Sleepwalking
Шрифт:
Она слегка улыбнулась, чтобы он не волновался, словив на себе взгляд его глубоких чёрных глаз. Нет, Саю не стоило сейчас нервничать — он ведёт машину, и в таком же ровном состоянии — во всяком случае, так казалось — должен отвезти её и Юки в больницу. Быть может, ехать в больницу вместе с Юки было не самой хорошей идеей… но куда девать малыша? Неужто оставить его наедине со своими страхами в пустой тёмной квартире, когда он даже не знает, что случилось с его любимой мамой?
– И что мы ему скажем?
– вновь спросил Сай, пытаясь отвлечь жену от этих надоедливых мыслей, которые лезли и ему в голову.
– Скажем, что мама подвернула ногу и упала?
– предположила девушка, вздёрнув бровь и с надеждой
– Рано или поздно он всё равно узнает, что с ней случилось на самом деле. Но лучше сначала сказать так.
– Мне тоже так кажется, - Ино снова посмотрела в окно, посматривая на проходящих мимо людей: - Он хороший мальчик. Маленький рыцарь, - лёгкая улыбка тронула её губы при воспоминании о том, как четырёхлетний малыш держит свою маму за руки и клянётся, что сделает всё, что угодно, ради того, чтобы она была счастлива.
До детского садика они ехали в полном молчании. Сай изредка задавал ей вопросы о Юки, узнавал о нём то, что знала сама Ино. Оставалось сделать лишь один вывод: это был милый малыш, бывший для своей мамы большой радостью и счастьем. Сай только улыбнулся своим мыслям, слегка покачав головой, и улыбка тут же пропала с его лица: когда он узнает, что случилось с его мамой, что он будет чувствовать?..
Они остановились возле детского садика, представлявшего собой довольно крупное помещение, вмещавшее очень много детей. На улице бегали ребятишки, которых уже забрали мамы, и то и дело прятались за них, заливисто хохоча. Как жаль, что Юки не сможет сейчас вот точно так же спрятаться за свою маму и бегать вокруг неё, радостно смеясь и обнимая её за ноги.
– Справишься? Или мне с тобой пойти?
– поинтересовался Сай, тихо сглотнув и посмотрев на Ино проникновенным взглядом. Та, взяв с собой сумку, лишь слегка улыбнулась:
– Справлюсь, чтобы не делегацией.
Девушка вышла из машины, закрыв дверь, и направилась к помещению, выдохнув. В голове роились неприятные и таким сумбурные мысли. Она не знала, что говорить Юки и как не выдать своего взволнованного состояния. Это было… страшно. Действительно страшно лгать маленькому ребёнку, видя, что он смотрит в твои глаза такими чистыми и невинными, веря во всё то, что ты говоришь. Потому что ты — авторитет. Ты — взрослый. Всё то, что ты говоришь, — обязательно должно быть правдой, и никак иначе. На ватных ногах она поднималась по ступенькам, по пути оглядывая забавные детские рисунки, сделанные на стенах пальчиковыми красками. Божья коровка, цветочки, бабочка… всё это тускнело в сравнении с тем, что придётся испытать Юки, когда он узнает, что случилось с мамой. В помещении стояли крики и смех детей, по пути сбежала маленькая девочка, заливисто хохоча, а за ней следом — девочка чуть постарше, её сестрёнка. Этот смех потонул в другом звуке — гуле, который отдавался в висках блондинки: это был её собственный стук сердца.
В коридоре, откуда выбегали то и дело ребятишки, стояла женщина лет пятидесяти. Её каштановые волосы с проседью были уложены в тугой пучок, на щеках — густые румяна, и при этом она имела весьма добродушный вид, то и дело поправляя крупные серёжки в ушах. Она давала мягким голосом какие-то указания детишкам, которые собственноручно надевали шапки и шарфики. Осмелившись, Ино осторожным, но быстрым шагом подошла к ней, тихо вздохнув:
– Здравствуйте, я подруга Сакуры Харуно. Понимаете… она попала в серьёзную аварию совсем недавно. Можно мне забрать Юки? Мы отвезём его в больницу, к маме.
Однозначно женщина поверила ей, хотя Ино сначала думала об обратном. Облегчённо вздохнув, когда та прижала ладонь к губам и вытаращила тусклые зелёные глаза, в которых читался искреннейший ужас и сожаление, Ино только закивала в подтверждение своих слов, опустив глаза и сунув руки в карманы пальто. Как тяжело было говорить об этом чужому человеку… и как, чёрт возьми, нелегко будет сказать об этом маленькому ребёнку!
– Да… да, конечно… - она выдохнула, кивнув, тут же отвернувшись, то и дело повторяя про себя: «Боже мой, какой кошмар».
Воспитательница больше не стала расспрашивать Ино о том, что случилось с Сакурой, — ей хватило той информации, что она в больнице. Женщина только пристально наблюдала за блондинкой сочувствующим взглядом, то и дело покачивая головой: Юки был способным и добрым мальчиком, хотя немного и шалил, однако женщина даже не могла взять в голову то, как он будет себя чувствовать, увидев маму наверняка в бинтах и с ссадинами на теле.
– Юки!
– помахала рукой Ино, улыбнувшись довольно искренней улыбкой — вышло натурально.
Играющий на полу черноволосый мальчишка явно не находил себе места. Ему было чуть больше четырёх лет: об этом говорил не только номер его группы в садике, но и весь его внешний облик — Юки был немного выше остальных детей, но и не самый высокий; его движения были уже уверенными и быстрыми. Он обернулся на Ино, широко улыбнувшись, и в который раз девушка заметила, как сильно он похож на своего отца: те же чёрные густые волосы, такие чёрные, что даже уголь будет казаться тусклым; те же проникновенные чёрные глаза, большие и сейчас широко раскрытые, обрамлённые длинными густыми ресничками; те же пухлые губы бледно-розового оттенка, приоткрытые и сложившиеся в очаровательную улыбку при виде Ино. Он, казалось, обладал каким-то врождённым обаянием, явно доставшимся ему от родителей, — любой, кто бы не находился рядом с ним, принимался заговаривать с этим мальчиком, и тот отвечал своему потенциальному собеседнику, охотно улыбаясь. Щёки, как и у всех детей, были немного пухленькими, однако сам мальчик был худеньким в силу своей активности. Вскочив, он на твёрдых ногах помчался в сторону Ино, широко улыбнувшись, обнажая белоснежные молочные зубки.
– Здравствуйте. А где мама?
– замедлив шаг, он остановился перед девушкой, всё так же пытаясь высмотреть Сакуру. Однако мамы не было, и Юки это очень и очень расстроило.
Он был одет в простую футболку синего цвета и шортики — в садике было тепло даже зимой, и дети ходили в лёгкой одежде.
– Юки, - Ино присела перед ним на корточки: - Мама попросила тебя забрать. Она упала по дороге и поехала в больницу, так что мы сейчас туда поедем с тобой и навестим маму, хорошо?
Женские ладони осторожно сжали маленькие детские ручки, внезапно ставшие холодными то ли от волнения, то ли от ужаса происходящего. Он опустил глаза, стараясь усвоить то, что сказала Ино, и тут же, как она и ожидала, последовала мгновенная детская реакция, такая наивная и неподдельно искренняя:
– А она очень сильно ушиблась? Ну ничего, она же поправится.
Казалось, что в ответе Ино он даже не нуждался: он и так был уверен в том, что с мамой всё будет хорошо. Улыбнувшись, Юки немного покраснел, всё так же держа голову опущенной, а потом вдруг резко поднял её, глядя на Ино радостно и немного как-то лукаво. И тут же девушку стала грызть совесть: почему бы сразу не сказать этому малышу о том, что случилось с его мамой? Водить за нос — не лучший выход… к тому же Юки явно не испытает чувство благодарности, узнав, что на самом деле его мама попала в аварию и насколько сильно она пострадала. Он сорвался с места, оставив Ино наедине со своими внутренними муками, и тут же быстро вернулся обратно — от его присутствия рядом становилось только хуже. Как будто даже холод появлялся в душе ледяной такой, сковывающий, неприятный… нет, вовсе не от мальчика шёл этот холод, а от той лжи, которую ему пришлось услышать.