Следы во времени
Шрифт:
Лида смотрела на Рудольфа, и ей было очень хорошо оттого, что это ее папа и что он не пьет.
Рудольф сказал:
– Можно я к вам приду жить? Моя тетя замуж выходит…
Ульяна рассмеялась и колко сказала:
– Так ты пришел только потому, что тебе жить негде?
– Я очень виноват… – попытался объясниться Рудольф, – хотел бы исправить, что еще возможно…
Ульяна не позволила договорить:
– Уходи и сюда больше не приходи. У Лиды нет отца! Понял?
Рудольф поднялся и, извиняясь, спросил
– Хочешь, я тебя прокачу на мотороллере?
– Да, – ответила Лида.
Рудольф с Лидой вышли во двор.
Рудольф подошел к мопеду, завел мотор, потом посадил перед собой Лиду и они поехали кругами по двору. Все ребята столпились и с завистью смотрели на Лиду и ее папу.
Когда мотороллер остановился, Лида спросила:
– А можно Ире покататься?
– Конечно, – весело ответил Рудольф.
Ира ехала на мотороллере и громко смеялась. Она кричала на весь двор:
– Мы дружим!
Когда Ира слезла с мопеда, Рудольф уехал. Лида молча смотрела ему вслед.
– Это мой папа, – сказала она Ире.
6
– Ну что это такое!? – крикнула из прихожей Ульяна, – Лида, когда ты перестанешь мусор в карманы пихать?
Ульяна встряхнула курточку Лиды, и из кармана выпало зеленое стеклышко.
Лида не могла пройти мимо битых бутылок. Она подбирала осколки и клала их себе в карман.
Лида любила смотреть через зеленое стекло на дома, на людей, на деревья. Это было весело.
– В музей идем сегодня, а у тебя не пойми что. И хочу тебя предупредить: в музее мы встретимся с дядей, при котором тебе нужно будет вести себя хорошо.
Возле входа в музей к Ульяне подошел молодой веселый парень и, улыбаясь, протянул билеты:
– Такую очередь отстоял! Здравствуй, Лида. Меня зовут дядя Саша. Я люблю твою маму.
– Саша, – покраснела Ульяна, – ну что ты такое говоришь? Она еще ребенок.
В музее было много народа. Лида поднималась по белой лестнице с золотыми поручнями, смотрела на белые колонны и чувствовала себя необыкновенно легко и свободно.
Лида стала весело прыгать на одной ножке по ступенькам, и какая-то тетя сказала:
– Девочка, в музее так себя не ведут!
Лида пошла спокойно, пряча улыбку. Когда Саша, Лида и Ульяна вошли в зал с картинами, с Лидой что-то случилось. Она переходила от одного полотна к другому и по щекам ее текли слезы.
– Лидочка, что с тобой? Что у тебя болит? – забеспокоилась Ульяна.
Лида не отвечала. Она подошла к одной картине и протянула руку, чтобы погладить холст, но подскочила смотрительница и сказала Ульяне:
– Женщина! Вы можете за ребенком следить? Придут с детьми, а как вести себя не знают.
– Лидочка, – шепнула Ульяна, – здесь ничего нельзя трогать.
Ульяне было очень неловко за Лиду и она сказала Саше:
– Она в садике выросла…
Когда они вернулись из музея домой, Лида, сильно нервничая, трясущимися руками взяла краски и лист бумаги. Она хотела рисовать. Почему-то ее раздражало, что краска на кисточке быстро кончается, бумага промокает, тона не слушаются.
Лида скомкала лист, убрала кисточки, краски и стала вытирать стол.
Стол был старый, и Лиде в пальчик впилась заноза.
– Ой, мама, у меня заноза, – взвизгнула Лида и подбежала к маме, которая сидела на диване с Сашей, – вытащи скорее!
– А ты что не знаешь, как нужно просить мать? – спросил дядя Саша, посмотрев на Лиду как на случайно приблудившегося котенка.
В туалет Лида не хотела, но страх, тот самый, который появлялся в садике, появился и сейчас.
– Я, наверное, хочу в туалет, – сказала она.
– Вот видишь, какой у меня ребенок! Сущее наказание! – вздохнула Ульяна, всем своим видом показывая, что ребенок не станет препятствием в отношениях между ней и Сашей.
Лида вернулась из туалета и показала маме руку. Ульяна усадила дочку на диван и ловко, почти без боли выдернула занозу. Палец пришлось смазать йодом и забинтовать.
Лида весело вскочила с дивана и побежала к игрушкам.
– А спасибо нужно сказать? – услышала она слова дяди Саши, – или ты свою маму не любишь?
Девочка молчала.
– Так, спасибо скажешь или нет? – повторил дядя Саша.
– Что же ты, дочка, меня позоришь? – занервничала Ульяна.
– Спасибо, – сказала Лида тоном, отшлифованным в детском саду. Почему-то хотелось плакать.
– Я ведь теперь у вас жить буду. Всегда, – заявил дядя Саша.
Вечером Ульяна спешно уложила Лиду спать, даже не прочитав сказку.
Всю эту ночь Лида не спала. Мучили две правды: во-первых, она потеряла мать, но мешать маме радоваться Лида не имела права. Во-вторых, она, Лида, никогда не сможет рисовать так, как те художники, чьи картины висят в музее.
С этим почему-то Лида смириться не могла.
– Лучше бы вместо меня родился кто-нибудь другой, – вздохнула она.
Утро следующего дня началось с ароматных запахов из кухни. Лида вскочила с постели и выбежала из своей комнаты. В прихожей дорогу ей преградил дядя Саша:
– Сначала умойся, а потом в кухню.
Лида хотела проскочить, но дядя Саша снова встал у нее на пути.
Лида уперлась ему в живот. Дядя Саша с улыбкой не двигался с места. Девочка отчаянно била его кулачками и, поняв, что это не поможет, закричала:
– Мама!
Из кухни вышла Ульяна:
– Злючка какая! Вот ведь родила себе на голову! Быстро мыться и одеваться!
Лида направилась в ванную. Холодная вода освежила и восстановила потерянное равновесие. Через дверь она услышала слова дяди Саши: