Приступайте к работе! Начали!
Я выдернул настоящий сорняк! Я очень обрадовался. Схватил сразу два, дёрнул посильнее и вырвал две свёклы. Кругленькие… Для пюре, для младенцев.
— У свёклы листочки-то лапистые, — засмеялась Зойка. — Ты не садись — плохо видно. Ты согнись, как тётеньки. Быстрее и лучше видно. А то будешь, как черепаха Тортила, ползать.
— Без тебя знаю! — разозлился я. И чего она вечно учит?
Теперь я не дёргал лапистые листочки. Рвал одни сорняки, у которых листочки в стрелочку. Быстро рвал. Меня Зойка разозлила. Я решил показать ей, как работают по-настоящему. «Черепаха!» Сама она черепаха. Она-то полола не торопясь. Движения у неё были медленные. Разве так работают? Я, как метеор, пошёл вперёд. Только сорняки полетели в разные стороны. Я лучше всех работал. Я дальше всех ушёл вперёд. Я вообще, если захочу… Я так могу работать, что рот все от удивления откроют. Вот я какой!
— Молодой человек! Самый высокий! — окликнул кто-то меня сзади. Это вернулся бригадир в панамке, принёс ведро с водой. — Иди сюда!
Зойка продолжала не спеша пропалывать грядки, медленно продвигаясь вперёд. Её бригадир почему-то не позвал. Я так подумал, что он захотел похвалить меня.
— Так дело не пойдёт. Плохо! Вон девочка, — он показал на Иванову, — мастерица-умелица. Оставляешь после себя заросли бурьяна.
— Это пюре! — закричал я. — Сорняки я все уничтожил. У них листочки лапистые. Глядите, — и я выдернул свёклу, чтоб показать, что осталось на грядках лишь нужное растение, и, можете себе представить, в руке у меня оказалась ерунда какая-то… Совсем не полезное, сорняк.
— Сорняк не дурак, — засмеялся дядька в панамке. — Он тебя обманул, замаскировался.
Бригадир выдернул одну, вторую, третью, целую горсть вредной травы, похожей чем-то на свёклу.
— Давай-ка начинай сначала. Чтоб после не перепахивать.
И пришлось во второй раз начинать от дороги. Теперь я внимательно работал, знал, что к чему. Я хотел доказать, что лучше всех умею работать.
Но очень скоро заболела спина. И жарища наступила. И захотелось пить. Но я пересилил жажду.