Следы всегда остаются
Шрифт:
«Но где же был Каюков целый день? — подумал Хохлов. — Ведь он получил задание еще днем и к шести часам обязательно должен был прийти в поселковое отделение?» Хохлов попробовал выяснить это у участковых уполномоченных и в поселковых Советах. К концу дня он установил, что Каюков, получив задание от майора Минкина, вначале пошел в поселок Петровск, где у него была неотложная работа. Он рассчитывал все сделать быстро, но обстоятельства изменились в ему пришлось там задержаться.
— Взглянув на часы, — говорил секретарь поссовета, — Каюков воскликнул: «Батюшки! Да уже пять, а в
Отыскать самосвал не представляло особого труда. В автобазе сообщили, что весь день самосвалы первой автоколонны вывозили с комсомольской шахты уголь на станцию. Хохлов поехал в автоколонну, просмотрел путевые листы и отобрал несколько фамилий шоферов, которые работали во второй половине дня. Однако беседы с ними ни к чему не приводили.
— Никакого старшего лейтенанта я не подвозил, — отвечал один.
— Калымом не занимаюсь, — ответил второй.
— Да поймите, — убеждал Хохлов шоферов, когда их всех собрали в кабинете директора, — речь идет о том, чтобы отыскать преступников. Понимаете? О покушении на старшего лейтенанта Каюкова. Мы установили, что его подвозил кто-то из вас.
— Но кто? Скажите! Ведь вы поможете раскрыть преступление.
— Я! Я подвозил какого-то человека в шинели, в шапке-ушанке со звездочкой, — проговорил с задней скамьи белобрысый худенький паренек. — И он подробно рассказал, как он подвозил до перекрестка наверное того самого человека, о котором говорил Хохлов.
— А о себе он что-нибудь рассказывал?
— Ничего! Сказал только, что к поселку идет и все. А я и не спрашивал. Идет человек, ну и пусть идет, меня это не касается.
Больше шофер ничего не мог сказать.
Вернувшись в прокуратуру, Хохлов увидел сидящего в приемной пожилого человека в потертом плате, с длинными обвисшими усами. Это был пенсионер Иван Петрович Люльков.
— Я к вам, — сказал он, поднимаясь навстречу Хохлову.
— Пожалуйста, заходите.
— Может это не имеет отношения, но услышал я, что старшего лейтенанта Каюкова чуть не убили. А я-то ведь вчера вечером видел его.
— Где? Когда? — Хохлов подошел к Люлькову и сел рядом с ним. — Расскажите подробно.
— Я возвращался с шахты к себе домой. Было это около шести часов вечера. Смотрю, идет Каюков. Он тоже меня узнал. Поздоровались, закурили, я еще его спросил: «Куда это вы, Николай Максимович, путь держите?» — «На поселок» — отвечает. «А чего, спрашиваю, пешком?» — «Да, ничего, говорит, мне не привыкать». Постояли мы две-три минуты и разошлись. «Спешу, говорит, ребята ждут, боюсь, как бы не опоздать». Он пошел к поселку, а я домой. Прошел несколько метров, и тут меня «Москвич» осветил, вслед за Каюковым поехал, а потом какие-то мужчина и женщина встретились.
— А кто они?
— Не знаю. Он такой высокий в шинели, крепкий на вид, а на нее я и не обратил внимания. Они шли, о чем-то между собой разговаривали. Сегодня услышал про случай, и решил прийти к вам.
— Спасибо, Иван Петрович, вы сообщили ценные сведения. Но скажите,
— Увижу — опознаю. Если нужно будет, вызовите, я всегда приду и помогу. Подумать только, напали на такого человека, — говорил он печально, пожимая руку следователя.
К концу дня Хохлов получил заключения экспертов. Судебномедицинский эксперт писал:
«Потеря сознания наступила в результате стягивания веревкой дыхательных путей. Огнестрельные ранения не смертельны. Побои и царапины на теле являются следами борьбы и самообороны».
Из научно-технического отдела областного управления милиции сообщили, что обнаруженные на месте преступления гильзы были выстреляны из пистолета, принадлежавшего Каюкову.
Положение осложнялось.
V
Но Хохлов теперь знал многое. На основании известного он представлял целую картину происшедшего трагического случая. «Каюков подъехал к перекрестку на самосвале… Затем он не поехал дальше, а пошел пешком. Встретился ему Люльков. Каюков поговорил с ним спокойно. Значит старший лейтенант, не предвидел нападения и не готовился к нему. Поговорив, он пошел быстрым шагом: ему ведь надо было торопиться, впереди семь километров пути, а времени почти не оставалось. Если Люлькову через несколько минут встретились мужчина и женщина, значит они были от Каюкова на расстоянии более ста метров. Надо было или бежать или уж очень быстро идти, чтобы догнать Каюкова. Если эти двое напали на старшего лейтенанта, мог ли он не услышать, как догоняют его запыхавшиеся люди? Подождите, подождите, — спохватился вдруг Хохлов, — а где же был в это время регулировщик? Почему никто не вспомнил о регулировщике? Он ведь должен был видеть все!»
Хохлов позвонил в автоинспекцию. Оттуда ответили, что в тот вечер на перекрестке стоял на посту сержант Дворянкин.
— Он о чем-нибудь докладывал вам?
— Нет. Правда, говорил, что за «Москвичом» каким-то гонялся.
— Не можете ли попросить, чтобы сержант Дворянкин пришел ко мне, — попросил Хохлов.
От волнения у него вспотели руки. Он взял чистый лист бумаги и вытер их. «Люльков говорил, что его осветил какой-то «Москвич». Значит можно считать факт почти установленным — в то время «Москвич» какой-то был».
Худой, тонкошеий сержант Дворянкин тщетно оправлял гимнастерку, она все также висела на нем, как на тонком бревнышке. Родом Дворянкин был, наверное, из Костромы, потому что окал со всей присущей костромичам аккуратностью.
— Поехал я на мотоцикле, когда было без десяти пять. Что-то подозрительным показалось мне, как «Москвич» свернул с дороги и погасил фары. Чего бы, думаю, на ночь глядя и в такую стужу. Не отдыхать же на травке. Наверное выпить решили, а потом, лихо им в душу, выпрутся на трассу да еще аварии наделают. Я и покатил на своем. Туда — а их и след простыл. Огляделся — нет. Потом, вижу, на трассу чуть сторонкой выкатили и подались в направлении перекрестка. А мой мотоцикл в это время заглох. Знаете, товарищ следователь, я давно говорю начальству, что надо б проверить машину…